Белва Плейн - Пылающий Эдем Страница 3

– Целое лето! – возражала Мама. – Что ты собираешься там делать?

Мама хотела, чтобы она ходила в клуб, общалась с девочками из нужных семей, была в центре внимания. Мама не понимала или не хотела понимать, что невозможно заставить себя делать все это, если ты родилась другой.

– Я просто люблю Элевтеру, – ответила Ти. Можно скакать по холмам на лошади без седла; можно кататься в лодке по реке, кататься и думать; можно читать весь день и никто не потревожит тебя.

– Хорошо, можешь поехать, но с одним условием. С тобой поедет Агнес. Ты уже не ребенок, и тебе нужна компаньонка.

– Мои книги покрываются плесенью, – пожаловался Дедушка, когда приехал за Ти. – Я нанял столяра сделать для них шкафы.

– Вы говорите про Баркли? – спросил дядя Герберт. – Он починил нам канапе. Прекрасная работа.

– Его подмастерье лучше, чем он. Цветной мальчик – думаю, ему не больше девятнадцати. Клайд Рид. Он будет жить в Элевтере. Полагаю, он будет занят все лето.

– Все лето!

– Да, я хочу, чтобы он украсил шкафы резьбой и сделал стеклянные дверцы, чтобы книги не пылились.

– И все-таки, целое лето! – повторила Джулия.

– Почему нет? – Дедушка помешивал свой кофе, делая вид, что не слышит слов Джулии. – Он действительно очень необычный мальчик. Я застал его за чтением моей «Илиады». Не думаю, чтобы он понял ее. Хочет учиться. В нем, без сомнения, много белой крови. – Он наклонился к дяде Герберту. – Вполне возможно, лучшая белая кровь на острове.

Ти услышала его слова, увидела, как нахмурилась Джулия. Выходит, это означает что-то дурное?

– Рид… – задумался дядя Герберт. – Это часом не те Риды, которые недолгое время владели имением Миранда, а потом проиграли его в карты в Лондоне? Вряд ли среди них кто-то стремился к знаниям.

– Этот стремится. Он мог бы учиться, если бы мир был другим. Я, по крайней мере, могу давать ему книги.

– Позвольте мне высказать свое мнение, – осторожно начал дядя Герберт. – При всем моем уважении к вам, я считаю, что не стоит давать человеку почувствовать равенство с вами, если вы можете в любой момент, по своему желанию, отобрать его у него.

– Что ж, – спокойно отозвался Верджил, – посмотрим.

Он поднялся.

– В любом случае мы с Ти прекрасно проведем время вместе. И потом, скажу я вам, у нас в горах гораздо прохладнее.

– Пожалуйста, проследите, чтобы она приглашала подруг, – настаивала Джулия. – Я не хочу, чтобы она проводила все свое время с лошадьми и собаками. Или за чтением на террасе. Она так похожа…

На своего отца, – подумала Ти. И если я захочу, я буду читать целый день. Или потрачу его на собак, если захочу.

Тем летом она ничего, ничего не знала…

В голубых сумерках летнего дня Дедушка расправил на коленях большую тетрадь.

– Остановись, Клайд! Ты стучишь молотком и строгаешь с самого утра. Не хочешь ли послушать, что я тут принес?

Клайд подошел и сел на ступеньки. Казалось забавным, что кто-то может называть его мальчиком, хотя бы и про себя, потому что выглядел он взрослым мужчиной. Это из-за того, что он цветной, подумала Ти. Такой ответ показался ей убедительным. С другой стороны, размышляла она, не такой уж он и темный. Он светлее Агнес и такой же, как она, чистый. Каждое утро он надевал свежую рубашку и от него приятно пахло деревом. Иногда завиток стружки застревал в его волосах, прямых и густых. Это были волосы белого человека. Его узкие губы тоже были, как у белого. И только глаза выдавали негритянскую кровь. У белых людей карие глаза не бывают такими темными. Ей пришло в голову, что мудрый вид Клайду придают именно эти глаза. Или насмешливый взгляд? Даже когда он был само уважение, а он всегда держался почтительно, иначе Дедушка просто бы выгнал его, глаза его, казалось, говорили: я знаю, о чем ты думаешь. Фу, какая глупость, подумала она. Мама всегда говорит, что я предаюсь глупым мыслям.

– Это сделанный мною перевод, – объяснял Дедушка. – С французского языка, естественно. Оригинал у меня в городе, в сейфе. Ему место в музее. На днях я собираюсь этим заняться. Я начинаю «Дневник первого из Франсуа».

– Мы отплыли из Гавра на английской судне «Пеннингтон» в лето 1673 от Рождества Христова. Мне было пятнадцать лет от роду, и я на семь лет нанялся на работу к господину Раулю д'Арси на остров Сен-Фелис в Вест-Индии. Он, со своей стороны, обязался оплатить мой переезд и одежду и выдать мне по окончании службы триста фунтов табака.

Дедушка перевернул несколько страниц.

– Захватывающее чтение. Вот, послушайте это: «Мы работали с восхода и до заката. Я жил в лачуге с двумя черными рабами. Они были неплохие люди, несчастные создания. Они страдали, но я страдал больше их. Мой хозяин считал, что белый человек должен работать больше, потому что через семь лет он расстанется с ним, а негр принадлежал ему до самой своей смерти, и поэтому он думал о его здоровье».

– Я считала, – вставила Ти, – что наш предок был пиратом.

– О да! Он сбежал от хозяина к пиратам. И стал – насколько дьявол силен в наших душах! – еще более жестоким хозяином, чем тот, от которого он убежал. Послушайте дальше: «Мы подплыли к шедшей в Испанию «Гарса Бланка» до того, как взошла луна. Без звука перебрались на корабль, часового оглушили и выбросили за борт, закололи капитана, захватили ружья и пушки и пристали к берегу. Нам достался богатый груз: золото, табак, кожи, жемчуг».

– Что-то мне больше ничего не хочется знать об этом Франсуа, – поежилась Ти. Она вытянула руку и стала разглядывать голубые вены на сгибе локтя. – Не верится, что его кровь бежит во мне… Такой зверь!

– Сколько поколений сменилось, дорогая, – успокаивающе сказал Дедушка. – Тем не менее он быстро стал джентльменом. – Он перелистал еще несколько страниц: «Отныне я решил быть осмотрительным и дальновидным, видя, как мои парни растрачивают добытое за годы на бренди и, – Дедушка кашлянул, – другие вещи. Я хочу купить землю и жить как джентльмен, жениться на хорошей девушке…», – Дедушка закрыл тетрадь. – Так он и сделал. Он женился на Виржинии Дюран, дочери уважаемого плантатора, который, по всей видимости, не испытывал ни малейших угрызений совести, отдавая дочь за бывшего пирата. Кстати, к сорока годам он разбогател на сахаре. Вы знаете, что это не местное растение. – Дедушка нахмурился. – Ти, я чувствую, что старею. Я собирался рассказать вам о сахаре, но ничего не могу вспомнить. Ты представляешь, я даже не могу назвать родину этой культуры.

– Извините меня, мистер Фрэнсис, сэр, – вступил Клайд, – сахар был завезен сюда Колумбом с Канарских островов.

– Кажется, да… Конечно, ты прав.

– Я прочел об этом в «Нэшнл джиогрэфик».