Ты мне не дочь (СИ) - Арина Марианна Страница 3

Мол, валяй, разговаривай. Меня это мало интересует.

А у меня будто язык к небу приклеился. Ведь должен же я что-то говорить? Должен!

А в голове — звенящая пустота. Уставился на ребенка и все.

— Меня зовут Лев. И мне очень жаль твою маму, — еле выдавил из себя я.

Яся лишь мельком взглянула на меня и снова будто интерес потеряла.

— А вы ее хорошо знали? — спросила неожиданно, не отрываясь от своего рисунка.

— Когда-то давно были знакомы. — даже не соврал я. — Общались, дружили. —

Уточнение «дружили организмами» я предусмотрительно проглотил.

— Знакомые и друзья приходят в гости. А я вас вижу в первый раз.

Шустрая малая. Бойкая и быстро соображающая. Что это за друзья-то такие, которых и не видел никогда?

— Много лет назад. еще до твоего рождения, мы перестали общаться. —сформулировал я удобоваримую причину. Если этот ребенок все ж мой, я понятие не имел, как буду сообщать ей, под вот этим строгим, сканирующим взглядом, что я ее отец.

Девочка рисовала дальше, будто меня тут и не было. А я наконец то «схватил за хвост»

хоть одну рациональную мысль.

— Яся, тебе всего хватает? Может ты чего-то хочешь? — спросил и покосился на работницу соцслужбы — кто ж его там знает, как они с детьми обращаются? В моем представлении, интернат — это филиал ада в этом мире.

Девочка лишь отрицательно головой покачала. Но потом неожиданно остановилась, засопела шумно и подняла на меня ставшими пронзительными глаза.

— Я к маме хочу, — полоснули по сердцу меня ее слова.

— Понимаю. Очень хорошо понимаю. Моя мама тоже умерла несколько лет назад. —

неожиданно признался, казалось бы, совершенно постороннему ребенку.

4.

— Сашка, слушай... - начал было я, набрав телефон друга. А сердце так и забухало в груди.

Пошлет же! Как пить дать, пошлет.

— Так, стоп! Тебя опять что-то нужно. — я прям видел, как Сашка красноречиво закатил глаза к потолку. — Друг мой разлюбезный, а ты ко мне не слишком ли зачастил?

— Прости, но реально нужно. — пришлось признаваться с ходу. — И тебе не понравится то, о чем я попрошу.

В трубке послышалось тихое ворчание вперемешку с совсем не тихими матами.

— Чего тебе? Говори быстрее, и я займусь сменой номера телефона и фамилии, заодно и пластику сделаю, чтобы ты уж точно меня не нашел.

Я тихо рассмеялся. Сашка шутил. Злился, но шутил.

Это хорошо. Значит еще есть шанс, что не пошлет в «далекое, пешее».

— Очень смешно. Но тебе так легко от меня не отделаться. Нутром тебя учую и из-под земли достану. — фыркнул я. — А теперь к делу. Я хочу малявку на Новогоднюю ночь к себе забрать.

В трубке повисла тишина. Долгая. Слишком долгая. Что было вообще не свойственно моему друг.

Да чтобы Сашка и молчал?

У него, как он нередко сам подчеркивает, профессиональная деформация — ничем его не заткнуть. А тут…

— А И! Ты там в обморок что ли хряпнулся? — «кинул» проверочное. Мало ли.

— Нет Справочник листаю. Телефон «дурки» для тебя ищу. — поставили мне диагноз. —

Ты ж совсем уже не в адеквате. Кто тебе, постороннему дядьке, ребенка даст-то? Еще «ни суда, ни следствия» не было. Вдруг ты и не отец ей вовсе. А что еще хуже, маньяк какой-нибудь.

Почему-то сегодня возмущения Сашки меня смешили

Наверное, нервная система, которая от перегрузки в последние дни, коротила и искрила, выдавала такой побочный эффект.

— Да не маньяк…

— Вот я теперь тоже в этом не уверен. Зачем тебе ребенок на новогоднюю ночь?

Тут заворчать уже захотелось мне.

— Познакомиться с ней хочу ближе. — выдал сначала «аккуратную» версию.

— И? Давай не финти. — вцепился в недосказанное-неозвученное Сашка. — Прямо говори, как есть.

Что ж поделать? Пришлось признаваться.

— Ну что «и?». Она ж домашняя. А тут... Мамы нет. Дома нет. Зато есть интернат. Фиг его знает какой. Жаль мне ее. Будто на обочину жизни выкинули. А ведь ребенок еще совсем.

И если еще и мой ребенок, то вообще волосы дыбом становятся.

Сашка снова замолчал. Но я чувствовал, что ему больше не до приколов. Понял он о чем я.

— Это против всех возможных правил. - пробубнил себе под нос он, явно обдумывая варианты.

— Да знаю я! Разве напрягал бы тебя, если бы было просто? Но мне все равно на каких условиях и за какие деньги.

Сам не понимал, что со мной происходило в тот момент.

Просто делал то, что интуитивно считал правильным.

Даже, если девочка не моя — хоть праздник ребенку подарю.

Глупо? Да. Поддался эмоциям? Да. Хочу нереального, нелогичного? Тоже да Но ничего с этим поделать не могу. Не в этой ситуации. Не с этим ребенком. Чтож... Как говорится, бойтесь своих желаний.

Ребенка на Новый год Сашка мне «организовал».

Даже как-то немного грустно стало, что почти все у нас можно за деньги провернуть.

В том числе в такой щепетильной сфере, как чувства детей.

Но и УСЛОВИЕ, которое мне предъявили — повергло в шок.

5.

— Вы кто? — выдал я не совсем вежливое, кода открыл дверь.

И под стать моему вопросу, не совсем вежливый ответ «конь в пальто» я прочитал в глазах стоящей там девицы.

Вот так вот. Бойтесь своих желаний. «Заказываешь» Деду морозу одну строго определенную барышню восьми лет, а он тебе доставляет до порога дома сразу двух. И у обоих, что удивительно, одинаково недоброе выражение лица.

— И вам добрый вечер. Не думали же вы, что Ясю, постороннему человеку, отдадут просто так? — ничуть не смущаясь огрызнулась мне незнакомка.

— я не посторонний! — моментально встал я на дыбы, что со мной вообще редко случалось. Но этой девицей удалось сразу настроить против себя. И минуты не прошло.

Ничего такой, кстати говоря, девице. Ножки стройные, по всяком случае. Остальное скрывала коротенькая шуба.

Разглядывая женские ножки, я вдруг опомнился и перевел взгляд чуть в сторону.

Из-под большой, белой шапки, натянутой до бровей, на меня смотрели небесно-голубые, жутко недовольные глаза. Пухлые с мороза щечки, сдвинутые брови и крепко прижатая к груди игрушка довершали образ «Ребенок недовольный. Одна и лука»

— Проходите. Не на пороге же нам общаться. — вспомнил наконец-то я, что нужно быть гостеприимным и радушным хозяином. — С Ясей я уже знаком. А вас как зовут?

Я протянул руки, чтобы забрать у незнакомки шубу. Но она, высокомерно задрав бровь и оценивающе глянув на них. Видимо решила, что мои руки недостойны, оглянулась и сама водрузила меха на вешалку.

— Надежда. — удостоился я короткого ответа.

— Красивое имя, а главное редкое. — не удержался я от сарказма.

— Допотопная шутка. И уже надоела за всю мою жизнь. — фыркнула девица, присев на корточки. — Яся, давай разденем тебя. Жарко же.

Я еще раз оценивающе глянул на барышню. Явно моложе меня.

— Да сколько там у вас той жизни было? — улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой, сделав как бы комплимент. Всегда эта улыбка действовала безотказно. Но не в этот раз.

— Сколько ни есть, вся — моя. — хмурые брови незнакомки упрямо стремились одна к другой. — Чай хоть нальете, «хозяин»? — куснула она меня.

Теперь я смог рассмотреть и все остальное. Ничего такая. В моем вкусе.

Стройная блондинка, светлые, то ли серые, то ли голубые глаза. К стройным ножкам прилагалась узенькая талия и небольшая грудь. Вот последнее могло бы быть побольше.

Хотя... Какое это значение имеет для меня?

— Налью, конечно. И накормлю. Планировал же праздник для Яси устроить. Но сначала позвольте поинтересоваться все-таки, кто вы такая? Воспитательница?

Сотрудница интерната? Соцработник?

— И все мимо. — шумно выдохнула барышня, посмотрев на меня как на дурачка. –Я тетя

Яси.

— К нам тетя Надя приехала... — снова опрометчиво сыронизировал я, выцепив из подсознания очередную цитату из какого-то фильма и тут же получил очередной гневный взгляд. — А разве у Лены была сестра?