Помощница (СИ) - Алена Февраль Страница 30

— Всё, — нетерпеливо перебивает мужчина Ольгу и раздеваясь, шагает к кровати.

— Остановись, Оля, — еле шевелю языком я и умоляюще смотрю на сестру.

— Ты сама виновата! Око за око, Варька. А теперь расслабься и получай удовольствие.

Тело Игоря тяжелым мешком прибавляет меня к кровати и ком в горле поднимается ещё выше. А когда его губы тянуться к моим, меня начинает тошнить.

— Плохо… — выдавливаю я из себя и пытаюсь отвернуть свою голову от поцелуя.

А когда чувствую, что мужчина стягивает с моих бедер джинсы, я начинаю стонать от безысходности.

И тут меня начинает рвать. Прямо на подушку и покрывало.

— Твою мать! — резко вскакивает Игорь и брезгливо оглядывает кровать.

— Не вопи, — рычит Ольга, — сам ее усыпил какой-то хренью, а теперь не доволен ещё. Тем более и этих кадров для Алекса будет достаточно.

35

Больше двух недель меня держали в четырёх стенах гаража Игоря. Сам хозяин заходил раз в два дня, чтобы сделать очередные фотографии. Правда с поцелуями и приставаниями он больше не лез, но к ракурсу съёмки всегда относится с особой тщательностью.

Поначалу я сопротивлялась, но после того, как Игорь стал отвечать мне ударами по лицу, я немного притихла. Не сдалась, но лезть на очередной кулак не стала. Теперь я просто ждала удобного момента, чтобы сбежать.

Убежать к нему. К Алексу.

К тому, кто теперь презирает меня всем сердцем.

К тому, о ком я думаю ежесекундно. К тому, кто больше никогда мне не поверит.

Но объясниться я с ним просто обязана. Я должна рассказать ему правду. Пусть не верит, пусть гонит меня из дома. Я только расскажу обо всем мужчине и сращу уеду из его дома. Ведь двери дома Степанова теперь навсегда для меня зарыты.

На очередное фото Игорь приходит с Ольгой. Я не видела сестру больше двух недель и выглядела она сейчас мягко говоря неважно. Ни модного наряда и прически, ни надменного вида, ни злой усмешки. Сейчас она казалось другой.

Рыжие пряди сестры висят взлохмаченными патлами и выглядят давно не мытыми. Старые джинсы с темной футболкой не подчеркивают её безупречную фигуру, а наоборот делают ее излишне худой. Макияжа нет, отчего Ольга кажется бледнее и гораздо старше.

Даже в своем удручающем положении, я была поражена её внешним видом.

— Вставай, давай, — визгливо прокричала Ольга, даже не взглянув в мою сторону, — домой тебя повезу, змеюку.

Я поднимаюсь на ноги и тихо отвечаю.

— Мне надо к Алексу заехать…

— К Алексу? — верещит сестра, — конечно пиздуй к этому дьяволу. Заодно и ты прочувствуешь его кару. Этот чертов инвалид и был чокнутым, а теперь он совсем слетел с катушек. Рвет и мечет, а достается только мне… На мне он вымещает то, что должно достаться тебе, предательница. Так что конечно иди к нему, а я потом тебе могилку хорошую организую. Ведь живой ты от этого дьявола точно не выйдешь. Я думала он страдать будет и сдохнет наконец. Но не-ет! Эту глыбу ничем не прошибёшь…

Я глотаю каждое слово Ольги. Каждую букву и паузу. Такой тяжёлый рассказ о бешенстве Алекса, активизирует все мои чувства и эмоции. Хочется бежать к нему, нестись к холоду навстречу, где-то в душе надеясь на оттепель.

— Мне надо к Алексу, — повторяю я, после чего Оля приближается ко мне вплотную.

— И что он в тебе нашёл? Ты же никакая. Не трахать и не целовать королеву, а залезть в трусы к деревенской курице. Ты сосёшь что-ли хорошо? Или трахаешься как-то по особенному… Почему он повелся на тебя?

Я не хочу ей отвечать. Обсуждать Алекса с этой жестокой женщиной, я не хочу. Все мои воспоминания о жизни в доме Степанова, навсегда останутся только в моей душе и сердце. Эти волшебные воспоминания очень дороги мне. Пусть ничего не повториться, но они навсегда останутся со мной.

Оля ещё некоторое время, проклинает и оскорбляет меня и Алекса, а потом резко прерывается и рявкает Игорю.

— Выгони эту неблагодарную. Пусть идет к этому психу. Может поубивают друг друга.

Оля пропускает меня к двери и на последок бормочет.

— Хотя скорее он прибъёт именно тебя. Ты наверное и не знала, Варька, что Алекс стоит на учете в психушке. Он в детстве калечил детей…

36

Я первая выхожу из гаража, а Ольга с Игорем идут следом.

Оглядевшись по сторонам, я понимаю, что действительно нахожусь в посёлке Алекса. Рядом вон с той водонапорной башней находится улица Степанова.

— Ты куда побежала то. Я тебя сейчас отвезу.

Игорь ухмыляясь, перехватывает мой локоть и тащит к машине.

— Пусти! Я сама…. Отпусти меня, — вырываюсь я, но такую махину мышц сложно сдвинуть с места.

— Я тебя довезу и выброшу у дома Алекса, как использованный презерватив. Увидишь, как ему это «понравится»…ха-ха.

Игорь смеётся как конь и я, не сдержавшись, наступаю ему на ногу. Какой же он отвратительный тип.

Толкнув меня вперед, мужчина заваливает меня на землю и злобно выплёвывает.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не распускала ноги и руки. Ещё раз ударишь и пойдешь к своему психу с переломанными пальцами. Поняла?

Ольга подходит к нам и бросает на землю паспорт и две тысячные купюры.

— Забирай свой паспорт, а это тебе на дорогу. А то будешь в городе ошиваться и мне мешать, да Алекса злить. Последние тебе отдаю — этот дьявол меня всего лишил. Из-за тебя столько проблем… Но я ещё покажу ему… да и с тобой после всего поквитаюсь…

Подхватив паспорт, я нерешительно тянусь за деньгами. Конечно я могла их не брать, но возвращаться мне домой на что-то надо.

— Ты настоящее чудовище, Оля, — хрипло бормочу я сестре и неохотно усаживаюсь в машину.

К дому Алекса подъезжаем быстро. Игорь всю дорогу пропевает строчку из известной народной песни, но на свой лад: «если с любушкой на постелюшке, накажи ЕЁ боже, если с Игорем на постелюшке накажи ЕЁ тоже…».

Когда мы подъезжаем, мужчина с усмешкой выговаривает.

— Может мне выйти и в подробностях рассказать о наших постельных играх? А то фоточек маловато…

— Пошёл ты знаешь куда… со своим гнусным враньем, — сквозь зубы шиплю я и дергаю за ручку двери, но она никак не поддаётся.

А потом этот гад несколько раз сигналит и выходит из машины.

Распахнув предо мной дверь, он тянет меня в свои объятья, из которых