Кэтрин Коултер - Топ-модель Страница 3

Вынув из сумки блокнот в кожаном переплете, Пола вытащила оттуда небольшую ручку с золотым пером и стала быстро делать заметки для будущей статьи, которая должна попасть в воскресный утренний номер. Через некоторое время она вздрогнула и с раздражением посмотрела вверх. В каждом соборе в такие туманные летние дни было достаточно прохладно, и это сразу же сказывалось на ее пальцах. Уже несколько лет она страдала болезнью Рейно, при которой малейшие перепады температуры тут же вызывали посинение пальцев. Несмотря на прохладу, она продолжала писать несколько минут, а потом подняла голову и посмотрела на четырех подружек невесты, которые в эту минуту начали медленно продвигаться между рядами, важно придерживая руками свои безобразные платья. Приближалось время начала торжественной церемонии. Еще мгновение — и в воздухе раздался звук, чем-то напоминающий по напряженности электрический разряд. Органист склонился над инструментом и разразился традиционным свадебным маршем, что свидетельствовало о приближении невесты. Все присутствующие вскочили на ноги и повернулись в ее сторону. Пола без промедления последовала их примеру и вскоре увидела Гэйтс Гловер Фокс — матриархальную даму, главу семейства Фоксов, высокомерную престарелую леди примерно семидесяти шести лет. Пола где-то слышала, что эта достопочтенная леди выглядит не старше шестидесяти, но это замечание было для нее совершенно бессмысленным, так как даже шестьдесят лет казались ей невообразимо древним возрастом.

«Леди Дженнифер, вторая жена судьи, — быстро черкала в своем блокноте Пола, — была одета в некое подобие платья из бледно-розового шелка. При этом она выглядела так, словно потолстела за последнее время и вот теперь всеми силами старалась с помощью этого платья скрыть столь прискорбный для нее факт. Надо сказать, что ей это не удалось. (По крайней мере, для опытных глаз Полы это тайное желание не осталось незамеченным.) Леди Дженнифер казалась несколько старше своих сорока с лишним лет, доказательством чему служила довольно обильная проседь в ее темных волосах. Она действительно подурнела, ничего не скажешь. Почему же она не красит волосы? И все же прекрасное воспитание и порода сказываются в каждом ее движении, в горделивой осанке, в твердой походке, не отягощенной избыточным весом, и в строгом профиле лица.

Чуть поодаль от нее стояла Линдсей, дочь Дженнифер Фокс. Это была высокая долговязая девушка лет пятнадцати или шестнадцати, которая, видимо, настолько быстро выросла, что еще не успела как следует оформиться и почти в буквальном смысле гремела острыми, угловатыми костями и вообще производила впечатление гадкого утенка. Ее волосы были чем-то обрызганы, а потом приглажены к голове чьей-то заботливой и властной рукой. Ее неприглядный облик завершался сероватым цветом лица и слишком большим ртом для такой маленькой головки. Единственное, чем она могла с полным основанием гордиться, так это глазами. Они были большими, темно-синими, отчетливо напоминающими зрелый терн. К сожалению, эта единственная привлекательная черта перекрывалась общей девичьей безыскусностью и невзрачностью. Ну что ж, по крайней мере, эта девушка получила в наследство от своего дорогого папаши хоть одно очаровательное качество, которым она сможет воспользоваться в будущем. У него точно такие же глубоко посаженные и темно-синие, как полночь, глаза, сверкающие неистощимой сексуальной энергией, перед которой не может устоять ни одна женщина в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет».

Методично завершив краткое описание самых важных гостей, Пола наконец-то обратила внимание на Сидни, которая грациозно шествовала рядом со своим отцом. Глаза просто сияли от переполнявшего ее счастья и, казалось, освещали все полутемное пространство церкви. Пола безотрывно смотрела на нее, затаив дыхание, как, впрочем, и все остальные, так как по-другому смотреть на эту прелестную женщину было просто невозможно. Если в Сан-Франциско и была одна-единственная женщина, которая похожа на сказочную принцессу, то это, вне всяких сомнений, была Сидни. Бог наградил ее пышной грудью, тонкой талией и необыкновенно длинными и стройными ногами, и все эти достоинства теперь по праву принадлежали высокородному князю. Как и большинство рыжеволосых людей, Сидни имела белоснежную кожу, совершенно чистую, без каких-либо веснушек или других погрешностей. Казалось, что сама природа не посмела нарушить совершенное творение своих рук. Она выглядела абсолютно здоровой, невыразимо утонченной и в высшей степени элегантной. Она выражала собой принадлежность к определенному классу людей, достоинства которых подчеркивались изысканным образом жизни. Ее длинные золотисто-каштановые волосы были собраны на макушке, а два локона кокетливо обрамляли лицо с обеих сторон. Что же касалось ее свадебного платья, то оно казалось настолько простым, что даже не заслуживало сколько-нибудь подробного описания: оно все было из тончайшего изысканного плетения кружева без каких-либо замысловатых декольте, оборочек или ленточек, которые обычно подчеркивают линию талии или увеличивают грудь. Рукава платья опускались до кистей рук, а шлейф был самым длинным из всех, которые Пола когда-либо видела в своей жизни. Она почувствовала легкое разочарование. Платье было слишком скучным для такой особы, хотя, с другой стороны это, безусловно, было верхом совершенства. Но самое главное заключалось в том, что Сидни отказалась от вуали. Ее можно было прикрепить едва заметными застежками, но она этого почему-то не сделала.

Пола писала быстро, отмечая в основном свои личные впечатления, так как секретарь леди Дженнифер представит для прессы наиболее полное и подробное описание свадебных нарядов. Покончив с этим, она сразу же переключила внимание на судью. Ройс Фокс был чертовски хорош собой, а по аристократическим манерам ничем не уступал дедушке самого князя. Единственное серьезное отличие заключалось в том, что он был гораздо моложе. Ему не было еще и пятидесяти лет, и по городу упорно бродили слухи, что по своим мужским достоинствам он вполне мог соперничать с любым тридцатилетним мужчиной. Говорили также, что он никогда не испытывал трудностей в сексуальных отношениях ни с женой, ни с любой из женщин, которых, кстати сказать, у него было великое множество. Совсем недавно он оставил свою очередную любовницу, которая была почти ровесницей Сидни и часто снимала Дженнифер и Линдсей, так как была известным фотографом в мире моды. А в последнее время прошел слух, что он снова вышел на охоту, рыская в поисках очередной жертвы.

Пола вспомнила, что ей нужно составить представление о женихе и скрупулезно зафиксировать его реакцию на появление невесты. Собственно говоря, никакой реакции с его стороны не было. Он оставался по-прежнему спокойным и сдержанным, не проявляя абсолютно никаких эмоций. Его черные глаза были очень выразительными, живыми, как, впрочем, и у большинства других мужчин латинского происхождения, но ей показалось, что они какие-то уж слишком равнодушные, бесстрастные. При появлении невесты в них не вспыхнул тот взволнованный и вполне оправданный огонек, который она надеялась увидеть. Господи, как же все-таки он хорош собой! Настоящий красавец. Пола была многоопытной женщиной в этом смысле и интуитивно почувствовала, что этот парень прекрасно знает, как доставить женщине истинное удовольствие. Кроме того, как ей показалось, он до конца дней своих будет содержать тело в прекрасной форме на радость своим женщинам. Только чрезмерное потребление пива может испортить его великолепную фигуру, но он вряд ли станет злоупотреблять этим. Такие люди пиво обычно не пьют. Очень странно, подумала она, быстро записывая свои мысли в блокнот, что этот человек не оказался в рабской зависимости от Сидни и даже виду не подает, что очарован ее красотой. А ведь этого можно было ожидать. Любой мужчина должен чувствовать себя триумфатором, заполучив в жены столь прелестную, образованную и умную жену. Другими словами, Сидни могла бы быть бесценным подарком для самого взыскательного мужчины. Мало того, что она умна, красива и прекрасно воспитана, так у нее еще и денег целая куча. Даже сейчас у нее есть солидная доля в трастовом фонде, а после смерти старенькой леди Фокс ее состояние, несомненно, увеличится во много раз. Разумеется, жених тоже не из бедной семьи, а может быть, даже богаче своей невесты, но все же как-то странно, что в выражении его лица нет ни единого намека на восторженность или хотя бы чисто сексуальную страсть. Почему же он столь равнодушен к ней?..