Массимо - Оливия Торн Страница 3

― Но они не хотят с нами разговаривать, ― заметил Роберто. ― Ни один из консильери этих семей не отвечает на твои телефонные звонки.

Дарио сказал.

― Вот почему мы должны встретиться с ними лично.

За исключением Никколо, который кивнул в знак одобрения, все присутствующие в комнате в шоке уставились на Дарио.

Первым заговорил Адриано.

― Ты хочешь, чтобы мы отправились к нашим самым могущественным врагам, которые хотят нас убить… и попытались убедить их не делать этого?

― Не ты, ― ответил Дарио. ― Ты только что женился, и у тебя до сих пор сломаны ребра, которые должны зажить.

― Кроме того, ты нужен нам во Флоренции, ― сказал Никколо. ― Мы успокоили большую часть полиции и политиков ― мы показали им, что вернули контроль над городом после катастрофы с Меццасальма и Агрелла, ― но мы должны быть уверены, что сохраним баланс и впредь. Еще немного хаоса, и город может выйти из-под нашего контроля. Ты ― капо Флоренции, и именно на этом ты должен сосредоточиться в ближайшее время.

Я взглянул на Адриано.

― Не говоря уже о том, что ты не самый дипломатичный парень в семье.

― Да пошел ты, ― ответил Адриано.

Я усмехнулся.

― Вот, пожалуйста.

Он понял, что доказал мою правоту, и в раздражении покачал головой.

― Если мы отправляем послов, то кого и куда? ― Спросил Роберто.

― С Сицилией самая сложная ситуация, ― ответил Дарио. ― Старуха-служанка, которая убила папу и пыталась застрелить меня, родом оттуда. А Меццасальма был с юга Сицилии. У нас определенно есть там проблема.

― Никогда не начинай сухопутную войну в Азии и никогда не связывайся с сицилийцем, если на кону смерть, ― сказал Валентино.

Дарио нахмурился.

― Откуда это? Звучит знакомо.

― «Принцесса-невеста». Это фильм.

― Чертовски хороший совет.

― Значит, сначала мы займемся самой большой проблемой? ― спросил я.

― Нет, сначала мы должны решить самую простую, ― сказал Никколо. ― И поймать самую крупную рыбу. Семья, у которой больше всего денег ― и та, которая больше всех потеряет, если все начнут воевать.

― Венеция, ― сказал Дарио.

― Именно. И тот, кто туда отправится, должен уехать как можно скорее.

― Кого мы пошлем? ― спросил я.

― Я поеду, ― предложил Роберто. ― Я говорю на их языке ― деньги.

― Мм, ― нерешительно сказал Никколо. ― Нет, венецианцы любят свои деньги… но это не самый главный приоритет синьоры Фиоретти. Я мог бы согласиться с тобой, если бы это был кто-то другой, но она ― чудовище другого рода.

Адриано покачал головой.

― Она старая сука, вот кто она такая.

Я ухмыльнулся.

― Вот, ты опять доказываешь, почему тебе не стоит ехать в Венецию.

― Да пошел ты, ― огрызнулся Адриано.

― La Vedova потеряла почти всех членов своей семьи, ― заметил я. ― Мужа, сына, невестку ― и все равно последние 20 лет она держит свою территорию железной хваткой. Она не стерва, она грозная женщина ― и чертовски сильная мафиози. Она заслуживает нашего уважения.

― Хорошо сказано, Массимо, ― одобрительно отозвалась Алессандра.

― Да, ― сказала Бьянка, бросив на Адриано наставительный взгляд.

― Спасибо, Массимо, ― проворчал Адриано. ― Настраиваешь против меня мою собственную невесту.

Я фыркнул.

― По-моему, ты сам с этим прекрасно справляешься.

Никколо улыбнулся мне.

― И я думаю, что мы нашли нашего посла в Венецию.

Мои глаза увеличились, когда я понял, что он имеет в виду.

― Кого ― меня? Нет… нет, нет, нет, нет…

― Человек с мускулами и сочувствием? ― сказал Никколо. ― Идеальный выбор.

― Согласен, ― сказал Дарио.

― Ты можешь вылететь завтра утром на частном самолете. Прилетишь в Венецию около полудня, увидишь ее около двух и вернешься к ужину. ― Никколо лукаво улыбнулся. ― Если только тебя не пригласят остаться.

Адриано рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

― Повеселись с la Vedova, stronzo2.

Дерьмо.

Я должен научиться держать язык за зубами.

Глава 4

Массимо

Так я оказался перед la Vedova ― Вдовой.

Самой могущественной женщиной во всей Италии.

Ей было около 60 лет, худое лицо и седые волосы, собранные в строгий пучок.

Как и подобает, она была одета во все черное. Платье было старомодным, с подолом до щиколоток, длинными рукавами и черным кружевным воротником, закрывающим шею.

Она была сухонькой и хрупкой, ростом около 5 футов 4 дюймов3, но если тело ее было слабым, то дух ― нет.

La Vedova никогда не отличалась красотой, даже в молодости. Но красота и традиционная женственность никогда не были источником ее силы. Напротив, именно властная аура и железная воля делали ее одной из самых страшных лидеров Cosa Nostra. Я встречал опытных киллеров, которые говорили о la Vedova испуганным шепотом.

Мы находились в зале внутри палаццо ― дворца, построенного в эпоху Возрождения. Палаццо встречались чаще, чем можно было подумать, ― в Венеции их было около сотни. Более десятка из них были превращены в гостиницы, а во многих других размещались университеты и государственные учреждения.

Палаццо семьи Фиоретти было одним из самых впечатляющих в городе. Оно было оформлено в старинном стиле XVII века. На окнах висели золотые занавески, в нишах стен стояли мраморные бюсты, а мебель выглядела так, будто ее украли из Версаля еще при Короле-Солнце. Лепнина на потолке высотой 30 футов4 была выполнена в стиле барокко и изобиловала изгибами, а потолок был расписан фресками, не уступающими Сикстинской капелле.

От всего этого веяло властью, деньгами и аристократизмом.

La Vedova восседала в кресле, которое можно было назвать троном и которое находилось на возвышении в дальнем конце зала. Ее окружали люди в черных костюмах, в том числе ее консильери ― худой мужчина средних лет, который держался рядом с ней и время от времени что-то шептал ей на ухо.

Все это выглядело очень устрашающе.

Это и было желаемым эффектом.

Я старался не показывать своей нервозности, пока она оценивала меня.

― Итак, вы брат Дарио Розолини, нового Дона Тосканы, ― надменно произнесла она.

― Да, синьора.

― Какой твой порядок рождения?

Фраза была странной, поэтому я не совсем понял вопрос.

― …синьора?

― Я спрашиваю