Джудит Крэнц - Весенняя коллекция Страница 3

— Я считаю, что все эти… конкурсы… они отвратительны… постыдны… возможно, просто пагубны…

— Слушай, да уймись ты! — Я наконец взорвалась, слишком долго мне пришлось сдерживаться, пока Джастин нападала на француженку. — Весь модельный бизнес — это погоня за талантами, из года в год, и ты знаешь это не хуже меня!

— Допустим, мне было невмоготу терпеть, как эта выскочка снисходит до меня, — сказала Джастин, сделав вид, что не понимает меня.

— И мне было противно, Джастин, но, черт подери, какое отношение это имеет к делу? Любая самая зеленая из наших моделей плюнет на нас, если агентство откажется участвовать в этом некеровском конкурсе.

— И именно поэтому, мышонок, я не могла сказать ей «нет». Поверь, это было единственной причиной.

— Ты что, идиоткой прикидывалась? — спросила я в полном недоумении. — Владелицей агентства, которой ни до чего дела нет? Слава богу, что я никогда раньше не замечала за тобой ничего подобного.

— Все когда-то бывает впервые, Фрэнки, — ответила Джастин, и взгляд у нее был какой-то упорный и непроницаемый. Я ничего больше не понимала, а Джастин ничего не собиралась объяснять. С тех пор на эту тему мы больше не говорили.

Наша кофеварка наконец-то справилась с поставленной перед ней задачей, я налила Джастин чашку кофе и отнесла ей в кабинет. Пусть поработает спокойно. За последние несколько месяцев газеты столько писали о конкурсе моделей для Ломбард и, сколько не писали бы, даже если бы Мадонна решила выйти замуж за принца Монако Альберта, нося под сердцем дитя от принца Чарльза. Время шло, решения «ГН» все не было, и нью-йоркские агентства уже изнемогали в ожидании вердикта.

Только глава модельного агентства «Лоринг» сохраняла полную невозмутимость. Я маниакально не отходила от факса, а Джастин даже не давала себе труда поинтересоваться, есть ли какие новости из-за границы, хотя ей прекрасно известно, что каждую пятницу я ужинаю с четырьмя коллегами — Кэси д’Агустино, Салли Мулхаус, Джози Стайн и Кейт Джеймс из конкурирующих агентств, то есть из «Люнеля», «Форда», «Элит» и «Вильгельмины». Все мы пятеро вынуждены поддерживать приятельские отношения, и похожи мы на пятерых недоверчивых донов мафиози, которым приходится общаться в интересах дела.

Наша так называемая дружба зиждется на аксиоме «Враг моего врага — мой друг». Обо всем этом я думала, сидя уже у себя в кабинете. Взгромоздив ноги прямо на стол, я судорожно глотала опостылевший кофе и с тоской мечтала о булочках. До начала рабочего дня еще добрых полчаса, тогда поднимется суета, начнут трезвонить телефоны, и я смогу послать секретаршу купить что-нибудь пожевать.

Да, у Кэси, Салли, Джози, Кейт и у меня — общий враг. Под врагом подразумеваются клиенты, то есть все, кто пользуется услугами наших агентств, — журналы, рекламные фирмы, дома моды, даже благотворительные шоу. И на всех переговорах агентства не дают спуску клиентам, всякий раз оговаривая такси, которое должно отвезти модель на работу.

И, естественно, мы не спускаем друг с друга глаз. Кто, например, первым отважится бросить вызов общественному мнению и подпишет контракт с тринадцатилетней красоткой? А кто норовит тайком переманить чужую модель? Доказать можно немногое, но подозревать…

Да, мирок за кулисами модельного бизнеса мелок и низок, но все же мы нужны друг другу, хотя бы для свободного обмена сведениями. Всем нам надо знать, кто из козлов-фотографов пристает к девочкам, кто из клиентов имеет привычку задерживать платежи, предпочитая держать деньги в банке подольше. И еще — кто из гримеров и стилистов носит с собой несколько лишних граммов героина или кокаина и, самое главное, какая из моделей начала принимать наркотики.

«Кто из девочек резко теряет в весе?» С обсуждения этого вопроса начинаются все наши ужины. Мы беседуем и о лишнем весе, обсуждаем новейшие диеты, делимся впечатлениями о личных тренерах, хореографах, дерматологах, выводим на чистую воду тех заказчиков, которые за дополнительную работу расплачиваются платьями с показов и экономят на сверхурочных. Вокруг наших девочек крутится полно всякого дерьма и заразы.

И если бы кто-то из нашего пятничного комитета или из другого агентства, не входящего в этот союз, получил известия от Некера, то все остальные были бы немедленно оповещены.

Так что сейчас никто не мог знать больше, чем знаю я, разве что факс пришел сию минуту и его не успели прочитать. Все, я, кажется, дошла до ручки, еще немного, и свихнусь окончательно. Ну нет, сходить с ума в одиночку я не согласна. И я без стука распахнула дверь в кабинет Джастин.

— Слушай, а вдруг люди Некера передумали и решили не связываться с неизвестными моделями? — выпалила я, решив все-таки загрузить подругу проблемами, которых она так старательно избегает. — Еще две с половиной недели, и будет поздно — показ начнется.

— Что-то я в этом сомневаюсь, Франческа, — ядовито процедила Джастин. — Тогда они будут выглядеть полными идиотами.

Ага, значит, теперь я стала Франческой? Только моей мамочке разрешалось называть меня так, и Джастин это прекрасно известно. Это имечко было дано мне при крещении, и я борюсь с ним всю сознательную жизнь.

— Позвольте спросить, почему вас, мисс Лоринг, совсем не мучит неведение? — Джастин ненавидит обращение «мисс» почти так же сильно, как я — имя «Франческа». — Да, понимаю, тебе эта затея сразу не понравилась, ты относишься к ней как к какому-то мошенничеству. Не устаю поражаться тому, как тебе удается держаться в стороне, но объясни ты мне ради всего святого, почему?

— Да, я против этого конкурса, против ажиотажа, — сказала Джастин уже вполне серьезно. — Девочки, которых выберет «ГН», должны быть очень закаленными, чтобы с честью выйти из тех испытаний, которые ждут их в Париже. И двух из трех ждет жестокое разочарование. Проигрыш может подорвать их уверенность в себе, а модель, потерявшая веру в себя, работать больше не сможет. Не кажется ли тебе, что в нашем бизнесе и так достаточно поводов для разочарований? А тут еще шумиха вокруг «ГН», тарарам на весь мир. Проиграть тихо и незаметно им не дадут.

— Пожалуй, в чем-то ты и права, — нехотя признала я. — Но… двенадцать миллионов! Да, это суровая игра, но и приз немаленький. Большинство девушек за такой шанс готовы насмерть биться.

Тут зазвонил один из телефонов. Что-то рано сегодня начался трудовой денек. Джастин махнула мне рукой и сама взяла трубку.

— Агентство «Лоринг», — сказала она. — Доброе утро.

Увидев, с каким озабоченным видом Джастин слушает, что ей говорят, я решила, что какая-то из моделей тяжело заболела.

— Что? — переспросила Джастин вдруг севшим голосом. Ей что-то ответили, и я заметила, как сначала ее словно передернуло от отвращения, а потом в глазах мелькнуло выражение… испуга. Джастин боится? Нет, это уж совсем невозможно. И тут лицо ее исказилось от ярости. — Повторите, пожалуйста, — мрачно попросила она и стала что-то записывать в блокнот. — Что, никаких дополнительных условий? Странно. Я извещу вас. Когда приму решение, вот когда. — И она шмякнула трубку на рычаг.