Галина Врублевская - Женское начало Страница 30

Катерина, взволнованная сказанным мужем, подошла к телефону, набрала номер Яны, но, услышав ее голос, малодушно положила трубку. В своем воображении она выстраивала сцены из прошлого Яны и Олега, но задать вопрос прямо у нее не хватало решимости. Наступила полночь, муж заснул, Катерина снова встала, прошла на кухню, налила рюмку коньяка. Выпив, позвонила снова – она знала, что Яна ложится поздно.

Вначале Катерина сообщила, что они с мужем решили поехать по тому же маршруту и что хорошо хотя бы часть путешествия провести вместе. Яне идея не показалась удачной, видеть лишний раз Олега ей было неприятно, но с другой стороны – было жаль подругу. Марта что-то говорила о том, что над Которыми нависла какая-то угроза, и Катя не выходит из дома. Поэтому Яна согласилась узнать у своих спутников подробности маршрута, чтобы плыть одним рейсом на пароме, а при случае остановиться в одном отеле. Она хотела уже пожелать Катерине спокойной ночи и повесить трубку, но вдруг услышал вопрос, казалось бы, невозможный в устах подруги:

– Яна, можно тебя спросить? Ты действительно прилюдно оговорила Олега в университете, назвав его импотентом?

Яна сглотнув слюну, уточнила:

– Он тебе все рассказал?

– Да.

– Ты была зла на него? Обиды на Карабаса переместились на Олега…

– При чем тут Карабас?

– Извини, я подумала, что детские неврозы… – Катерина искала оправдания для подруги.

– Странно все-таки, что Олег решил тебе рассказать эту историю.

– Он сказал, что ему трудно забыть тот случай.

Катерина отключила трубку, выпила вторую рюмку. Легкое головокружение растворило обиду. Она готова была простить Яне минутную слабость, оправдывая ее трудным детством, но все же уважение к подруге пошатнулось. Оговорить человека! И Олег вызывал сочувствие – получить такую моральную травму в студенческие годы, быть высмеянным всем курсом. То, что над ним посмеялась ее лучшая подруга, было особенно больно.

Еще в большем недоумении пребывала Яна. Она не могла понять: то ли Олег Котов каялся перед женой за прошлые грехи, то ли обвинял ее. Ей расхотелось ехать в Финляндию, но отказываться уже было неудобно – люди на нее рассчитывали. К тому же, где-то на самом донышке души тлела мыслишка, что Павел едет без своей женщины, а значит… «Ничего не значит», оборвала она себя.

6

Синий микроавтобус «Фольксваген» с четверкой путешественников быстро отмахал двести километров мимо дачных поселков Ленинградской области. На границе пришлось задержаться – там уже выстроилась очередь машин, ожидающих проверки. Лишь через два часа, пройдя таможенный контроль двух государств, туристы покатили по бархатной дороге соседней страны. Теперь с одной стороны их окружали аккуратные пастбища и еще не засеянные поля, с другой – пятиметровая стена розоватой скальной породы.

Яна ехала на переднем сидении рядом с Павлом, но в этой просторной машине между ними мог бы поместиться еще один пассажир. Сейчас незанятое пространство казалось нейтральной полосой, разделяющей государства. Яна отчужденно молчала. Павел сосредоточил внимание на вождении. Зато в салоне царила непринужденная обстановка. Марта и Борис снова с увлечением обсуждали китайские учения и фэн-шуй. Борис говорил об энергии гор и морей, в согласии с которой китайцы строили свои жилища, но относился скептически к современным популязаторам этой теории. Зато выяснилось, что сам он углубленно изучает техники Цигун и с их помощью значительно укрепил свое здоровье. В этой гимнастике акцент делался на духовной стороне упражнений, что давалось ему легче, чем физические движения. Тут же Борис с помощью рук изобразил ритуальные жесты – мудры, приносящие счастье и блаженство. Когда их с Мартой пальцы соединились в замысловатом сплетении, оба, не сводя друг с друга глаз, блаженно затихли, тем самым подтверждая правоту китайцев.

До отеля, где у путешественников были забронированы места, оставалось еще полсотни километров, но вскоре стало ясно, что в этот день туда не добраться. Павел то и дело останавливался, с трудом дотягивал до бензоколонок, где имелись туалеты. Вскоре стало ясно, что продолжить путешествие он не может. У всех промелькнула мысль: вдруг он заразился от своей подруги? А Марта суеверно подумала, не является ли болезнь Павла местью Натальи Степановны? Пребывая в больнице, она не знала, что вместо нее поехала Яна, но сердце могло подсказать неладное.

Решили остановиться в ближайшем мотеле, однако в связи с майскими праздниками и нашествием российских туристов свободных номеров не было. Портье подсказал: недалеко, на хуторе, можно снять коттедж. Павел, пересилив себя, вел машину в указанном направлении. Вскоре за поворотом показались несколько аккуратных домиков с красными черепичными крышами и постройки хозяйственного назначения. Один из гостевых домиков предоставили путникам – две спальни и примыкающая к ним комната отдыха устроили компанию.

Борис и Марта поселились в одной комнате. Другая спальня была предоставлена Яне, а Павел, добыв у хозяина раскладушку, устроился в комнате отдыха. Лечить его взялась Марта. В ее багаже было много всякой всячины – отыскалось и лекарство от живота, что спасло беднягу. Таблетки помогли Павлу, но не сразу. Ночь он провел беспокойно и заснул только к утру.

На следующий день компания приняла решение остаться на хуторе еще на денек. Павлу было необходимо окрепнуть. Да и торопиться смысла уже не было: паром «Силья Лайн» отчалил без них. Павел позвонил в пассажирское агентство порта, попросил забронировать четыре билета на следующий рейс. В агентстве обещали помочь, но гарантий не давали. План встречи с Котовыми на пароме тоже лопнул, но об этом все как-то забыли, потому что Котовы были чужими и путешествовали сами по себе.

Менее всего задержка печалила Марту и Бориса. Минувшей ночью они впервые оказались наедине. Марта ласкала Бориса, ерошила пальцами его густую шевелюру, глядела в его черные бездонные глаза. Она забывала о его неподвижных ногах, но не только ноги оказались ему неподвластны… Он жаждал реванша и уверял Марту, что в другой раз все будет иначе. Влюбленные собирались повторить опыт следующей ночью.

После завтрака Марта вывезла своего друга на прогулку, а Павел и Яна остались в домике. Павел был еще слаб, потому решил поваляться в кровати, а Яна включила в своей комнате телевизор и со странным чувством восторга смотрела чужую рекламу, слушала незнакомые ритмы финской речи.

Марта подталкивала инвалидную коляску, в которой сидел Борис, медленно вышагивала по безлюдным дорожкам вокруг хутора – туристы не задерживались надолго в этом месте, а переночевав, ехали дальше. К дорожкам с обеих сторон подступали корабельные сосны и разлапистые ели. Все было так, как в России, и все же по-другому. Серый мох между стволов был обихожен – ни сломанных бурей веток, ни консервных банок и бумажек. Вдоволь надышавшись настоянным на хвое весенним воздухом, пара свернула к коттеджу – бледные северные лица подрумянились под весенним солнцем и были оживлены. Влюбленные сочувствовали Павлу и Яне, томящимся в четырех стенах.