Холли Габбер - Методика обольщения Страница 3

— Алан, дружочек, вы не помните, как звали того элегантного молодого человека, который несколько лет читал у нас бактериологию, а потом ушел в какой-то фармакологический концерн? Он еще ходил с тросточкой, и ему дали кличку Хромой Черт, потому что он был весьма предприимчив по части женского пола?

— Не помню, — проскрипел Алан, делая еще шаг к двери.

— Так вот, — продолжала миссис Кидд, снова обращаясь к Дорис, — говорили, что он сломал лодыжку при весьма романтических обстоятельствах. Якобы он пошел к любовнице, а тут вернулся ее муж, вот и пришлось выпрыгивать в окно. Как же его звали? У него был такой голос… знаете, с хрипотцой… Студентки на его лекциях просто впадали в транс: о чем бы он ни читал — хоть о патогенных стрептококках, — получалось настолько сексуально, что…

Алан, не дослушав, открыл дверь, сделал шаг за порог. Вероятно, именно в этот момент миссис Кидд закончила фразу на какой-то пикантной ноте, потому что Дорис захохотала. Алан обернулся. Запрокинув голову, Дорис заливалась смехом, одна ножка — упс! — мягко соскользнула со стула. «Нет, так дальше продолжаться не может, — уныло подумал Алан, одновременно пересчитывая лампы, освещавшие Длинный коридор, — или я с ума сойду…»

Ноябрь вступил в свои права: погода была отвратительной. Миссис Кидд бодрым и радостным голосом каждый день жаловалась Дорис на головные боли, повышенное давление и приступы радикулита. Та сочувственно кивала, сонно глядя в окно на свинцовые тучи, из которых валил мелкий, колючий снег. Студенты откровенно зевали на лекциях. Алан, так и не определившийся с линией своего поведения относительно Дорис, свирепствовал и многократно обещал им, что после зимних экзаменов учебу продолжат далеко не все.

В среду он обнаружил, что оставленная около принтера распечатка последнего эпохального труда Питера Брауна, присланного накануне из Бентли, куда-то исчезла. Чертыхаясь, он пересмотрел груды бумаг, разложенные на столах, перерыл все шкафы, однако результаты поисков оказались нулевыми. Разумеется, можно было распечатать статью заново, но в ней было около пятидесяти страниц, которые он уже успел проглядеть, отметить заинтересовавшие моменты разноцветными фломастерами и поставить кучу вопросительных знаков на полях. Своего труда было безумно жалко. Когда в дверях появились Дорис и миссис Кидд, он, доведенный до точки кипения, в очередной раз ворошил бумаги на столике, где стоял принтер. Миссис Кидд, настроенная после чашечки кофе и приятной беседы весьма благодушным образом, ласково поинтересовалась:

— Что вы так неистово ищете, Алан?

— Распечатку брауновской статьи. Она лежала вот здесь, а теперь ее нет!

Лицо Дорис мгновенно приняло виноватое выражение.

— О-о-о, простите, пожалуйста, это я взяла. Я положила ее в нижний ящик вашего стола. Боялась, что около принтера она смешается с другими распечатками и несколько страниц может пропасть…

Алан почувствовал себя идиотом, причем охотно выставляющим собственный идиотизм напоказ. И почему он не догадался посмотреть в нижнем ящике?

— А кто вас просил? — заговорил Алан раздраженно, раздосадованный скорее своей несообразительностью, но и немножко тем, что посторонние стали свидетелями его оплошности. — С какой стати страницы должны были пропасть? Вы видели на них мои пометки?

— Да, потому и положила в ваш стол…

— Я уже понял. Спасибо. Но я вас очень прошу, Дорис, когда вы перекладываете с места на место что-нибудь, принадлежащее мне, ставьте меня в известность! А еще лучше — и это я вам, кстати, говорил в день нашего знакомства — вообще ничего не трогайте!

Смягчить голос не получилось — последние фразы прозвучали, пожалуй, чересчур резко. Глаза у Дорис забегали, она бросила беспомощный взгляд на свою постоянную опекуншу, потом быстро прошла в смежную комнату и закрыла за собой дверь. Миссис Кидд зашипела, как рассерженная змея:

— Послушайте, голубчик, нельзя же так, в конце концов!

— А что я такого сказал? — с вызовом ответил Алан.

Дело не в том, что вы сказали, а как вы сказали. Можно было добавить немного деликатности? Сами же понимаете: ничего плохого девочка не сделала. А вы просто сорвали на ней свое вечное скверное настроение.

— Мне что, пойти извиниться?!

— На вашем месте я именно так и поступила бы.

Не говоря больше ни слова, Алан швырнул обратно последнюю стопку извлеченных из стола бумаг и проследовал в соседнюю комнату. Дорис, стоя на цыпочках, пыталась снять с верхней полки книжного шкафа толстенный том справочника по органической химии. Алан подошел, молча вытянул нужный фолиант и протянул ей.

— Спасибо, — кивнула Дорис и добавила: — Очень удачно, что у нас есть собственный экземпляр этого трехтомника, не нужно ходить в библиотеку.

— Пожалуйста. Я… хотел извиниться. Я не должен был говорить с вами в таком тоне, простите меня, пожалуйста.

— Ну что вы, это я должна извиниться. — Дорис застенчиво улыбнулась и прижала книгу к груди. — Я хотела сделать как лучше… Я просто забыла сказать вам, что переложила статью, из головы вылетело…

Алан окинул взглядом ее профиль — ресницы, отбрасывающие тень на нежную щеку, аккуратный носик, чуть выступающий подбородок… и вдруг испытал сколь неожиданное, столь и пронзительное желание поцеловать Дорис. Он машинально приблизился еще на шаг, лихорадочно соображая, стоит ли поддаваться внезапному порыву, но в этот момент хлопнула дверь лаборатории, в соседней комнате раздались голоса, и Алан замер на очередном полушаге.

— А вот и Элли! — обрадованно произнесла Дорис, по-прежнему обнимая справочник. — Мне нужно поговорить с ней, я пойду.

Алан чуть посторонился, пропуская ее, и остался стоять на том же месте. «Все к лучшему, — подумал он, испытывая смешанное чувство разочарования и облегчения. — Ну что тебе неймется? А если бы она начала возмущаться и верещать? А за стенкой Марджори. Тебе это нужно?» Алан задвинул поглубже, подровнял книги на полке и прикрыл распахнутую дверцу шкафа.

На следующий день утром Дорис подошла к Алану и извиняющимся тоном осведомилась, не поможет ли он ей с подготовкой к зачетной лабораторной работе, которая состоится завтра.

— По крайней мере, тогда я буду уверена, что все в порядке, — добавила она, глядя на Алана своими пестрыми, все еще виноватыми глазами, — вы же намного опытнее меня. А то я опять натворю что-нибудь… Хотя бы просто зайдите на минутку и посмотрите.

— Сейчас я не могу выкроить даже минутку, — сухо ответил Алан, изучая нежный завиток волос около ее уха. — А вот после четырех… Вообще-то, полагаю, вы и сами справитесь. Во всяком случае, должны. Но… дополнительный контроль не помешает.