Юлия Набокова - Деда Мороза вызывали? Страница 30

Первым делом Настя втолкнула артиста в ванную, велев:

– Умойтесь!

После чего глубоко вдохнула, прошла в комнату и торжественно объявила:

– Вадим приехал!

Родственники радостно оживились. Бабушка потянулась за очками, отец выпрямился и вытянул шею. Тамара Петровна вскочила с места.

– Наконец-то! – воскликнула она и нетерпеливо добавила: – Ну, где же он?

– Сейчас придет, раздевается, – успокоила Настя. – Только он голос на процессе сорвал, говорить почти не может.

Она запнулась, будучи уверенной в том, что ей не удалось никого обмануть, что вся ложь написана у нее на лице, что родители и бабушка поднимут ее на смех и сразу же поймут, что Вадим ненастоящий.

За спиной тихо стукнула дверь, раздались шаги, и на плечи ей легли сильные мужские ладони. Настя затаила дыхание. Если не оборачиваться, можно убедить себя в том, что это Вадим. Но чужой голос прозвучал глубоко и чисто, развеивая иллюзии:

– Добрый вечер.

– Знакомьтесь, это Вадим! – отмерла Настя.

Родственники обступили их, оттеснив девушку. Так что ей оставалось со стороны наблюдать за происходящим. Она оценивающе взглянула на артиста: без шубы Деда Мороза он оказался молодым подтянутым мужчиной, ее ровесником. Наверняка поддерживает себя в форме, навещая тренажерный зал. Артистам без этого никак!

– Родной ты мой! – восклицала Тамара Петровна, обнимая жениха.

Отец крепко пожал руку, представившись со свойственным ему немногословием:

– Михаил Степанович. Рад знакомству.

Бабушка, не скрывая радости, звонко расцеловала жениха в обе щеки.

Артист достойно выдержал первое знакомство, и Настя, немного успокоившись, пригласила всех за стол.

Стоило всем занять свои места, как Тамара Петровна взяла руководство в свои руки:

– Вадим! – громко объявила она. – А давайте я за вами поухаживаю!

– Мам, давай лучше я, – вклинилась Настя и нежно улыбнулась артисту. – Дорогой, салатику?

– С наслаждением, милая, – звонко откликнулся тот и кивнул на ближайшее блюдо с «Мимозой». – Вот этого, моего любимого. Уж очень он у тебя вкусный.

– А говорила, что голос сорвал! – вспомнила Тамара Петровна, с подозрением косясь на Настю.

– Леденцы от кашля творят чудеса, – кашлянул артист. – Я по дороге в аптеку заезжал, потому и задержался.

Бабушка с умилением смотрела на них, родители, забыв о приличиях, следили, как жених пробует первую ложку.

– М-м-м, какое наслаждение! – оценил тот и весело подмигнул Насте. – Из всех искусств важнейшим для нас является кулинарное!

Родственники рассмеялись, а Настя расслабленно откинулась на спинку стула. Жених отлично играл свою роль. Все шло по плану.

А тем временем личная жизнь Вадима летела в тартарары. Он не мог понять, почему вдруг Катя резко переменилась к нему, пару раз дерзко нагрубила, отворачивалась, когда он хотел ее поцеловать, а затем и вовсе куда-то исчезла. Вот уже полчаса он искал ее по всему дому, обошел весь дачный участок, выглянул за ворота, снова вернулся в дом и теперь толкался среди танцующей в зале молодежи, тщетно допытываясь:

– Катю не видели?

От рева ужасной музыки хотелось закрыть уши и сбежать в первозданную тишину за забором участка. Молодые друзья Кати уже успели порядком набраться, Вадим видел их оскорбительные ухмылки и уже не раз слышал ехидные шепотки за спиной. В компании Кати он был пришельцем с другой планеты – слишком взрослым и серьезным для двадцатитрехлетних лоботрясов, которые привыкли прожигать жизнь на деньги своих отцов.

– А Катька-то хороша! Приехала с одним, а обжимается с другим, – звонкий девичий голос ударил хлестом. Сердце зашлось от боли. Вадим резко обернулся, но не смог узнать сплетницу среди веселящейся толпы и принялся еще быстрее проталкиваться к выходу.

Выскочив на крыльцо, он глотнул морозного воздуха, запрокинул голову к сверкающим звездам. Стало легче. Ни к чему слушать глупые слухи. Подружки просто завидуют Кате. Но куда же она подевалась?

За углом послышалась какая-то возня, раздался звук поцелуя и полный неги женский стон.

– Что же ты со мной творишь, моя сладкая? – прозвучал прерывистый мужской голос в перерывах между поцелуями. – Ты меня просто с ума сводишь.

Вадим неслышно поднялся на ноги и отступил к двери. Ему было неловко слушать чужие признания и не хотелось нарушать уединение влюбленных. Он уже взялся за дверную ручку, собираясь войти в дом, как услышал:

– Эту фотку в газете ты мне назло сделала? И мужика этого притащила, чтобы я приревновал? Глупенькая ты моя.

Порыв ветра ударил в лицо, вместе с горстью колких льдинок принес отголосок Катиных слов:

– Мне не нужен никто, кроме тебя.

Вадим кубарем скатился с крыльца, завернул за угол. Сомнений не осталось. Катя разомлевшей кошкой льнула к молодому красавцу, прикатившему на пижонской красной тачке. Увидев Вадима, даже не испугалась, не отстранилась. Только насмешливо скривила губы и обвила рукой шею любовника. Таир тоже не смутился, еще крепче обнял Катю за талию, яснее ясного предъявляя свои права на девушку.

– Совет да любовь, – в ярости процедил Вадим, развернулся и зашагал к воротам.

Ноги не слушались, как у алкоголика. После опьянения фальшивой любовью наступило мучительное похмелье.

Он уже садился в верный «Лексус», когда в воротах появилась Катя.

– Вадим!

Он с надеждой поднял глаза, но помилования не было.

– Кольцо свое забери! – В лицо полетела бархатная красная коробочка в форме сердца.

Кате, как и прежде, были не нужны ни его любовь, ни его бриллианты, ни он сам. Вот только в сердце Вадима по-прежнему ныла болезненная заноза. Если бы Катя сейчас позвала его обратно, он бы простил ей все и умолял стать его женой. Наблюдательная матушка не зря говорила, что он болен этой девушкой, как чумой, и уже потеряла надежду, что сын излечится, когда в его жизни появилась Настя.

– Да пошла ты! – выдохнул он. На языке вертелось едкое слово, но он так и не смог вымолвить его вслух. – Я из-за тебя знаешь какую девушку обидел? Да ты ей в подметки не годишься!

– Вот и вали к ней, – бессердечно рассмеялась Катя. – Может, вымолишь прощение!

Вадим сел в машину, хлопнул дверью и сорвался с места, молясь о том, чтобы успеть к Насте до полуночи. Он и предположить не мог, что в это самое время самозваный Вадим произносит тост по случаю знакомства с родителями Насти.

11

– Дорогие родители и бабушка Насти, я очень рад знакомству с вами. Спасибо вам за Настю – самую чудесную девушку на свете.

Голос артиста звучал так искренне и убедительно, что Настя поверила в его слова на тот короткий миг, когда их хрустальные бокалы со звоном встретились, а серые глаза взглянули на нее тепло и нежно. Но потом она вспомнила про кафтан Деда Мороза, брошенный в прихожей, и торопливо глотнула шампанского, чтобы запить образовавшийся в горле ком. Актер всего лишь отрабатывает свой гонорар. Хорошо, надо сказать, отрабатывает. Настя надеялась, что у нее хватит средств расплатиться, и ругала себя за то, что не успела договориться о деньгах раньше.