Отпусти-это всего лишь слово - 2 - Сан Тери Страница 3

- Как думаешь, почему наши идеалы не проходят проверку жизнью?

Я повернулся, рассматривая Вольха под углом. Он пялился на меня как баран на ворота честно отвалив челюсть.

- Не понял.

- А что понимать? Ты больше всего на свете ценил свободу, но предоставь тебе возможность её получить, ты не вернёшься назад. Говорил, что никогда не продашься за миску, а сам…

Вольх сделал два шага, пересёк расстояние нас разделяющее, взял за плечо и развернув к себе залепил по морде. Не больно. В последний миг кулак разжался, и он просто похлопал меня по щеке, улыбнулся, жуткой, стылой улыбкой.

- Хочешь ударить, бей. Но только не обвиняй, что это я тебя до жизни такой довёл. Ты этого сам хотел, Вольх. Всегда. Хотел вернуться.

Мне было страшно, но я заставил себя договорить.

- Я просто стал для тебя причиной, но повод, повод всего ты сам. Так что когда со мной начнёшь счёты сводить, тоже подумай над этим.

- Причиной? – Вольх стиснул челюсть, так что даже желваки побелели. Он еле сдерживался, но затем расслабился и выпустил воздух.

– Да Ник. Может, ты прав. Только это, ничего не меняет.

Для тебя.

Он убрал руки. Отступил на шаг и вновь лицо разрезала эта гримаса. И я бы сейчас многое отдал, что бы убрать её, сделать Вольха прежним. Вылечить от болезни, названия которой не знал. А он, наверное он бы желал излечить меня.

- Продолжим? – Вольх справившись с собой снова стоял передо мной прежний, только светлые глаза буравили насквозь, испытующе, и одновременно испуганно, словно он тоже увидел что – то новое, чему не знал названия. За то время пока мы не виделись, он изменился внешне, не сильно, но изменился. Жёсткие волосы теперь были коротко острижены площадкой, исчезла чёлка, и смуглое лицо стало казаться старше. Нос сломанный Саней навсегда остался неровным и искривленным, это было не сильно заметно, просто появилась горбинка которой раньше не было, от синяков и побоев не осталось следов, но когда Вольх двигался, а заметил, что он прихрамывает, слегка припадая на ногу. Он двигался проворно, точно так же как раньше, чёткими уверенными движениями, но эта хромота казалась непривычной, щемящей и в тоже время родной. Я его ненавидел, не мог простить, но какая – то часть меня продолжала его любить. Какое из этих чувств сильнее? Мне не хотелось этого знать, выяснять не хотелось.

Вольх повернулся стоя на пороге, раздражённый тем, что я торможу, заставляя его возвращаться снова и снова. Это было уже нелепо, по детски, но он вновь вернулся назад, постоял, меряя взглядом, а потом вздохнул и обнял преодолевая слабое сопротивление.

- Ник, помнишь, я тебе сказал однажды, что нет ничего глупее, чем цепляться за прошлое. Это путь в никуда.

- Ты сам цепляешься.

Я закрыл глаза, вдыхая терпкий запах, ощущая сильные руки на своих плечах.

Вновь пришло желание уничтожить собственное нутро за то, что предавало, ненависть к себе, за то, что мне хорошо с ним, без понимания…

В понимании больно, мучительно и невыносимо принять. Без понимания, хорошо.

Если бы существовал мирок в котором нет знания, в этом мирке нашлось бы место для нас двоих, плоскость в котором не будет знания о том, что мы сотворили, и останется только нутро…желание закрыть глаза вдыхая запах любимого человека.

Но стоит открыть глаза, я вижу пропасть, огромную страшную пропасть непрощения и разочарования, в которую мы оба упадём попытавшись игнорировать её наличие. Нет существует, и нет ни одного героя великана.

Хочу стать Джеком и посадить бобовое, волшебный стебель способный прорасти до самых небес. Взобравшись по нему, наверное можно увидеть рай. .

- Я не цепляюсь.

Губы Вольха коснулись моего лба, одна из ладоней поднялась вверх и палец провёл линию брови, приглаживая.

– Я тебя люблю. А ещё знаю, что и ты меня любишь, просто тебе слабо это признать.

- Это не любовь, Вольх.

Я не отрывая лба от его груди покачал головой.

- Хорошо.

Губы Вольха плавно повторили маршрут пальца, скользнули к уху. – Значит, я принуждаю и не оставляю тебе выбора, – шёпот был горячим, тихим, но таким ледяным, что тело покрылось мурашками. – Ну что, облегчил задачу?

Он прикусил мочку, заставив меня отшатнуться с ужасом, только руки сжались за спиной, не отпуская, крепко так сжались.

– Мы с тобой в одной лодке, Ник. Не надо думать, что на разных или у тебя будет возможность спрыгнуть и переиграть. Не будет.

У нас с тобой два пути, а результат один. Поэтому предлагаю обойтись минимальными потерями без драматизма и войнушек. Сможешь понять, всё у нас с тобой будет хорошо, а не сможешь…А всё равно будет всё хорошо.

Он вдруг улыбнулся шальной мальчишеской улыбкой, став абсолютно прежним, стоящим передо мной с подушкой и одеялом в руках, как тогда.

– Нутром чую, Ник! Все твои дорожки, ведут тебя ко мне, – сказал Вольх, и поцеловал забирая протест и возражение и любой аргумент который был неуместен в его абсолютной истине.

Кем он себя мнил? Богом, который может решать судьбы смертных? Но только он не прав. Это не любовь. Всё что угодно, влечение, желание, похоть, моя слабость перед ним, трусость, тараканы, страх, но не любовь. А значит, у меня был шанс вырваться из всего этого. Шанс суметь преодолеть, пойти, проползти, но не предать чувства Сашки, то, во что он верил, то, во что я верил. Поэтому я выберусь, выкорабкаюсь обязательно. Вернусь домой, к человеку ставшему для меня единственным домом и ничто на свете не сможет меня испачкать, даже я сам.

Саня, верь в меня. Слышишь, не сомневайся, верь в меня, как веришь в самого себя. Когда у меня не хватит собственной веры я займу у тебя. Стоя на границе отчаяния не забуду самого главного.

Жди меня, помни, я вернусь ... со щитом.

- Это кухня. Это гостиная.

Вольх проводил экскурсию по совему жилищу и бодро проводил ликбез, информируя что где находиться, что можно брать, что не стоит, собственно так как предполагалось, что я здесь тоже отныне живу, обустраиваться мне предложили по собственному усмотрению.

- Привыкай распоряжаться. С ребятами познакомлю позже. Впрочем с Коброй и Джабаром, ты пересекался у машины. Андрея и Стаса видел. Остальных узнаешь по мере нахождения. Сближаться не советую, не та компания. Да сам