Инна Туголукова - Кризис среднего возраста Страница 3

Артем насчет Зои не обольщался, но не раздумывал ни секунды — главное, ввязаться в драку, а там будет видно. Эйфория была велика, учебники заброшены и дело запахло керосином, но тут вмешался отец, мудрый человек. Не стыдил, не ругался — понимал, что результат окажется прямо противоположным ожидаемому. Нарисовал простую схему: институт, девушка Зоя, автомобиль «Жигули» или армия, старшина Пидоренко, боевая машина пехоты. Артем был парень расчетливый — дважды рисовать не пришлось. А для поступления в вуз появился дополнительный мощный стимул, сильнее которого не сыскать, — разделенная, как ему теперь казалось, любовь.

Да и Зоя особо по разбитым иллюзиям не убивалась. Не то чтобы полностью излечилась, но и голову пеплом не посыпала — с Артемом было весело, интересно и денежно.

Перед экзаменом по истории Зоя с матерью поехали в Москву, в гости к стародавней, еще со студенческих лет, маминой подруге Кире Владимировне и ее мужу, доктору исторических наук. Профессорская квартира в знаменитой высотке на Ленинских горах потрясла Зою своим академическим великолепием — тяжеловесной дубовой мебелью, старинными картинами в массивных бронзовых рамах, тяжелым бархатом гардин, мрачной мягкостью ковров и плотными рядами книг.

Профессор был толстый, вальяжный, много и с удовольствием говорил, сыпал названиями столиц, мировыми именами, явно наслаждаясь собственной значимостью и причастностью к высшим сферам. Кира Владимировна мужа не перебивала, да и вряд ли бы в этом преуспела, лишь иногда сбивала пафос шутливыми замечаниями. Зое она безумно понравилась — доброжелательностью, всегдашней готовностью рассмеяться, непринужденной светскостью манер.

Они пили кофе, когда в дверях столовой нарисовался белозубый красавец, высокий, смуглый, темноволосый, с картинно седеющими висками.

— О! Прошу любить и жаловать! — обрадовалась Кира Владимировна. — Наш сын Леонид. А это моя старинная подруга Ольга Петровна и ее дочка Зоя.

Сердце рванулось и, оборвавшись, ухнуло в бездну, увлекая за собой все краски и соки жизни, но, будто подхваченное тугой тетивой, стремительно метнулось обратно, заливая лицо жарким румянцем. Какой там Лешка? Кто это? Откуда? Что за Артем? Зачем? Кому он нужен?! Только вот этот, прекрасный, как молодой бог, сошедший с Олимпа…

«Вот оно!» — подумала Зоя.

Разговор за столом отдалился, зашумел, как морской прибой, параллельно сознанию, не мешая осмысливать то таинственное, важное, что внезапно с ней приключилось. Так вот он какой, оказывается, мужчина ее мечты, герой девичьих грез, один-единственный, главный, необходимый, как воздух.

И встреча эта совсем не случайна. Ну смешно же было, в самом деле, надеяться, что профессор (!) станет ее консультировать перед экзаменом. Кто он и кто она! Или тем более окажет какую-то протекцию. Зачем ему это надо? А вот ведь повлекла их в Москву неведомая сила. Значит, совсем иной был замысел у судьбы?

Совсем иной. Невероятный. Потому что из дальнейшего разговора выяснилось, что Леонид поступает в тот же самый Педагогический институт имени Ленина! А она-то думала, что он давно уже закончил вуз. И почему в педагогический, а не к папе в Университет? А впрочем, какое это имеет значение? Да нет! Именно это и имеет! Потому что ведь судьба же, судьба неудержимо влечет их навстречу друг другу, сталкивает лбами!

Она по-новому взглянула на него, все еще не в силах поверить, что вот этот сказочный небожитель действительно предназначен ей свыше.

— Слышишь, Зоя? — пробился к ней голос Киры Владимировны. — Экзамен послезавтра. Что ж тебе туда-сюда мотаться? Оставайся у нас. Подготовитесь с Леней, в институт вместе поедете. Вдвоем веселее.

— А не стеснит она вас? — заволновалась мать.

— Да Бог с тобой, Ольга! Положим ее в кабинете, а у Лени своя квартира в десяти минутах ходьбы.

Но уйти ему в тот вечер так и не довелось. Засиделись допоздна — читали учебник, пили кофе из термоса, грызли сухарики и смеялись, зажимая ладонями рты. К рассвету добрались до «военного коммунизма» и на фразе «холод, голод, ехать некуда», видимо, проникшись всей глубиной навалившейся на страну безысходности, разом уснули, уронив на руки отяжеленные знаниями головы.

Зоя смутно помнила, как Кира Владимировна уложила ее на диван и прикрыла ворсистым пледом. А проснулась уже поздним утром, когда Леня взял ее пальцы и, встретившись глазами с ее просиявшим ему навстречу взглядом, прижал их к губам.

Впереди был длинный день и еще одна короткая летняя ночь, но учебник они уже не читали — целовались, не в силах оторваться друг от друга. Однако экзамен оба сдали на «отлично». А когда вечером, сияя счастьем, Зоя ворвалась в квартиру, мать поняла, что ликует она не только из-за отметки.

— Тебе тут твой Артем обзвонился, — бросила пробный камень Ольга Петровна.

— Во-первых, никакой он не мой, — тут же открестилась Зоя.

— А во-вторых?

— И во-вторых, и в-третьих, и в-четвертых.

— А кто же тогда теперь «твой»?

— А то ты не знаешь! — лукаво прищурилась дочь.

— С женатыми крутить не позволю! — жестко сказала Ольга Петровна.

— С какими женатыми? Ты что, мам? Про кого ты подумала?

— Ты на Леню, что ли, глаз положила?

— Ну допустим. При чем тут «женатый»?

— Да ты что, Зойка? Спала, что ли, за столом? Только о том и говорили, что он месяц как женился!

— Кто женился? На ком? — растерялась Зоя.

— О Господи! Да Леня женился, кто же еще? На бывшей однокласснице, зовут Ира, учится на филфаке, а сейчас на практику укатила на целый месяц. Квартиру им купили однокомнатную. А он пока, стало быть, одиночество скрашивает…

— Не может быть, — прошептала Зоя. — Он бы сказал мне!

— А чего говорить-то, когда за столом десять раз говорено?! Но дело даже не в этом. В другом… — Она было заколебалась, но, глядя в потрясенное Зоино лицо, решительно продолжила: — Леня серьезно болен. Неизлечимо. — И для наглядности покрутила пальцем у виска. — Понятно?

— Неправда! — закричала Зоя. — Это подло! Подло так говорить!

— К сожалению, правда. Всю жизнь с ним Кира промучилась. Больной ребенок — тяжелый крест. Его и в армию поэтому не взяли.

— А как же он тогда женился? — ухватилась Зоя за спасительное несоответствие.

— Не знаю, — покачала головой Ольга Петровна. — Может, девочке не сказали. Или уж так она в него сильно влюбилась. Он же красивый парень, и находит на него нечасто — с виду-то здоровый, разве скажешь? Но детей от этого брака иметь нельзя.

— Не нужны мне никакие дети! Только он…

— Господи! А ты-то здесь при чем?!