Горький вкус предательства (СИ) - Екатерина Янова Страница 3

class="p1">Вижу, как на меня надвигается тёмная фигура какого-то мужика. В свете луны это выглядит жутко. Мужчина подходит ближе, застывает передо мной, наклоняется, рассматривает. Чёрная борода, страшные глаза. В свете луны он похож на героя из фильма ужасов. Над моим лицом наклоняется собака, обнажив свои огромные клыки. Агрессивное рычание, грозный рык.

Из последних сил поднимаюсь на четвереньки, кое-как встаю, но тут же взмахиваю руками, ужас толкает бежать, делаю несколько неуклюжих шагов, но ноги подкашиваются, я падаю и подняться уже не могу, тело ватное. Резко накатывает слабость, перед глазами снова звёзды, голос незнакомого мужчины и лай его жуткого пса долетают как из трубы, меня затягивает чёрная воронка в свои объятия, проваливаюсь в неё, всё исчезает…

Прихожу в себя оттого, что болит всё тело. Мне жутко холодно, в голове туман. Ничего не соображаю… Что случилось?

Ах да, я упала с обрыва в горную реку… Никита меня спас. И сейчас, скорее всего, именно он прикладывает прохладную ткань к моему горящему лбу…

– Ник, ты в порядке? – шепчу тихо и хрипло. Голос совсем не слушается.

– Главное, чтобы ты была в порядке, горюшко, – слышу чужой грубый голос.

Распахиваю глаза, передо мной тот самый жуткий мужик.

Тот самый…

Воспоминания наваливаются потоком. Ник с Ликой, их сплетённые тела, его холодный смех, я убегаю, ночь, снег кругом, собака, капающая с её клыка слюна…

– Тихо, тихо, – приговаривает мужчина. – Всё хорошо, ты в безопасности.

Судорожно вздыхаю несколько раз, грудь обжигает болью. В панике осматриваюсь. Я лежу на большой кровати, рядом в кресле, похожем на трон, сидит тот самый мужчина.

Рассматриваю его внимательнее. Сейчас о его ночном жутком образе напоминает только борода, чёрная с проседью, и пронзительные, как пули, чёрные глаза.

– Кто вы? И как я здесь оказалась? – хриплю еле-еле.

– Чудом, – усмехается мужчина. – Вот кому ты жизнью обязана, – поглаживает по голове сидящего рядом чёрного добермана. – Это Принц тебя нашёл. Мы с ним гулять вечером пошли, и он учуял. Иначе, ещё бы немного, и замёрзла бы ты там совсем, девочка. Как тебя угораздило-то?

– Так получилось, – опускаю взгляд.

Виски взрываются болью, в горле сухо, как в пустыне. Морщусь, пытаюсь подтянуть одеяло, руки замотаны бинтами.

С ужасом смотрю на эти повязки.

– Да, обморозила ты свои пальчики, – грустно улыбается мужчина. – Но не переживай, доктор у нас уже был, осмотрел тебя. Сказал, при правильном лечении всё хорошо будет.

Встаёт, подходит к кровати.

– А вы кто?

– Сейчас это не так важно. Ты поправляйся быстрее и ни о чём не переживай. На вот, попей, – подаёт мне с тумбочки кружку с тёплым напитком. Что-то похожее на морс. Пытаюсь встать, но голова такая тяжёлая, что поднять я её не могу.

Мужчина подходит ко мне ближе, поднимает выше подушку, помогает принять полусидячее положение. Руки не слушаются, мужчина подносит кружку к моим губам. Жадно пью тёплую жидкость, откидываюсь на подушки.

– Поспи, красивая, поспи. Всё будет хорошо, – кладёт тёплую ладонь на мой лоб, и от этого мне становится хорошо и спокойно… Я засыпаю…

***

Не знаю, сколько я сплю, но мне плохо даже во сне. Снятся какие-то кошмары. Мне то дико холодно, то жарко, то душно. Во сне приходит Ник, он смеётся в лицо, и мать, она смеётся тоже. В голове звучат её ядовитые слова: “Дура ты, Алиса! Какая же ты дура! А ведь я предупреждала, что этот ублюдок тебя обманет! Он появился, чтобы присвоить деньги отца, а ты ему помогла в этом”. И мне хочется кричать, что Ник не такой, но все слова встают в горле комом, потому что Ник там, с Ликой в постели. И они смеются надо мной вместе.

Просыпаюсь снова от тёплого языка на лице. Нет, уже не пугаюсь. Я помню, это Принц, он спас мне жизнь и сейчас заботливо слизывает слёзы с моих щёк. Следом приходит и тот мужчина с бородой. Он меня опять поит тёплой жидкостью, а потом заводит женщину в белом халате. Она меряет мне температуру, ставит уколы, берёт кровь, видимо, на анализы.

Я всё хочу заговорить с мужчиной, узнать, кто он, и почему помогает, но сил у меня нет совсем. Я проваливаюсь в тревожные сны…

А когда просыпаюсь, хочу скорее заснуть снова, чтобы не вспоминать. Но настырные воспоминания всё равно лезут в голову…

***

После шокирующей новости, что у нас появился новый член семьи, моя мать учинила дикий скандал. Но Григорий Алиевич в этом вопросе взял жёсткую позицию. Он признал Никиту сыном, дал ему свою фамилию. Только Ник всем своим видом показывал, что все эти подачки от отца ему не нужны. Как он сам потом рассказывал, фамилию он взял только потому, что об этом его просила мать перед смертью. Но больше от отца брать ничего не хотел. Встречались с Никитой мы редко. Несмотря на то что ему выделили комнату в нашем доме, и он привёз туда кое-какие вещи, ночевал он здесь редко. Появлялся чаще только тогда, когда Григорий Алиевич лично его об этом просил.

Но при каждой даже короткой нашей встрече этот нахал умудрялся меня чем-то подцепить и всегда заставлял краснеть от откровенных взглядов. Уже тогда он рождал во мне очень противоречивые чувства, я его люто ненавидела, но от каждого его пошлого взгляда в животе табуном порхали бабочки, а тело наполнялось странными, неизведанными ощущениями.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​А вот Лика на моего братца сразу откровенно запала и не скрывала этого. Она часто спрашивала меня о Никите, просила его номер телефона, уговаривала познакомить их поближе. Видимо, поняв, что от меня помощи в этом вопросе не получит, она сама нашла Ника. И когда я шла к ней на день рождения, я понятия не имела, что встречу там своего сводного брата.

Лика обожала вечеринки, в их шикарном доме собралось в тот день много молодёжи. Рубила музыка, все веселились, коктейли текли рекой. Мы отрывались по полной.

Рядом со мной постоянно крутился брат Лики – Коля, но мы его называли чаще Николя. Хороший парень, уже пару раз он предлагал мне встречаться, но я всё сомневалась. Не вспыхивало у меня к нему ответных чувств, я его воспринимала как хорошего друга, но мне было неудобно отшить его окончательно. А сегодня я решила оторваться впервые за долгое время. Коктейли кружили голову, музыка разгоняла кровь,