А. Мередит Уолтерс - Найду тебя в темноте (ЛП) Страница 30

Я была разочарована тем, что чувствовала возвращение старой неловкости, которая пропала из наших отношений за последний месяц. Это как надевать туфли, из которых ты выросла: не правильно. Но наша дружба сделала резкий поворот прошлой ночью, и я не знала, куда мы отсюда придем. У Клэя было несколько больших демонов, и я понятия не имела, что они значат для него или нас. — Ванная? —спросила я, мой голос скрипел из-за того, что я мало спала.

Клэй продолжал смотреть на меня своим нечитаемым взглядом. — Вниз по коридору и направо. Там есть дополнительная зубная щетка в шкафу и полотенце на полке. — Я выбежала из комнаты, проскальзывая мимо Клэйтона, который до сих пор не двигался. Я заперлась в яркой ванной. Она была декорирована морской тематикой с лодками и рыбками, нарисованными на стенах. Немного веселья для моего сознания не повредит, если вы спросите меня.

Мне действительно нужен душ. Поэтому я пустила воду, разделась, и встала под горячие брызги. Я стояла там очень долго, позволяя каплям падать на мое тело. Я закрыла глаза и воспроизводила в своей голове мою ночь с Клэем снова и снова. Что с ним случилось? Что с ним происходит? Наконец, я выключила душ, схватила пушистое желтое полотенце и вытерлась. Ненавижу одевать снова грязную одежду, но учитывая, что моя сумка для ночёвки была у Рэйчел, у меня не было выбора. Я нашла расческу и дополнительную зубную щетку все еще в упаковке под раковиной. Я потратила уйму времени на распутывание своих волос, после чего снова собрала их в ужасный хвостик. Если бы Рэйчел увидела это, она бы убила меня.

Почистив зубы, я снова почувствовала себя почти человеком. Смотря в зеркало, я едва себя узнала. Я выглядела измученной, с темными кругами под глазами и бледной кожей. Я сделала глубокий вздох и, наконец, вышла из ванной, медленно идя по коридору.

Я тихо зашла в комнату Клэя и нашла его, сидящим на кровати. Его руки безвольно висели между коленями. Он посмотрел вверх, когда я подошла к нему: его глаза выглядели уставшими, как и у меня. — Мне жаль. — Сказал он, наконец. Я села рядом с ним на кровать и ничего не ответила. Руки Клэя дрожали, и он сложил их вместе перед собой. — Я не знаю, что ответить тебе прямо сейчас. —Пожалуйста, скажи мне, как я могу все исправить. — Умолял он. Я села прямо, нуждаясь во всей своей силе, чтобы противостоять ему.

— Как на счет правды? Достаточно уклончивого дерьма. Просто скажи мне, что с тобой происходит. — Клэй глубоко вздохнул. — Да, думаю, я задолжал тебе правду, — произнес он. — Ты думаешь? — Заметила я едко и почувствовала себя плохо, когда увидела боль, отразившуюся на его лице. — Мэгс, ты самый лучший друг, который у меня когда-либо был. Я не знаю таких людей, которые остались бы после всего, что случилось прошлой ночью, особенно после того, как я отнесся к тебе на вечеринке. Ты слишком хороша для меня. — Он звучал так грустно, что я возненавидела это. Я взяла его левую руку в свою и легко сжала ее, не желая напугать его.

— Я даже не знаю, с чего начать. — Пробормотал Клэй, переворачивая свою руку, пока его пальцы не переплелись с моими. Прямо так, как они были сплетены прошлой ночью, когда я держала его. — Как на счет начала? Обычно это хорошее место, чтобы начать. — Предложила я, подбадривая его. — Конечно. Начало. — Он резко встал и подошел к окну, выглянув наружу.

— Что ж, думаю, я должен рассказать тебе о настоящей причине, почему я живу здесь, в Вирджинии, а не во Флориде с родителями. У нас были, мягко говоря, не лучшие отношения. Они довольно богаты. Мой отец - окружной прокурор в Майами-Дейд, а мама - координатор вечеринок, носит жемчужные серьги, попивает джин с тоником в 9 утра, и делает вид, будто наслаждается светской жизнью. Они крутятся внутри светской жизни Майами. Я вырос с политиками и звездами, приходящими в мой дом, пожалуй, только ради выпивки. Они никогда не были, как бы ты сказала, хорошими родителями. По большей части меня вырастили няни, которые появлялись в моей жизни и исчезали из нее, словно вращающиеся двери.

Я пыталась представить маленького Клэя, всегда одинокого в большом доме, и рядом никого, кто бы заботился о нем. Какая грустная и одинокая жизнь. Клэй обернулся, чтобы посмотреть на меня, и я могла заметить, как маленькие кусочки его идеально выстроенной стены начали падать.

— Когда мне было десять, у меня начались…проблемы. Я становился диким и злым. В порывах злости я переворачивал свою спальню, разбивал окна, угрожал родителям. — Его слова мгновенно довели до ума его поступки прошлой ночью. То, что он описывал, было абсолютной копией того, чему я стала свидетелем прошлой ночью в его спальне.

— Я хотел бы пройти через периоды, где все было хорошо. Я был идеальным сыном, учился на одни пятерки. Я был на вершине, играя в команде по лакроссу. Все было потрясающе. Потом все резко изменилось, и я стал злым, депрессивным. — Я вздрогнула, когда представила то, что он описал. Я сама была свидетелем его неустойчивых перепадов настроения. Сегодня Клэй был моим лучшим другом, завтра же он полностью меня игнорировал. Потом была самая сумасшедшая ночь из всех.

— Я запирался в своей комнате на несколько дней и начинал …ранить себя. — Эти слова заставили мой желудок сжаться. — Ранить себя? Как? — Я в страхе ожидала его ответа, не уверенная, что действительно хочу услышать его, но не могла остановить его сейчас, когда он действительно открылся мне.

— Когда мне было тринадцать, я обнаружил, что когда я режу себя или жгу себя зажигалкой… то начинаю чувствовать себя лучше. Это останавливало сумасшествия в моей голове и помогало мне сфокусироваться. Это стало своего рода зависимостью. Мне нужна боль, чтобы чувствовать себя немного нормальным, как бы ужасно это не звучало. — Клэй медленно стянул свою футболку через голову и стоял обнаженный по пояс там, возле окна. У меня перехватило дыхание от чистой красоты, которая была передо мной. Но потом, при близком рассмотрении я заметила кое-что еще.

Я встала, подошла к нему и увидела белые шрамы, пересекающие его грудь и спускающиеся к его рукам. Как я раньше этого не замечала? Я потянулась и дотронулась кончиками пальцев до самого большого шрама, который тянулся от одной стороны груди к другой. — Как ты это сделал? —Прошептала я, трогая обновленную кожу.

Клэй задрожал от моих прикосновений, но не двинулся. Он закрыл глаза, когда я продолжила изучать карту шрамов на его теле глазами и пальцами. — Этот был сделан осколком стекла. Я был на кокаине и нуждался в боли, чтобы опуститься на землю. Порезы были не единственной моей зависимостью. Я уже говорил тебе об этом.

Я опустила руку и сделала шаг назад. Боже мой, как он мог так себя разрушать? Я просто не могла понять, как кто-то мог причинять себе боль таким способом. Это было абсолютно за пределами моего опыта.