Анна Берсенева - Все страсти мегаполиса Страница 3

Впрочем, общий вид у этого Михаила Павловича был вполне подтянутый. Да и животик, если честно, едва наметился. И вообще, выглядел он так, словно его покрыли очень тонким слоем воска, и это придало ему не глянцевитость, а респектабельность. Соня сразу догадалась, что это вот именно респектабельность, хотя никогда ее раньше не видела. Но в книжках она про нее читала и теперь с удивлением поняла, что наяву это свойство ни с каким другим не перепутаешь.

– Меня зовут Соня, – сказала она. – Соня Гамаюнова.

– Интересное имя. – Он чуть заметно улыбнулся.

– Обыкновенное, – пожала плечами Соня.

– Не скажите. Раз услышишь – не забудешь. Что вы будете пить, Соня? Или, может быть, хотите поужинать?

– Да нет, поздно уже ужинать, – отказалась она. – И кофе я не буду, а то до утра потом не усну и на работу просплю. Лучше горячий шоколад.

– А я думал, у вас отпуск, – заметил он. – Раз вы ночью по набережной гуляете.

– А может, я из-за своей романтичности гуляю, – усмехнулась Соня.

– Ну уж этого точно быть не может, – ответно усмехнулся Михаил Павлович.

– Почему?

– На романтичную особу вы ни с какого боку не похожи.

– А на кого же я похожа? – поинтересовалась Соня.

Ей в самом деле было интересно. И чем дальше, тем больше возрастало ее любопытство.

– На девушку с красивой внешностью и холодной головой. Но при этом не циничную. Привлекательное сочетание.

Никто еще никогда не делал Соне таких комплиментов! То есть что она красивая, конечно, говорили, да она и сама это знала. Но в таком вот перечне, да еще произнесенном невозмутимым тоном, это звучало почему-то так приятно, что у нее даже щеки порозовели.

– Потому я и подумал, – все с той же невозмутимостью добавил Михаил Павлович, – что вы сейчас в отпуске и можете себе позволить долгие разговоры под шум ночных волн. Но если вам завтра рано на работу, то задерживать вас долго я не стану.

– Да мне вообще-то не очень рано, – призналась Соня. – Завтра парикмахерская только после обеда открывается.

– Так вы парикмахер! Странно. А я-то гадаю, кем может работать в Ялте такая девушка. Что не бухгалтером, точно. Но и на музейного работника вы вроде не похожи.

– А что, в Ялте, по-вашему, только бухгалтеры и музейные работники живут? – засмеялась Соня.

– Похоже, что так. Ну, еще официантки и продавщицы. Во всяком случае, два дня наблюдений за местными жителями создали у меня именно такое впечатление.

– А зачем вы за ними наблюдали? – хмыкнула Соня.

– Но ведь и вы наблюдали, – заметил он. – Даже на скамеечку присели, чтобы удобнее было.

– Это мое личное дело! – рассердилась Соня.

– Неоспоримо.

Он говорил ровно то, что говорил. Без всякого там двойного дна или второго смысла. Соне стало неловко от того, что она ему почти нахамила.

– Ну да, мне нравится за людьми наблюдать, – кивнула она. – И... И мне это вообще-то даже надо!

Эти последние слова вырвались как-то сами собой. И Михаил Павлович сразу на них отозвался.

– Для чего? – спросил он. – Актрисой хотите стать?

Если бы Соня не умела управлять выражением своего лица, у нее точно отвисла бы челюсть.

– А как вы догадались?.. – пробормотала она.

– Ну а кем же еще? – улыбнулся Михаил Павлович. – Все красивые девушки хотят быть актрисами. Или певицами. Или моделями. Я и выбрал для вас наиболее интеллигентную мечту. Согласно вашей непримитивной внешности. Так вы, значит, в Москву собираетесь?

– Да! Ну и что?

Соня расслышала в своем голосе вызов.

– Правильно делаете. Хотя результат не очевиден. Конкурсы во всяческие театральные и киноинституты, насколько я слышал, опять взлетели.

– А я и не собираюсь в театральный институт, – поморщилась Соня. – По-моему, про очень многие вещи зря говорят, что им будто бы надо учиться. Положено так говорить, вот и говорят. Ну, и чтобы посторонние не совались. А на самом деле ничему там учиться не надо. Или можно очень быстро на практике выучиться.

И тут Михаил Павлович расхохотался. За время недолгого с ним общения Соня успела отметить его невозмутимость, и его смех ее даже удивил.

– Вы почему смеетесь? – спросила она. – Тоже хотите сказать, что без учебы не выловишь и рыбку из пруда? Жизнь доказывает обратное.

– Меньше верьте глянцевым журналам, – пряча улыбку, сказал он. – Истории про то, как простые люди приехали покорять столицу, и покорили, и стали великими, эти якобы великие люди, как правило, придумывают. На самом деле все у них было совсем не так.

– В каком смысле не так? – не поняла Соня. – Разве они не покорили столицу?

– Конечно, нет. Просто они ей пригодились. Про тех, которые покорили, в глянцевых журналах не пишут. Но вы об этом не думайте, Соня. Делайте, что собрались. – Тут он быстро взглянул на часы и поднялся из-за стола. – А мне, извините, пора. Допивайте, допивайте шоколад, не торопитесь. Может, позвоните мне, когда будете в Москве? Помощи в артистической карьере, правда, не обещаю.

– Тогда зачем мне вам звонить? – пожала плечами Соня.

Михаил Павлович снова рассмеялся.

– Как наивен ваш прагматизм, Сонечка, – сказал он. – И как вы уверены в его состоятельности! Ничего, жизнь еще покажет вам свое жало и свои ценности. Вы девушка сообразительная, разберетесь. Всего доброго.

Михаил Павлович пошел по набережной не оглядываясь и вскоре скрылся в толпе. Соня почему-то почувствовала себя круглой дурой. Хотя ничего подобного он ей понять не давал, наоборот, вел себя с ней очень доброжелательного. Было в нем что-то такое, что вызывало оторопь. Но вот что? Поди разберись!

Глава 2

Парикмахерская, в которой Соня работала, была самая обыкновенная, хотя и находилась в центре, рядом с кафе «Две бочки» возле рынка.

– Тебе, Соня, в салоне надо работать, – с удовольствием оглядывая в зеркале свою прическу, сказала Виталия Яновна. – У тебя утонченный, просто-таки французский, я бы сказала, вкус и прирожденный талант делать людей красивыми.

Виталия Яновна всю жизнь проработала руководителем театрального кружка во Дворце пионеров, а потому привыкла изъясняться возвышенно. Соня улыбнулась. Она занималась в кружке у Виталии Яновны до самого выпускного класса, но возвышенного слога от этого не приобрела.

– Зачем, Виталия Яновна? – пожала плечами она. – Если бы я в салоне работала, вы, например, ко мне уже не пришли бы. Да и вообще...

– Что вообще, Сонечка? – поинтересовалась старушка.

– Так. – Соня тряхнула головой. – Глупости.

Мысль, промелькнувшая у нее в голове, в самом деле показалась ей глупой. Или, по крайней мере, странной. Это была мысль о том, что парикмахерская работа, предпринятая три года назад только для заработка, увлекла ее гораздо больше, чем она могла от себя ожидать.