Вера Юдина - Письма в Лондон Страница 30

- Ты нашел свое счастье?

- Не думаю, месяц отношений, это еще не показатель. Посмотрим, что дальше будет. Но она – мои самые долгие отношения.

- Месяц? – явно удивилась Маша. – Мой опыт насчитывает уже больше десяти лет. Наверно точнее будет двенадцать. Да… почти двенадцать лет, он неизменно рядом со мной, и я впервые так далеко от него…

- Ты скучаешь? – с обидой в голосе спросил Стас.

- Нет. Я просто привыкла, что он всегда знает как правильно и как я должна поступить. Он знает обо мне все, начиная от количества сахара в чае, и заканчивая группой крови.

- В чай одну ложку. Первая отрицательная. – Выпалил Стас и мягко улыбнулся.

Стас произнес эти мелочи легко и непринужденно. Маша подняла на него задумчивый взгляд. Стас продолжил:

- А еще, ты любишь, как звучит гитара. Но не дворовый блотняк, а мягкий перебор тихих прелюдий. Любишь сладкое, и не любишь рыбу. Маш, я думал о тебе…

Признание встало между ними стеной.  Маша отвернулась.

- А ты? – с надеждой спросил Стас.

- А я  замужем. – Грустно ответила Маша.

Повисла тишина. Разговор вопреки Машиным ожиданиям, все же не клеился, слишком много личного стояло между ними. Не желая больше вести тяжело дающуюся беседу, они оба замолчали, погрузившись, каждый в свои мысли.

Когда стемнело, Маша постелила себе на диване, сняла больничный халат, скинула туфли и оставшись в сером трикотажном платье, легла. Длины дивана не хватало, чтобы вытянуться в полный рост и Маше пришлось подогнуть ноги.

Стас все это время, внимательно следил за ней. Когда Маша расположилась, он откинул одеяло и взглядом позвал к себе.

- Тебе же неудобно, а на моей кровати места хватит для двоих. – Сердечно сказал он.

Маша вежливо отказалась. Погасила ночник и палата погрузилась во мрак. В темноте, она отчетливо слышала, как засыпая, Стас задышал слишком часто. Но через какое-то время  заснул и дыхание его выровнялось. Маша почувствовала, как отяжелели веки, закрыла глаза и задремала. Во сне она ворочалась и все  время пыталась вытянуться. Ноги ее затекли. От неудобной подушки заныла шея. И сон стал тревожным. Вдруг тишину ночи нарушил хриплый стон, больше похожий на мычание. Маша проснулась и зажгла свет.

Стас сидел на постели. Глаза его были наполнены болью и он судорожно хватался за ногу. Подошла Маша и протянула таблетку.

- Выпей! – приказала она.

Не запивая водой, Стас послушно проглотил таблетку. Маша в это время начала мягко массировать его поврежденное колено. Через какое-то время боль утихла, Стас откинулся на подушку и закрыл глаза.

Маша выключила свет, осторожно откинула одеяло и забралась к нему. Обняв свободной рукой Машу за талию, Стас позволил ей положить голову себе на плечо. Руку она положила ему на грудь, чтобы чувствовать, как успокаивается его сердце. Через какое-то время, Стас уснул. А Маша долго лежала без сна в крепких мужских объятиях, и понимала, что именно этого чувства ей не хватало в ее идеальной семейной жизни - чувства блаженного восторга, когда знаешь, что любимый человек спит рядом.

Утром, прежде чем в палату вошла медсестра, и начала греметь баночками для анализов, Маша осторожно поднялась, убрала с дивана постельное белье и перед тем как выйти, бросила печальный взгляд на Стаса. Все же, несмотря на прошлые обиды, он был и остается для нее родным человеком. Химическая связь, соединившая их сердца в глубоком детстве, с годами только окрепла и не признать этого было бы верхом цинизма. Оставив Стаса, Маша вернулась в ординаторскую, где на ее счастье никого не оказалось. Наспех поправив прическу и макияж, она накинула халат и отправилась на осмотр.

Вернулась она через два часа, сразу после обхода. Выпросив перед этим у старшей сестры инвалидное кресло, под свою личную ответственность. Стас к ее приходу, уже не спал.

- Доброе утро. – живо поздоровался он. – я уж думал ты будешь теперь избегать меня…

- Что за глупости? Просто не надо чтобы нас кто-то видел вместе. Пойдут разговоры.

- Мне плевать.

- А мне нет. – тоном легкого упрека сказала Маша, - Поднимайся, я помогу тебе принять ванну и отвезу на обследование. Ты сдал анализы?

Стас покраснел от смущения.

- Вот что ты за человек? Тебе обязательно быть такой официальной. Меня и так уже ваша Лилечка замучила, то кровь пришла брать, то таблетки принесла, то палату надо проветрить.  А с каким видом она укол мне делала, я чуть со стыда не сгорел.

Маша улыбнулась.

- С тебя не убудет, а Лилечка твоя самая ярая поклонница.

- Я заметил. Ты скажи ей, чтобы она поменьше рвения проявляла, а то я скоро прятаться от нее начну.

Маша подошла к Стасу, чтобы помочь ему спуститься с постели. Она откинула одеяло, и покраснела от смущения, Стас по пояс был обнажен, и на его загорелой коже вызывающе выделялись, ровные, идеальные кубики брюшного пресса. Отвернувшись, Маша схватила футболку и протянула Стасу.

Стас усмехнулся, но послушно оделся. Спустился с койки и ловко уселся в кресло.

- Я мог бы и сам дойти.

- Конечно, мог, а потом уже никогда не смог бы ходить. Пока мы не проведем полное обследование, тебе нельзя опираться на ногу.

- Как скажете, док. – Усмехнулся Стас.

Ванная комната, для ограниченных в движении больных, находилась в другом крыле. Пока Маша везла Стаса по отделению, все сестры младшего медицинского персонала, с восторгом бросали многозначительные взгляды на известного спортсмена. Стас, подогревая их интерес, открыто улыбался, а одной из них даже подмигнул.

- Хватит развращать наш персонал. – Смеясь, шепнула ему Маша.

- Да кто их развращает, смотри они же на удавов похожи, готовы наброситься и задушить в своих стальных объятиях. Аж жутко.

- Конечно. Жутко. А сам светишься от удовольствия.

Стас поднял голову и посмотрел на Машу.

- Я только твоим объятиям рад.

Маша смутилась, и хлопнула его по плечу, заставив отвернуться. Молоденькие девушки засмеялись, прикрывая рты ладошками, и томными взглядами проводили предмет своего обожания до самой двери. Когда Маша вкатила коляску в просторную процедурную, служащую в редких случаях ванной, то сразу плотно закрыла дверь, чтобы ни у кого не возникло идеи помешать им.

Стас, уловив для себя нарастающую в Маше нервозность, и намеренно начал провоцировать ее случайными томными, многозначительными взглядами. Но когда Маша подкатила его к белоснежной ванной наполненной теплой пенной водой, лукавая улыбка мигом слетела с его лица. Он бросил брезгливый взгляд на душистую воду и, не скрывая отвращения, спросил: