Эрмина Блэк - Тайна доктора Верекера Страница 3

— Тут уж ничего не поделаешь. — Он встал, сохраняя прежнее выражение лица. — Похоже, мне нет необходимости представляться. Значит ли это, что вы собирались навестить меня, когда упали?

Какой он неприятный! Полностью утратив чувство юмора, она чуть резко ответила:

— В таком случае я бы направилась к переднему входу. — Потом, вспомнив причину происшествия, в отчаянии принялась объяснять: — Это все из-за моей собаки! Я пыталась ее догнать. Надеюсь, она не убежала: она еще не обучена, и я не хочу, чтобы она отправилась охотиться. Она еще щенок и не знает, что куры здесь не для того, чтобы с ними играть.

Он приподнял брови.

— Это может быть серьезной помехой на ферме.

— О, наших кур она уже научилась не трогать, но, к несчастью, не всегда испытывает такое же уважение к соседским, — сказала Десима. — Но она научится.

Мистер Верекер улыбнулся, и, хотя улыбка тут же исчезла, Десима заметила, как она меняет его лицо: он сразу стал на много лет моложе; смягчились горькие морщины у рта; Десима не могла не подумать, что такой рот не создан для горечи и несчастий.

Помимо профессиональной подготовки, девушка обладала и природной интуицией; встретив хозяина «Озерных акров» — о да, Коринда права, ему не больше тридцати, и он очень привлекателен, — она инстинктивно почувствовала, что не грубость и неприветливость заставляют Гранта Верекера замыкаться от мира. В прошлом он пережил какую-то сильную боль; и в результате теперь у него лицо человека, совершенно лишенного иллюзий. Она видела, как меняет его лицо улыбка, но заметила также, что при этом выражение горя не исчезает из глаз.

Он неожиданно поднял голову, их взгляды встретились, и девушка почувствовала, что лицо ее вспыхнуло — ее поймали за разглядыванием. Но она сумела взять себя в руки и спокойно встретила его холодный взгляд.

— Я велел слуге вывести машину, — сказал он. — Мы благополучно доставим вас домой.

— Но мистер Верекер, я не могу причинять вам такое беспокойство. Вы не должны отвозить меня! — воскликнула она. — Мой брат Джимми приедет и заберет меня.

— Вы не причиняете мне беспокойства, и не нужно тревожить вашего брата. Ли — это мой слуга, он садовник, шофер и вообще на все руки мастер — отвезет вас, — холодно и без выражения объяснил он.

К своему раздражению, девушка почувствовала, что снова краснеет. Да что это такое с ней? Краснеет, как школьница!

— Как только появится Ли, я вас вынесу. Сами вы пока идти не сможете, — сказал хозяин. — Я оказал вам только первую помощь. Вашу лодыжку должен осмотреть врач; и вы не сможете ходить самое малое три недели.

— Но я должна! — воскликнула Десима. — Я не могу валяться столько времени.

— Видите ли, дело не в том, «могу или не могу», а в «должна». Даже самая современная медицина не может сотворить чудо: растянутая лодыжка не сможет вас поддерживать. А вот и машина. — Он взглянул в окно, потом подошел к дивану. — Лучше я вас понесу: вам самой не спуститься с лестницы.

— Нет, я смогу, — решительно ответила она.

— Хорошо. Тогда позвольте помочь вам встать.

Она неохотно вложила в его протянутые руки свои, почувствовала сильное решительное сжатие, он поднял ее, и Десима тут же осознала, насколько тщетны ее усилия сохранить независимость. Резкая боль заставила ее вскрикнуть; она пошатнулась, закрыла глаза, пытаясь сдержать невольные слезы, и упала бы, если бы ее не держали сильные руки.

— Видите! — Не дожидаясь дальнейших протестов, он поднял ее легко, словно она ребенок или… посылка!

Десима была независимой молодой женщиной и чуть ли не впервые в жизни почувствовала полную беспомощность. Она была страшно недовольна всем происшедшим и, как ни странно, но негодование ее усиливалось тем, как легко и бесстрастно держит ее этот человек. Небо видит, подумала она, я не должна испытывать неловкость. Он относится к ней как к грузу, от которого нужно как можно быстрее избавиться.

Шофер, с кожей цвета слоновой кости и миндалевидными глазами, увидев Гранта Верекера, распахнул дверцу машины, и хозяин дома освободился от тяжести, осторожно опустив девушку на заднее сидение.

— Позови кого-нибудь помочь мисс Бренд, когда она доберется до дома, — приказал он.

— Да, сэр.

— Все будет в порядке. До свидания. Да, и прихвати собаку, Ли. — Он не собирался пожимать ей руку, и, прежде чем успел закрыть дверцу, Десима наклонилась вперед и быстро сказала:

— Большое спасибо. Мне ужасно жаль, что я причинила вам столько хлопот. Это все Салли!

— Не думаю, что следует винить Салли. Несомненно, у нее характерное для ее пола любопытство.

Грант Верекер закрыл дверцу и сделал легкий прощальный жест. Затем, не дожидаясь, пока машина тронется, повернулся и исчез в доме.

Как он ужасен, подумала Десима; щеки у нее алели. Намек был совершенно ясный он считает, что она использовала Салли как предлог, чтобы проникнуть на его участок. Что ж, пусть не льстит себе, ей совершенно не интересно видеть его вблизи. А больше всего ей хочется, уверяла она себя, вообще никогда его не видеть.

Однако, будучи честной, она тут же призналась себе, что это неправда. Невозможно, встретив его, не заинтересоваться этим сдержанным, холодным человеком, с его трагическими глазами и такими неожиданно искусными руками с длинными пальцами, прикосновение которых она до сих пор ощущает.

А в это время в своей библиотеке Грант Верекер смотрел на дым, поднимающийся от зажженной трубки и вспоминал серо-голубые глаза своей незваной гостьи. И воспоминание это было гораздо яснее, чем он хотел бы.

Не очень-то любезно он пошутил при расставании! С неожиданным ощущением неуверенности и дискомфорта он почувствовал, что его намек несправедлив. Она не такая девушка.

Но великий Боже! Он просит только одного: чтобы его оставили в покое; меньше всего ему нужно, чтобы какая-нибудь женщина нарушала его уединение.

Однако, садясь за ужин несколько часов спустя, он ощущал свое одиночество, как никогда после прибытия в Ротмер.

Десима вынуждена была лежать: поврежденная лодыжка позволяла только хромая делать несколько шагов. Как ни хотелось бы ей забыть встречу с мистером Верекером, девушка понимала, что это невозможно. Прежде всего, Коринда, которая навещала ее каждый день, бесконечно восхищалась тем, как Десси умна — умудрилась растянуть лодыжку на пороге дома этого загадочного человека! — и не переставала об этом разговаривать. Доктор Конистон, практиковавший в округе задолго до того, как родились Джимми и Десима, — в сущности он помогал их появлению на свет, — отметил мастерство, с которым была оказана первая помощь.