Пять мгновений любви - Мария Савельева Страница 30

— Боже, что случилось с твоим парнем?! — послышался голос женщины. Юра уже открыл рот, чтобы опровергнуть то, что он является ее парнем, но Яра на это даже не обратила внимание.

— Ему щепка в бровь попала.

Его усадили на скамью, обтянутую резиновой клеенкой, хотя про себя он решил, что она похожа на кушетку, только довольно высокую. Он покорно убрал руку от лица, пока шершавые пальцы прощупывали область вокруг.

— Повезло тебе, что глаз не затронут. Медсестра сегодня, как назло, пораньше отпросилась. Я тебе сейчас дам раствор, промой ему рану, пожалуйста, пока я схожу за инструментами.

— За инструментами?

— Придется зашить, не переживай, к свадьбе все заживет.

Он хотел добавить, что к свадьбе, которой никогда не будет, вряд ли что-то сможет зажить, но решил промолчать. Рядом поставили что-то металлическое, послышались удаляющиеся шаги, и врач вышла. Юра положил ткань, которую продолжал сжимать все это время, рядом с собой, и почувствовал, как Ярослава вклинивается к нему между ног.

Она аккуратно приподняла за подбородок его лицо, скользя пальчиками по коже, покрытой однодневной щетиной, отжала бинт и легонько приложила к ране, из которой, как ему казалось, уже перестала идти кровь.

Раздирающая боль полоснула по лицу, распространяясь и противно пульсируя. Жжение словно разрывало кожу изнутри. Он дернулся, схватившись за нее, впиваясь пальцами в тело.

— Ты ведь уже большой, ну-ка терпи! — тихо произнесла Яра, легкими движениями смывая кровь вокруг пореза.

— Больно, — буркнул Юра, напряглась всеми мышцами и чувствуя, что сейчас зажжет с новой силой.

— У парней болевой порог ниже, а нам еще рожать надо, — как-то сумбурно произнесла она, а он не смог удержаться, чтобы не подколоть:

— Ты так сказала “нам”, будто нам с тобой.

— Начинаешь шутить свои дурацкие шутки, это уже радует, значит, жить будешь.

— И сколько же рожать “нам”? — решил продолжить, замечая, что с разговором отвлекается от боли.

— Пятерых.

— Кажется, я влип, — пробормотал еле слышно, а после сразу осознал, что впивается руками в ее талию.

Глава 7.5

Кожа под подушечками пальцев была нежная до такой степени, что казалась бархатной. А он продолжал сдавливать, оставляя синяки, хватаясь за нее, как утопающий за соломинку.

Ярослава молчала, а он не хотел отпускать ее.

Воображение подкинуло ему другую яркую картинку: в какой позе можно еще так же держать руки, отчего его уши покраснели, а ему стало нестерпимо жарко.

Больно уже не было. Он лишь чувствовал мягкость кожи и представлял, что если чуть ниже опустить руки, то дотронется до пояса штанов, а потом пролезет пальцами под резинку, сожмет ягодицы, притянет к себе и будет до исступления целовать. Покрывать горячими поцелуями каждый сантиметр ее тела.

Юра пытался не терять связь с реальностью, но переключиться уже было невозможно. Фантазия, почувствовав свободу, вовсю наслаждалась этим моментом. Даже металлическая кушетка, на которой он сидел, показалась ему заманчивой, мягкой и удобной.

— Юра, что с тобой? — внезапно поинтересовалась Ярослава.

Горло пересохло, он облизнул сухие губы, но это мало помогло.

— Ч-что?

— Ты не дышишь? Тебе плохо?

Только сейчас он осознал, что задержал дыхание, и его ему чертовски не хватало также, как и тех поцелуев, о которых он только что замечтался. Юра постарался медленно и спокойно вдохнуть, а не как умирающий тюлень на льдине, показывая, что он дышит, отчего стала кружиться голова.

— Ты какой-то странный, — вынесла вердикт Воронцова. — То бледнеешь, то краснеешь.

— Здесь просто душно и пить хочется, — хриплый голос даже ему показался чужим.

— Рядом со мной есть только спирт.

— Рядом с тобой он и не нужен.

— Ха-ха.

Ему показалось, что Яра немного от него отодвинулась, тогда расслабил хватку, не желая давить, но она так и осталась стоять на месте, очередной раз смачивая марлю.

— Кровь уже почти не идет, чуть-чуть осталось, — наклонилась и подула на ранку одновременно с прикладыванием к ней раствора, отчего оказалась еще ближе. Юра переместил руки ей за спину, почти полностью обнимая. — Отпусти, пожалуйста, — тихо попросила она.

— Прости, я сделал тебе больно? — нехотя расцепил руки и уперся ими в кушетку.

— Нет.

Горький смешок вырвался из груди.

— У тебя кто-то есть?

Ярослава молчала. Он уже не думал, что она ответит и поэтому открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Она стояла напротив него, совсем близко. Юра мог разглядеть россыпь родинок на ее ключице, смешные детские мелкие звездочки в завитых волосах, которые придавали ей шарма, красные следы от его пальцев на талии. Затем его взгляд задержался на ложбинке между грудями, в которой лежал маленький золотой полумесяц. И только тут он понял, что Воронцова практически раздета.

— Хочешь честно? — спросила она, серьезно глядя ему в глаза, и, когда дождалась его кивка, продолжила. — Я позавчера услышала твой разговор с Витой. Вернулась за бутылкой, а там вы разговаривали, в общем… Не хочу в тебя влюбляться, а твои действия… этому могут поспособствовать. Тебе отношения не нужны, а мне потом будет больно. И это здорово, что мы все прояснили так рано, теперь можем спокойно общаться, а это у нас получается довольно неплохо. Как считаешь?

Юра заторможено кивнул, не понимая радоваться ему или нет, потому что добился того, чего хотел, но на душе стало тяжело.

— Почему ты в нижнем белье? — он отвел взгляд, что стоило ему больших усилий, и уткнулся им в свои черные кроссовки, на которых белели капельки краски.

— Во-первых, это не нижнее белье, а спортивный топ. Во-вторых, мне нечем было зажать твой порез, поэтому я и сняла футболку.

Он глянул на белую ткань, которая оказалась футболкой, покрытой темно-бурыми пятнами.

— Вот черт, я тебе возмещу или куплю новую.

— Перестань, важнее было помочь тебе.

В этот момент вошла врач, неся металлический контейнер, в котором громыхали инструменты.

— Кровь почти остановилась, я могу идти? — спросила Яра.

— Да, дальше я сама справлюсь, можете забрать его через минут двадцать-тридцать.

Воронцова кивнула, ободряюще улыбнулась ему и ушла.

Конечно, через обещанные двадцать-тридцать минут его никто не встретил, а когда он вернулся на свое рабочее место, то увидел, что покрашенные облачка сохли на полу.

— Ты все-таки их сама покрасила? — спросил Юра Виту, не давая даже возможности поинтересоваться его состоянием. Состояния вообще не было, будто целый кусок его души отвалился и так и остался лежать где-то там в медпункте.

— Нет, то есть… Яра попросила ей помочь, и мы вдвоем докрасили эти два… Она ушла искать себе одежду, буквально