Татьяна Тронина - Одноклассница.ru Страница 3

Докладчик остановился и кивнул.

– Вероника Павловна, прошу… – бархатно рыкнул в микрофон директор, Аванес Ашотович.

Вероника заспешила к сцене, на ходу доставая папку из сумки. Встала на трибуну, заняв место Родионова, и начала:

– О каких-либо конкретных результатах говорить еще рано. Наша лаборатория, как вы знаете, работает над веществом под условным названием «витазион», которое смогло бы поддержать пациентов с анорексией в последней стадии болезни. Содержащиеся в витазионе витамины, микро– и макроэлементы, незаменимые аминокислоты, белковые, жировые и углеводные компоненты, гормональные составляющие должны поддержать истощенный организм. Но увы, не все вещества способны сочетаться, не все воспринимаются организмом на данной стадии болезни.

– Каковы первые данные экспериментов по витазиону? – благосклонно спросил Аванес Ашотович.

Раскрыв папку, Вероника прочитала:

– «За четыреста дней умерли почти все мыши контрольной группы. Их искусственно довели до последней стадии истощения, а затем стали кормить обычными питательными смесями. – Голос Вероники был уверенным и хорошо поставленным. Чувствовалось, что подобное выступление привычно для нее. – За это же время из мышей экспериментальной группы не умерла ни одна – им вводили витазион. В повторном эксперименте умерла одна из мышей экспериментальной группы…»

– Что ж, неплохой результат.

– Спасибо, Аванес Ашотович. – с достоинством кивнула Вероника и продолжила: – «Мыши этой группы получили по пять нмоль витазиона. В группах, получавших ноль целых пять десятых и пятьдесят нмоль было выявлено заметное, но не столь сенсационное увеличение продолжительности жизни». Возможно, однако, что в этих экспериментах не была найдена оптимальная концентрация витазиона… – добавила Вероника уже от себя.

Ее доклад длился довольно долго, потом на трибуну вышли другие докладчики.

Конференция закончилась только в начале третьего.

Вероника столкнулась в коридоре с Машей (сорока лет) и Нонной Игнатьевной (ей было пятьдесят два) – они работали в лаборатории под ее руководством. Но отношения были на равных…

– Господи, думала, помру… Всю задницу отсидела! – вздохнула полная, всегда благодушно настроенная Нонна Игнатьевна. – Ну что, Вероника, в столовую?

– Ты слишком самокритична, Ника, – сказала Маша, лохматая, с ошалелыми, сошедшимися близко к переносице круглыми глазами. – «Не найдена оптимальная концентрация»! Поди найди ее… Проще булавку в стоге сена отыскать.

Они спустились на этаж ниже, в столовую для сотрудников.

Взяли по подносу с вкусной и полезной пищей (исключая курицу-гриль, без которой не могла жить Нонна Игнатьевна), сели за отдельный столик у окна.

– Девчонки, сегодня такой день… – мечтательно улыбнулась Вероника, глядя за окно, вниз, на ярко-зеленый газон, подсвеченный солнцем.

– Какой? – дернулась Маша.

– Двадцать пятое мая…

– И что?

– А, последний звонок! – вспомнила Нонна Игнатьевна. – У моего оболтуса только через год… Ой, я прям не знаю, куда его пристроить, – призналась она.

– Пусть сам думает! – возмущенно затрясла лохматой головой Маша.

– Нет, он еще не научился думать… – благостно улыбнулась Нонна Игнатьевна. – Старшенький, Вадик, – тот да, очень самостоятельный, карьеру делает… А Петюня еще в облаках витает. Очень уж не хочется, чтобы он в армию попал.

– Ничего, может, там человека из него сделают! – упрямо дернула головой Маша. – А вы встречались? – Она уткнулась глазами-гвоздиками в лицо Веронике.

– Кто? С кем? – удивленно спросила Вероника.

– С одноклассниками своими!

– Н-нет…

– А я встречалась, – сообщила Маша. – Нашли друг друга через этот сайт – «Однокашники. ру», или как там его…

– Чего-то я про это тоже слышала… – мурлыкнула Нонна Игнатьевна, с нежностью обгрызая куриную ножку. – А поподробней?

– Ой, Нон Игнатьевна, вся страна там зарегистрирована, одна вы неохваченной остались… – махнула рукой Маша и продолжила: – Короче, есть такой сайт в Интернете, где по месту учебы и году выпуска собраны люди.

– Ну да, ну да…

– А я тоже там не зарегистрирована, – не выдержала и призналась Вероника.

– Серьезно? – опять дернулась Маша. – Хотя… В общем, вы обе ничего не потеряли. Дурацкий сайт. Сплошное разочарование!

– Это почему же? – Нонна Игнатьевна принялась за крылышко.

– Короче, мы этой зимой решили встретиться – весь наш бывший класс… – с азартом продолжила Маша. – На фотографиях в «Однокашниках» все такие приличные, на фоне авто, загородных домов, яхт и пирамид… Красивые-симпатичные. В фотошопе, видно, морды отрихтовали!

– А в жизни что? – засмеялась Нонна Игнатьевна.

– Ой… Короче, прихожу в кафе, где договорились встретиться. Огляделась, подумала – наверное, ошиблась адресом. Тетки какие-то. Сплошь блондинки! В шифоне и золоте. Мужики – пузени, лысины, красные щеки, костюмы… И что вы думаете? Оказалось, это все – наши!!! – тряхнула лохматой головой Маша.

– Ну, милочка, что ж ты хочешь, чтобы спустя столько лет все выглядели молодыми и стройными… – благодушно загудела Нонна Игнатьевна.

– Да я даже не о том… Короче, как были дураками, так и остались! – выпалила Маша. – Говорят одно, а в глазах – совсем другое. А когда напились – так вообще из них полезло третье! Исключительно не-иск-рен-ние люди! Это грустно…

– Никто не хочет рассказывать о своих поражениях. Демонстрировать нужно только достижения и победы… – заметила Вероника.

– Точно! Хвастались, туману навели – «я в такой-то фирме работаю», «я в другой-то – и к тому же финансовым директором», «а я вообще главный менеджер…». «У нас поставки, у нас доставки, в прошлом году в Париже, следующим летом на Мальдивах…» «Ой, а я люблю читать и путешествовать, у меня есть возможность не работать…» Тьфу! – с чувством воскликнула Маша.

– Может, правда все! – захлопала редкими крашеными ресницами Нонна Игнатьевна.

– А я спорю? Но как-то… все равно неискренне! А потом что было… – безнадежно махнула рукой Маша. – Напились в зюзю. Пели караоке и даже канкан плясали! Буракова сережку брильянтовую посеяла, так и не нашли, кстати. Я слышала, как она Фокиной жаловалась: «Что будет, что будет, меня сестра убьет теперь…» Не ее, значит, серьги! Другие, как и в старые школьные времена, в сторонке сидели и «шу-шу-шу, шу-шу-шу!» между собой. Типа, они себя самыми умными считают.

– Что ж поделать, такова жизнь… – философски вздохнула Нонна Игнатьевна, отодвинув от себя тарелку с обглоданным куриным скелетиком, и умильно уставилась на творожный десерт. – Таковы люди. Но все-таки есть в этом вашем сайте что-то ностальгическое, милое.