Линда Дэвис - Пустые зеркала Страница 3

Многие страны мира, включая и те, которые в свое время подписали Договор о нераспространении ядерного оружия, тайно торговали отдельными его компонентами, а также различного рода технической документацией. Ситуация осложнялась еще и тем, что в последние годы началась массированная утечка плутония, вызванная бесконтрольным распадом бывшего Советского Союза. Это грозило значительным расширением круга стран, обладающих смертоносным оружием. Немало забот доставляла его отделу проблема распространения химического и бактериологического оружия.

Новая ответственность, новые задачи, новый штат сотрудников. Все это отнимало у Стормонта массу времени, но Ева по-прежнему не выходила у него из головы, перед ним часто возникал образ молодой девушки, которую он так успешно завербовал много лет назад. Тогда ей было всего двадцать два года, и она, красивая, энергичная и любознательная, только окончила Оксфорд и поразила его наличием тех самых качеств, которые так нужны были для работы в Фирме, — наблюдательности, сдержанности и готовности к различного рода неприятностям.

Более того, она часто являлась ему во сне без всяких на то логических или эмоциональных стимулов, как бы напоминая о своем существовании и о его обещании. Со временем он утвердился в мысли, что вспоминает о ней беспричинно только потому, что все чаще его занимают мысли о Роби Фрейзере.

Конечно же, Ева была права, когда выкрикнула ему как проклятие, что он никогда не избавится от Фрейзера. Именно этот неуловимый, постоянно ускользающий тип привел его сейчас в Гонконг. Он уже давно подозревал, хотя и не мог пока доказать это, что Роби Фрейзер был каким-то образом вовлечен в торговлю оружием. Стормонт просто напряг свои мозги, основательно подкрепив их работу глубокой интуицией и знанием дела. Все его расчеты показывали, что гигантские прибыли от торговли оружием не могли не привлечь внимания столь алчного и хваткого человека, которым, безусловно, являлся Роби Фрейзер. Тем более что это вполне соответствовало его криминальным наклонностям и весьма извращенной морали. Даже если Стормонт ошибался и Фрейзер никогда не продавал и не покупал оружие сам, то все равно так или иначе он был близок к тем, кто этим занимался.

После стольких лет тесного сотрудничества с китайцами Фрейзер был вхож в правительственные круги КНР. Китай с давних пор противился политике нераспространения ядерного оружия и торговал им направо и налево, поставляя ядерную технологию странам третьего мира. Одним из главных сторонников подобной стратегии был Ха Чин, высокопоставленный чиновник в правительственных кругах. Именно поэтому были все основания полагать, что Роби Фрейзер хорошо знал этого человека. Сейчас Стормонту предстояло отыскать связь между ними, а если обнаружится, что такой связи нет, просто использовать Фрейзера в качестве ценного источника информации.

Стормонт стоял на палящем мартовском солнце в трех кварталах от Пика — одного из богатейших жилых районов Гонконга, где наряду с роскошными особняками, построенными довольно давно, выросли жилища нуворишей, наживших огромные состояния за последние годы. Здесь жили не только старейшие тайпэны, олицетворявшие собой торговую мощь Гонконга. Роби Фрейзер, новый тайпэн, как его здесь называли, тоже обосновался тут.

Стормонт окинул взглядом причудливо изогнутую крышу огромного дома Фрейзера, видневшуюся на расстоянии примерно в четверть мили. Дом представлял собой величественное сооружение из белого камня, ярко выделявшееся на фоне тропической зелени. Он, казалось, врос в горный склон, поражая воображение мастерством местных инженеров и архитекторов. Говорили, что этот дом стоит не менее двадцати шести миллионов фунтов, и от этого он казался еще более величественным. Его грациозный фасад гордо возвышался над окрестностями, блестя в лучах яркого солнца. Казалось, его окна подмигивают прохожим и розовым, красным и желтым бутонам, густо усыпавшим цветники и газоны поблизости. Стороннему наблюдателю дом казался своеобразным символом, красноречиво свидетельствующим о деньгах, мощи и общественном положении своего хозяина.

Роби Фрейзер был высоким худощавым господином лет сорока с густыми каштановыми волосами и голубыми глазами. С возрастом его внешний лоск постепенно приобрел свойство утонченной мудрости, весьма удачно сочетающейся с беззаботностью. Он был любим и обожаем как мужчинами, так и женщинами и необыкновенно радовался, когда его предпочтения вызывали приступы ревности со стороны и тех и других.

Никто в точности не знал, чем он занимался и каким образом сколотил себе огромное состояние, но благородный блеск его богатства в сочетании с безупречным английским воспитанием обеспечивал ему неустранимый налет респектабельности и надежности. Кроме того, он производил на окружающих впечатление целостной личности, гармонично сочетающей в себе разнообразные способности и дарования.

Стормонт долго смотрел на этот великолепный дом, словно пытаясь понять истинную сущность его поразительного очарования. Разумеется, он знал, что Фрейзер был испорченным и развращенным человеком, но отнюдь не потому только, что обладал огромными богатствами, а скорее всего в силу своей глубоко прогнившей натуры. Эта гниль покрыла его душу так плотно, как покрывает плесень кору деревьев в сырых джунглях, но для большинства непосвященных она оставалась совершенно невидимой. Правда, Стормонт не относился к их числу. Он прекрасно видел эту гниль и даже чувствовал ее запах, как, впрочем, и Ева Каннингэм, в чем он уже убедился несколько лет назад. И вот сейчас ему предстояло сорвать маску с этого человека и обнажить его прогнившую сущность.

Бросив последний взгляд на величественное сооружение, Стормонт резко повернулся и пошел прочь, не обращая внимания на изнуряющую жару.

Ему понадобилось пятнадцать минут довольно быстрой ходьбы, чтобы вернуться в центр города, где он договорился встретиться с университетским приятелем Дугласом Бэрнсом, который был для него эпизодическим, но тем не менее весьма ценным источником информации. Тот занимался торговлей алмазами и был ответственным за деятельность своей компании в странах Азии.

Бэрнс ждал его в баре Клуба иностранных корреспондентов, что на Лоуэр-Альберт-роуд. Стормонт нырнул из палящего зноя в невыразимо приятную кондиционированную прохладу бара и сразу же отыскал глазами своего приятеля у стойки. Друзья обменялись крепкими рукопожатиями, устроились за небольшим столиком, заказали прохладительные напитки и принялись обсуждать недавний перелет Стормонта из Лондона в Гонконг, его здоровье и, естественно, погоду. Беседа была совершенно непринужденной и протекала так спокойно, словно они говорили о женщинах или о крикете.