Рузвельт (СИ) - "Дилан Лост" Страница 30

Не замечая моей внутренней агонии, Хайд спустя пятнадцать минут начал откровенно скучать. И это, как обычно, не предвещало ничего хорошего.

— Артур, у тебя отличная рубашка, — сказал друг как бы невзначай.

Кара позади него одними губами проговорила: «гей».

— Ээ…спасибо?

— Не за что. Где купил?

Артур взялся за пуговицы рубашки, словно вообще только что ее на себе заметил.

— Где-то в торговом центре. — неопределенно пожал плечами он.

— Ну явно не в «Таргете», — всплеснул руками друг.

Швырнув попкорн Каре на колени, Хайд перегнулся через меня и беспардонно начал ощупывать материал рубашки на Артуре. А затем и вовсе потянул на себя воротник, чтобы взглянуть на лейбл.

— «Барбери», так я и думал!

— «Блубери»? — не поняла я.

— «Барбери», дуреха. Там одни носки стоят, как весь твой гардероб. — объяснила Кара.

Я присвистнула.

— Ну не знаю, — сказала я, смотря на Артура. — По мне, так рубашка как рубашка.

— По мне, так тоже. — улыбнулся Даунтаун.

— Меня окружают одни дилетанты!

У Хайда было такое лицо, словно он хотел подвести нас к самому краю крыши небоскрёба и сбросить оттуда. Несколько раз подряд.

Об одежде он мог, не останавливаясь, говорить часами. Правда ему это приходится делать с самим собой, так как другого такого же хорошего собеседника в его жизни никогда не было.

— А где ты раньше стригся?

— В салоне рядом с моим домом. Стоп. «Раньше»?

— Да, раньше. Тебе неровно подровняли виски. Так что теперь ты стрижешься у меня. Главный стилист по образам к твоим услугам, — Хайд вручил ему свои контакты.

— Нет, серьезно, откуда он вечно достает эти визитки? — возмутилась Кара.

— «Кинсианьера»? — прочитал Артур.

— Да. И не спутай с обувным магазином через улицу. Этот рассадник грибка открылся пару недель назад, содрав мое название. Утру им нос тем, что принимаю у себя будущего профессора. Ты же поступаешь в Лондон? — продолжал свой допрос Хайд.

— В Оксфорд. Да, я уже поступил.

— Значит, будешь читать там книжки, пить чай и протирать каждые пять минут монокль?

— Ну да, что-то вроде того. — нервно усмехнулся Артур, снова скрещивая руки на груди.

Не поймите меня неправильно, я люблю Хайда до чертиков, но он имеет привычку наседать. Его гиперактивная натура слишком общительная и любознательная для интровертов. А для таких людей, как Артур, может быть даже смертельна.

Любой эмоционально-закрытый человек для моего друга — это вызов. Я видела, что Даунтаун испытывает почти физическую боль из-за повышенного внимания к своей персоне. Если я не спасу его прямо сейчас, боюсь, Хайд сожрет его душу живьём.

— И какие у тебя там…

— Не хочешь чай? — спросила я у Артура, перебив друга на полуслове.

— С каких пор в этом доме есть чай? — изумилась Кара, оторвавшись от переписки в телефоне.

— С тех пор, как к нам ходит Артур.

— Кажется, кто-то заводит себе любимчиков, юная леди. — обиженно пожурил меня Хайд.

— Между прочим, тот гадкий хумус в холодильнике тоже никто кроме тебя не ест. А Мойра покупает его тебе каждую неделю целыми пачками!

После этих слов розоволосое чудо довольно заулыбалось.

Поставив фильм на паузу, мы разошлись на брейк. Кара с Хайдом ушли курить на задний двор (хотя раньше они всегда это делали прямо на кухне), ну а я занялась заваркой чая для Даунтауна.

Я пыталась зубами открыть пакетик, а Артур, кажется, сам того не замечая, начал прибираться на нашей кухне. Сложил беспорядочно валяющиеся вокруг полотенца в аккуратные, симметричные стопки, почистил солонки и перечницы, распределил все магниты на холодильнике на ровные столбики.

У него прямо душа не на месте, когда что-то существует в неравном количестве или соотношении.

Когда он добрался до завалов непрочитанной почты, я занервничала. Если он найдёт среди нее повестки в суд, где должны пройти торги на наш дом, я умру от неловкости.

— Чай готов! — поспешила сообщить я.

— Ага, — ответил он, все ещё слишком увлечённый распределением почты.

— И он скоро остынет!

Ноль реакции.

Обступив Артура со спины, я приблизилась к нему и положила свои руки поверх его, усиленно копающихся в конвертах. Только тогда, замерев, он поднял на меня глаза.

— Это самый мой первый чай, который я заварила в своей жизни, — смущённо произнесла я. — Надеюсь, ты в полной мере оценишь этот поступок.

Артур улыбнулся, демонстрируя своё смертельное оружие — роскошные белые зубы, которыми я никогда не перестану восхищаться.

Когда он присел за стол, я поставила напротив него дымящуюся кружку чая с бергамотом, а сама уселась напротив, уткнулась подбородком в ладонь и смотрела на него, практически не моргая.

Артур сделал первый глоток и даже не поморщился, хоть и пил практически чистый кипяток.

— Ты правда первый раз в жизни заварила чай?

— Ну да, — широко улыбнулась я. — Как тебе?

Я гордилась собой так, словно приготовила ему огромного лобстера по какому-нибудь древнему тайному средиземноморскому рецепту.

— Очень вкусно. — он улыбнулся в чашку и выпил еще.

Не понимаю, как он умудрился превратить нечто настолько посредственное, как распитие чая, в самое настоящее искусство.

— Спасибо, Тэдди. — сказал он. — Правда.

Артур действительно казался очень тронутым таким, казалось бы, простым жестом. Когда я поняла, что расплылась в самой дурацкой счастливой улыбке, было уже слишком поздно — он её заметил.

— Не за что. — я потрясла головой и собралась с мыслями. — Если будешь хорошо себя вести, заварю тебе вторую кружку.

— Ты необычайно великодушна!

— Я всегда это слышу.

За то время, что мы с Артуром были на кухне, Хайд с Карой ни разу нас не потревожили. Меня это даже насторожило — обычно эти двое были в каждой бочке затычками. Только вернувшись в гостиную, мы обнаружили их лежащих в обнимку на диване. Кара держала в вытянутой руке телефон и записывала видео, как они читают рэп Никки Минаж. Хотя ещё каких-то полчаса назад они пытались перегрызть друг другу глотки у меня на кухне.

Когда попкорн почти закончился, а Каре пришлось поставить телефон на зарядку в дальнем углу комнаты, все вроде как реально сосредоточились на сюжете фильма.

Хайд даже не упустил возможности сделать мне парочку комплиментов о том, что я одеваюсь как Малакай, а еще через пару лет, скорее всего, присоединюсь к какому-нибудь религиозному культу.

Где-то на второй половине фильма, когда Вики уже распяли на кукурузном поле, Артур заерзал на месте. А затем я вдруг отчётливо услышала внезапный хруст.

После того, как он застыл с выпученными глазами, до меня дошло, что «хрустом» был звук рвущейся ткани.

— Что случилось? — запаниковала я.

— Кажется, я за что-то зацепился.

— Вы что, до сих пор не починили эту чёртову пружину? — закатила глаза Кара.

Все ненавидели пружину на нашем старом диване. Ей было уже лет сто, она торчала из самого угла под подлокотником и в своё время убила не одну пару капроновых колготок моей подруги.

Артур поднялся с места и повернулся к нам спиной, позволяя разглядеть на его штанах дыру, располагавшуюся чуть пониже филейной части.

— Насколько все плохо? — спросил он, пытаясь разглядеть что-то за своей спиной.

— Зад довольно хорош. — пожал плечами Хайд, закидывая в рот остатки попкорна.

— Он про дырку, дубина! — Кара толкнула его в плечо.

— Оу, — вздохнул друг. — Тогда это все, как статья про актеров из «Беверли-Хиллз» двадцать пять лет спустя.

— В смысле? — спросил Артур.

— Полная безнадёга.

— Дженни Гарт, кстати, все еще горячая. — возразила Кара.

— Но не Шеннен Доэрти. — заметил друг.

— Да уж, старушка Шеннен уже не та.

— Но мы все равно попробуем реанимировать твои брючки, дорогой. Тэдди, тащи нитки!

Естественно, я тут же вскочила с места.

Уже через десять минут Артур снова сидел за столом на нашей кухне. Без штанов.