К сожалению, твоя - Тесса Бейли Страница 3

— Подожди!

Полностью ожидая обернуться и найти дробовик двенадцатого калибра, направленный ему в голову, Август повернулся на каблуках и с опаской наблюдал, как великолепная ведьма приближается. Почему у него возникло нелепое желание быстро двигаться назад в ее направлении и поймать ее в поцелуе? Она сломала бы ему чертову челюсть, если бы он попытался, но, помоги ему Бог, его член/внутренность настаивали на том, что это было правильно.

— Да? У тебя есть что-то еще, что ты хочешь бросить мне в лицо?

— Мой кулак. Среди прочих более острых предметов. Но… — Она дернула плечом, видимо, подыскивая нужные слова. — Послушай, мы не друзья, Август. Я понимаю. Я оскорбила твое вино в ту ночь, когда мы собирались переспать, и с тех пор ты злишься на меня, но что ты тогда сказал? Использование моей фамилии делает меня лучше? Ты не прав. — Она сделала шаг ближе, ее каблуки оторвались от травы и нашли асфальт парковки. — Ты ничего обо мне не знаешь.

Он усмехнулся.

— Давай, расскажи мне все о своей боли и страданиях, богатая девочка.

Она бросила на него испепеляющий вздох.

— Я не говорила, что страдала. Но я не совсем увязываюсь со своей фамилией, как ты, кажется, полагаешь. Я вернулась на остров Святой Елены всего несколько месяцев назад. Фамилия Вос ничего не значит в Нью-Йорке.

Август прислонился к капоту своего грузовика и скрестил руки на груди.

— Держу пари, что деньги, которые приходят с этим, решают эту проблема.

Она взглянула на Августа. Тот, который предполагал, что он действительно был в неведении, и ему это не нравилось. Ему не нравилась возможность того, что он ошибался насчет этой женщины. В основном потому, что сейчас было слишком поздно что-то менять. Ему всегда приходилось задаваться вопросом, какого черта он мог сделать по-другому с Натали Вос. Но, по крайней мере, он мог уйти от этого этапа своей жизни, зная, что сделал для Сэма все, что мог. Это все, что у него было.

— Ты когда-нибудь хотел познакомиться со мной? Или это было просто… — Ее внимание на мгновение переместилось на его молнию, затем отошло, но этого было достаточно, чтобы он почувствовал себя так, будто вернулся на школьный митинг, пытаясь не волноваться. — Только о сексе?

Что, черт возьми, он должен был сказать?

Что он увидел ее через всю комнату на том дурацком мероприятии Wine Down в Напе и почувствовал себя так, будто летающий младенец выстрелил ему в грудь стрелой? Что его ладони вспотели из-за женщины впервые за эту ночь? Он уже был в той венской деревне, держа в одной руке корзину для пикника, а в другой — акустическую гитару. Боже, она была такой красивой, интересной и чертовски веселой. Где она была всю его жизнь?

О, но потом как-то все пошло к чертям. Он позволил своей гордости помешать… что? Что бы произошло, если бы он просто воспринял ее словесное неодобрение своего вина на подбородке и двинулся вперед? Что, если бы он не приравнял это к неодобрению стремлений своего лучшего друга? Есть ли смысл сейчас интересоваться всем этим дерьмом?

Нет.

У него кончился капитал. Винодельня была настоящей катастрофой. Он был посмешищем на острове Святой Елены и втоптал в грязь имя своего лучшего друга.

Пора идти, чувак.

— О, Натали. — Он хлопнул себя ладонью по груди. — Очевидно, я хотел покрутить тебя на вершине горы в Вене, пока наши дети резвились и гармонировали в занавесках. Разве ты не знала?

Она моргнула несколько раз, и выражение ее лица стало ровным, когда она снова ступила на траву. Августу пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не дотянуться до нее.

— Ну, — сказала она, ее голос звучал немного ржаво. Черт возьми . -Проведи прекрасный вечер дома с твоими отсылками к «Звукам музыки» и уютным гнездом винных крыс. Надеюсь, ты платишь им прожиточный минимум.

— Это больше не будет моим домом. — Он махнул рукой в сторону события, которое все еще шло полным ходом позади них, судьи фотографировались со зрителями, на серебряных подносах подавали еще вина. — Этот конкурс был для меня. Я иду дальше.

Она рассмеялась, как будто он шутил, и немного успокоилась, когда он просто посмотрел в ответ.

— Ух ты. Ты действительно не можешь принять немного конструктивной критики, не так ли?

Август усмехнулся.

— Это то, что было? Конструктив?

— Я думала, что «морские котики» должны быть крепкими. Ты позволяешь виноделию сломить тебя?

— У меня нет бездонного банковского счета, как у некоторых людей в этом городе. Если непонятно, я говорю о тебе.

Почему-то это заставило ее рассмеяться. Повисла пауза, затем она сказала:

— Ты меня раскусил, Август. Поздравляю. — Она повернулась на носке своего высокого каблука и умчалась прочь, двигая этой кожаной юбкой из стороны в сторону в самом жестоком прощальном кадре в мире. — Мои искренние соболезнования городу, в котором ты окажешься в следующий раз, — крикнула она через плечо.

— Особенно женщинам.

— Ты бы так не говорила, если бы отказалась от отвратительного притворства и пошла со мной домой. — Почему-то каждый ее шаг в противоположном направлении заставлял его желудок сжиматься все сильнее и сильнее. — Еще не поздно, Натали.

Она остановилась, и он затаил дыхание, до этого самого момента не полностью осознавая, как сильно он на самом деле хочет ее. Может быть, нуждается в ней. Продолжающийся поток его крови, казалось, зависел от ее реакции.

— Ты прав, еще не поздно, — сказала она, повернувшись, закусив губу, и ее глаза стали такими уязвимыми, что у него в горле застрял глоток. Я больше никогда не буду груб с ней. — Уже поздно, — закончила она, взмахнув мизинцем, выражение ее лица сменилось с беззащитного на ядовитое. — Иди к черту, Август Кейтс.

Его желудок сжался, оставив его почти слишком запыхавшимся для ответа.

— Ад, да? Твое старое прибежище, верно?

— Ага! — Она даже не потрудилась обернуться. — Вот где я встретила твою маму. Она сказала, что лучше будет жить в аду, чем пить твое вино.

Чудак повернулся в его грудной клетке, когда она вышла за пределы слышимости. Слишком далеко, чтобы услышать его из-за начавшейся музыки. Определенно слишком далеко, чтобы дотронуться до нее, так почему же его пальцы так чесались пройтись по ее коже? Его шансы с Натали теперь были ниже нуля. Так же, как и его шанс добиться успеха в качестве винодела. Бросив последний долгий взгляд на того, кто ушел, Август выругался, забрался в свой грузовик и