Потустороннее в Ермолаево - Елена Ликина Страница 3

Домишко во дворе был под стать бабке – кособокий и обшарпанный, с давно немытыми подслеповатыми окнами.

Что-то неправильное было в нём, какое-то не такое.

Анна всё думала об этом, пыталась сообразить – что же именно? Но только вернувшись к бабе Оне поняла, что так её удивило – из трубы дома не шёл дым!

Разве возможно подобное морозной зимой? Да ещё в деревне?

Анна собралась было рассказать про странную бабку, но баба Оня позвала к столу.

На круглом блюде горкой высились румяные пирожки. В расписных деревянных плошках предлагались сметана да сливки. В стеклянных вазочках помещалось клубничное и малиновое варенье. Были на столе и баранки, и сухое печеньице, и круглые жёлтенькие конфеты – лимончики.

После сытного угощения Анну разморило – не хотела же, а переела хрустких жареных пирожков. Бабка всё подкладывала да просила:

– Съешь ещё немножечко, уж така ты худа, деточка, така худа! Ну, да ничего, поживёшь у меня – отъешься, выправишься.

– Вы быстро их нажарили. Я совсем немножко прогулялась, думала ещё тесто не подошло, – удивлялась Анна.

Бабка щурилась улыбчиво и частые морщинки лучиками расходились от глаз.

– Я слово особое знаю, вот и быстро. Да и помогают мне, не без этого. Бери ещё, Аннушка. Ешь, пока не остыли.

Анна рада была бы оказаться, да не хватало сил – слишком уж вкусные были бабкины пирожки. И чай та заварила отменный – душистый, крепкий. Такой, как Анна любила.

Бабка подливала чай, говорила что-то, а Анна уже засыпала.

Комната медленно плыла перед глазами. Вместе с ней плыла и незнакомая крошечная старушонка – кругленькая, юркая, суетливая. Пёстрая одежонка мелькала то там, то здесь. Старушонка ловко собирала посуду, сновала между столом и раковиной. Перебирала что-то на лавке, мыла-вытирала-расставляла… И как-то так получалось, что Анна не могла её рассмотреть как следует, не получалось сфокусировать на ней взгляд.

– Здравствуйте… – только и поприветствовала её сонно.

Старушонка смолчала, даже не взглянула в сторону Анны.

– Это она по первости дичится. Привыкнет к тебе, оттает, – баба Оня погладила Анну по волосам. – Я гляжу, ты совсем приснула, Аннушка. Пойдём. Я тебе в комнате постелила. Отдохнёшь с дороги.

2

Спала Анна беспокойно. В сонной морочи слышался ей настойчивый голос:

– Найди бутылку! Найди бутылку! Спустись к реке, утопи её! Утопи!!

Анна пыталась отгородиться от голоса, вертелась на кровати, накрывалась с головой одеялом, зарывалась в мягкие подушки. Но тот не отставал, напротив, звучал ещё требовательнее, побуждал действовать, идти.

– Аннушка! Далеко ли собралась на ночь глядя? – позвала откуда-то баба Оня.

И Анна очнулась. Оглядевшись удивлённо, обнаружила, что стоит на стылых деревянных ступенях крылечка.

– Кажется… Меня попросили помочь… – запинаясь, пробормотала она. – Какая-то женщина… Что-то про бутылку говорила… Надо забрать, в реке утопить… Или мне всё приснилось?!

– Даже если приснилось, разве ж можно вот так… В лёгонькой ночнушке куда-то наладиться! И слушать никого через сон нельзя! Мало ли куда заведёт! Пойдём-ка, я тебе под подушку веточку рябинки положу. Она сон остережёт, никого к тебе больше не подпустит.

– Баба Оня, я не смогу спать! Я понять хочу, что это было?

Вздыхая, бабка провела Анну в кухоньку, усадила возле стола, накинула ей на плечи плед. После в ладоши хлопнула, попросила:

– Завари нам чайка, кикуша.

Всё та же пёстренькая старушонка колобком выкатилась из угла. Замельтешила по комнате, загремела дверцами буфета. Плеснула в чайник воды, поставила на плиту. После открыла жестяную коробочку, принялась над ней водить ладошками и что-то нашёптывать.

– Ты расскажи толком, Аннушка, что случилось? – тем временем попросила баба Оня.

Анна задумалась, вспоминая. Липкое сонное оцепенение постепенно рассеялось, но сосредоточиться ей было ещё трудновато.

– Сначала я услышала голос. Потом увидела женщину. Она стояла возле кровати и смотрела на меня. И требовала, чтобы я нашла какую-то бутылку. Сказала, что та на чердаке спрятана, за старым сундуком. И что нужно ту бутылку взять и утопить в речке.

– Черноволосая такая? С длинной косой? – нахмурилась баба Оня.

– Да. Почти по пояс коса, толстая!

– Вовремя я тебя перестряла. Это Светка тебе явилась, за заплутью тебя посылала.

Она, дурища, в заплуть кровью своей капнула. Для надёжности. Вот и напортачила. Кавалеру своему дорожку к дому перекрыла, это да. Но и себя к той бутылке привязала накрепко! Теперь из