Черные Шипы - Рина Кент Страница 3

Вот мне и пришла в голову эта идея. Или, скорее, это ударило меня по голове, когда я на днях смотрел на чертовски скучное небо.

Это был момент спасения, и, клянусь, я почти видел ангелов, спускающихся с небес и предлагающих мне свою благодать.

Просто шучу. Были только демоны, и все они сидели со мной, когда меня поразила эта мысль.

Помнишь, в первом письме я говорил тебе никогда не влюбляться в меня? Я сказал, что это будет просто трагедией, но я не упомянул, что разобью твое гребаное сердце.

Я разобью его так сильно, что не останется ни кусочка, который можно было бы собрать, и ты не сможешь двигаться дальше по жизни.

Я прорежу твои стены так глубоко, что ты не сможешь вытащить меня, даже если попытаешься.

Я буду играть с твоими чувствами до такой степени, что ты пожалеешь, что у тебя их никогда не было.

Я завоюю твою жизнь так основательно, что ты начнешь думать о том, чтобы покончить с ней.

Потому что это то, что делает токсичность, моя дорогая Юки-онна. Разрушает и делает это так жестоко, что ни от тебя, ни от меня ничего не останется.

Но ты пошла дальше и влюбилась в меня, не так ли?

Даже с моими предупреждениями, даже со всеми знаками, которые я посылал тебе, ты должна была бросить вызов логике и думать обо мне не как о своем безликом, занудном друге по переписке из Японии.

Ты ведь понимаешь, что это твоя ошибка, верно? И с таким же успехом это может стать твоим падением.

Потому что теперь, когда я знаю твою слабость, я не остановлюсь, пока ты не будешь умолять у моих ног. Для чего, я понятия не имею, но пока есть мольбы и плач, я уверен, что буду удовлетворен.

Я не могу сказать того же о тебе.

Я не люблю представлять себя на чужом месте. Но на твоем месте я бы хорошо спрятался.

Однако вот в чем дело.

Ты хочешь, чтобы тебя преследовали, и у меня, возможно, появился аппетит к этому типу извращенной ебли.

Видишь? Ты также развращаешь меня, вот почему мы токсичны друг для друга.

Давай, беги, Наоми. Иди и спрячься.

На твоем месте я бы заглянул себе под кровать и через плечо.

Я бы дважды подумал о каждой тени, которая проходит в твоем периферийном зрении.

Я бы жил на твоем месте.

Потому что в тот момент, когда ты ослабишь бдительность, все закончится.

Ты умрешь, моя призрачная Юки-онна.

Пока этот день не настал, постарайся жить хорошо.

Поверь мне, тебе нужно будет наслаждаться каждым мгновением.

Токсичная любовь,

Акира

Глава 2

НАОМИ

Настоящее время

Кап.

Кап.

Кап.

Неужели я забыла закрыть кран? Или это исходит извне?

Я открываю рот, чтобы позвать маму, но не издаю ни звука.

Капание продолжается, увеличиваясь в объеме и повторяемости, пока не начинает действовать мне на нервы.

Кап… кап, кап… кап.

Кап!

Застонав, я медленно открываю глаза.

Я не в своей комнате

Я не дома.

Или где я узнаю.

Темно-серые стены окружают меня со всех сторон. Даже твердая земля, на которой я лежу, темная и твердая.

В моей голове полный беспорядок, пока я медленно осматриваю свое окружение. Я в пустой комнате без мебели.

Здесь также нет окон, и единственный свет исходит от старой желтой лампочки, свисающей с середины потолка.

Медленно перевожу взгляд слева направо. Там есть дверь, такая же серая, как и стены, но, кажется, она металлическая.

В углу стоит желтоватый унитаз, и я был бы шокирована, если бы он вообще функционировал.

Капает из небольшого крана в стене, который не полностью закрыт.

Где я, черт возьми, и почему это место похоже на тюрьму?

Я пытаюсь сесть и морщусь, когда в моей шее вспыхивает острая боль. Я прикасаюсь к нему и замираю, когда мои пальцы касаются чего-то, похожего на прокол в моей коже.

Затем все события прошлого проносятся сквозь туман в моей голове.

Темные фигуры. Погоня. Выстрел.

Себастьян.

Я задыхаюсь, мой безумный взгляд обшаривает комнату. Себастьян был застрелен. Его застрелили прямо у меня на глазах, и когда я бросилась вперед, мне в шею вонзилась игла.

Затем все почернело. Следующее, что я помню, я проснулась в этой комнате.

Я останавливаюсь, когда мой взгляд останавливается на темной фигуре, скорчившейся в дальнем углу справа от меня.

Сначала мне кажется, что это что-то зловещее, но потом я узнаю массу мускулов и выглядывающие темно-русые пряди.

— Себастьян! — зову я хриплым голосом.

Я пытаюсь встать, но ноги отказываются нести меня. Я ползу к нему на четвереньках, не обращая внимания на давление и дискомфорт, царапающие колени.

Я останавливаюсь рядом с ним. Он лежит на боку, лицом вниз. Пряди его волос закрывают лицо. Я хватаю его за плечо и замираю, когда у него вырывается низкий, гортанный звук.

Что-то мокрое и холодное касается моего колена, и я вздрагиваю, когда смотрю вниз.

Темно-красный.

Кровь.

Много всего.

Она образует небольшую липкую лужицу под его плечом, которая прижимается к земле.

О боже.

Я хотела, чтобы его ранение было плодом моего гиперактивного воображения и чтобы этого не произошло на самом деле. Что, может быть, я все это выдумал из-за того, что меня укололи иглой.

Но доказательство того, что все это реально, прямо передо мной.

Кровь течет из него непрерывным потоком.

Мои губы дрожат, а сердце колотится так сильно, что, кажется, оно вот-вот выплеснется на землю.

— Себастьян! — я осторожно трясу его за здоровое плечо, чтобы не усугубить травму.

Он даже не шевелится. Мой бешеный пульс грохочет в ушах синхронно с наихудшими сценариями, которые прокручиваются у меня в голове.

Что, если он умирает?

Что, если он никогда не проснется?

— Себастьян… — эхом разносится вокруг нас мой хриплый голос, когда я осторожно ладоню его щеку и поворачиваю ее к себе. Его волосы падают со лба, и я вижу его неземно красивое лицо. То самое лицо, которое стало постоянным в моих снах.

Его кожа бледная, что делает его черты менее резкими, а губы потрескавшимися и синеватыми.

Это не может быть хорошо.

Я медленно переворачиваю его, и тогда я впервые вижу рану в верхней части его плеча.

Пуля пробила его куртку Black Devils, оставив глубокую рану на коже. Кровь пропитывает белый рукав, окрашивания его в красный цвет, а черные