Я заставлю тебя влюбиться - Алина Хвойная Страница 3

лет старше меня и хороший друг моего брата, а я, шестнадцатилетняя малолетка, до беспамятства в него влюблена и абсолютно ничего не могу с этим поделать. Правда, я особо и не стараюсь. В этом плане подруги, возможно, правы, потому что я продолжаю поддерживать его идеальный образ у себя в голове, прокручивать наш единственный танец и строить облачные замки, которым скорее всего не суждено никогда сбыться, но мечтать ведь не вредно, правда?

— Вы только посмотрите на неё! — кричит Лиза. — Посмотрите, какие у неё влюбленные глаза! Она точно в кого-то по уши втрескалась, а нам рассказывать не хочет, ведь так?

— Ни в кого я не втрескалась, — ворчу я, вмиг мрачнея, злясь и виня себя за то, что позволила себе такие мысли при девочках, и вообще за то, что позволила себе такие мысли в целом.

— Лиз, ну хватит, — одёргивает её Маша, — захочет — сама расскажет, может там безответная любовь или другая девушка есть. Давайте лучше пиццу есть! Вон, как раз, нашу несут.

Как же Маша близка к истине! А мне надо прекратить о нём думать, даже если очень хочется, хотя если он счастлив, почему я не могу молча наблюдать за его счастьем, ведь так? Но от этого в грудь будто вонзается множество иголок, а хорошее настроение от окончания четверти улетучивается, потому что у него ведь и правда есть другая. Не просто девушка, у него есть невеста, а свадьба на следующей неделе.

Это я знаю из социальных сетей. Илья редко что-либо публикует, чаще появляется на фотографиях на страничках своих друзей. Так около полугода назад в сети появилось его фото в обнимку с какой-то крашенной блондинкой. Оказалось, это Лариса или Лара, как называют её все друзья. Вроде как она его коллега по работе или подруга его коллеги, я не очень поняла. Два месяца назад эта Лара, отметив Дроздова, опубликовала фотку с обручальным кольцом и текстом к ней: «Он сделал мне предложение, и я сказала ДА».

Лука как-то говорил, что Илья не из тех, кто рано женится, и я всегда надеялась, что, когда мне исполнится восемнадцать, я смогу как-то показать себя и завоевать его сердце. У меня даже в мыслях не возникала ситуация, что у него уже к этому моменту может быть невеста или жена, но судьба разыграла карты по-своему. Я ещё даже не закончила школу, учусь в другом городе, он скорее всего ничего об мне не знает и, тем более, не знает о моих чувствах к нему. Мы даже ни разу не виделись с того танца.

Новость о его свадьбе стала на меня настоящим ударом. Даже мама с отчимом заметили, что что-то не так, но я упорно продолжала молчать и не сказала ни единой душе о своих чувствах к Илье. Первое время выполняла все ежедневные действия как на автомате. До этого как будто была цель в жизни, а потом в один миг она исчезла.

Через какое-то время я начала потихоньку возвращаться к подобию нормы. Прятать чувства глубоко внутри и никому их не показывать — не было для меня в новинку, требовалось только затолкать их чуть глубже, потому что к ним прибавилась ещё и боль.

Меня спасло творчество. Я как раз в начале лета начала увлекаться различными украшениями. Мне понравилось либо полностью что-то мастерить самой, либо разбирать старые мамины побрякушки и создавать из них что-то новое и необычное. Это занятие поглощало меня полностью, и зачастую получалось забыть о сердечных переживаниях.

К окончанию четверти я создала чуть ли не новую коллекцию украшений. Конечно, где-то их качество оставляло желать лучшего, но маме и Степе так понравились, что какие-то они забрали себе, а какие-то я предложила подругам. Маша так вообще осталась в полном восторге, ей никогда не дарили украшения, а тут достался целый самодельный комплект от меня, Катя и Лиза отреагировали менее эмоционально, но всё равно с радостью приняли подарки.

Я создала ещё черный браслет. На первый взгляд, в нём не было ничего примечательного, но, приглядевшись, можно было заметить интересную конструкцию: кожаная прокладка, обернутая замысловатым ниточным узором, а на обратной стороне из светло-серой нити красовалось название песни, под которую мы тогда танцевали с Ильей. Помню, что просто захотелось сделать его и всё, но сейчас уже думаю передать его через брата в качестве подарка на свадьбу. Внутри ещё теплится надежда, что, может быть, он всё поймет и будет ждать меня и моего совершеннолетия. Головой я прекрасно понимаю, как жалко это звучит, но сердце отчаянно хватается за любую возможность.

Дома, надеюсь, быстренько проскочить в свою комнату, потому что настроения нет, но на пороге меня перехватывает мама.

— Лия, поздравляю с отличным окончанием четверти! — восклицает она, сияя, но начинает хмуриться, когда видит мою исключительно вежливую улыбку. — Зайчик, что случилось?

— Ничего, мам, — пытаюсь отмахнуться, — просто устала.

Но мама была бы не мамой, если бы повелась на такую отмазку. Она ведёт меня на кухню, усаживает за стол, ставит чайник, и через пару минут передо мной уже стоит кусочек «Наполеона», моего любимого сладкого лакомства. Кажется, ей удается заставить меня не скрываться в своей комнате столь поспешно.

— Солнышко, — начинает мама аккуратно, — я знаю, что у тебя что-то произошло. И это что-то произошло не сегодня. Пару месяцев назад. Точно не хочешь со мной поделиться?

На мгновенье я и правда думаю: может быть, стоит поделиться с мамой своими чувствами. Можно ведь обойтись без имен, сказать, что влюблена в парня, который выбрал другую девушку. Боюсь, что если раскрою кому-нибудь свой секрет, то почувствую себя только хуже, но и отрицать наличие проблемы больше не могу, утверждая, что все в полном порядке.

— Не хочу, — честно произношу я. — От того, что я тебе расскажу, ничего не измениться.

— Тебе станет легче, — возражает она.

— Нет, мам, в этой ситуации легче не станет, — твёрдо заявляю я. — Ты не подумай, всё в целом в порядке. Ничего экстраординарного не произошло. Просто хотелось бы, чтобы ситуация складывалась иначе.

— Лия, — мама берет меня за руку и легонько её сжимает, — ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё, что угодно? Я никогда тебя не буду осуждать. Мы придумаем выход вместе.

И тут моя выдержка даёт слабину.

Я начинаю усиленно кивать, а глаза сами собой наполняются слезами. Я предоставляю им полную свободу, потому что сил себя сдерживать больше нет.

— Милая моя! — мама тут же заключает меня в объятия и легонько поглаживает по спине. —