Ольга Егорова - Магический код Страница 31

— Вы кто?

— Я Иван, — честно ответил Иван и хотел было уже объяснить подобнее, какой он именно Иван, к кому и зачем пришел, но девчонка опередила его своим вопросом:

— Тот самый? Тот самый Иван?

— Не знаю, — все так же честно ответил Иван. — А тот самый — это который?

— Который хороший человек, — объяснила девчонка. — Вы хороший?

Иван не смог сдержать улыбки: ну надо же, оказывается, все здесь о нем знают и считают его хорошим человеком. Приятно, однако.

— Ну, вроде неплохой…

— Значит, тот самый. А что же вы так долго шли?

— В смысле? — не понял Иван.

— Так вы же еще пять дней назад должны были к нам прийти. В среду.

— Разве?

— Ну да. Мне мама так сказала. А я думала, что вы теперь совсем не придете.

— Танюш, — раздался голос Таисии Федоровны, до сих пор молча наблюдавшей за сценкой в предбаннике. — Ну ты бы в гости Ивана пригласила. Что ж на пороге-то разговаривать? Мама скоро придет, поругает, что ты такая невежливая. А я вам чаю принесу.

— Пойдемте в гости, Иван, — послушно пригласила Танюшка, распахнула пошире дверь и поинтересовалась: — Это ничего, что я вас по имени называю и не говорю вам «дядя»? Я так привыкла.

— Ничего. Очень даже ничего, — ответил Иван и переступил через порог открытой двери. — Если хочешь, можешь даже называть меня на «ты».

Теперь он оказался в небольшом помещении, которое объединяло в себе и кухню, и прихожую сразу. Возле входа был шкаф и обувная полка, а напротив — газовая плита, разделочный стол и микроволновая печка, подвешенная к стене.

Таня отошла на пару шагов, сунула руки глубоко в карманы джинсовых шорт, которые когда-то, судя по неровным и обмахрившимся срезам, были джинсовыми брюками, и принялась пристально разглядывать Ивана. Ивану под этим пристальным взглядом стало даже немного неловко — пакет с вином и конфетами, а особенно цветы ужасно мешали, пришлось положить пакет на пол и сверху него пристроить букет, чтобы суметь развязать шнурки на ботинках. Мужские стоптанные тапочки, попавшие в этот момент в поле зрения, неприятно мозолили глаза.

— Это вы маме цветы принесли? — поинтересовалась Танюшка.

— Ну да. Маме.

— Какие красивые. Давайте мы их в вазу поставим?

— Давай. А где у нас ваза?

— А ваза у нас в шкафу на верхней полке. Вот в этом шкафу, — пояснила Таня и указала пальцем на шкаф, подвешенный над разделочным столом. — Сможете достать?

— Вообще-то… Вообще-то это не очень прилично, по чужим шкафам лазить.

— Так вы же не по чужим, а по нашему шкафу, — возразила Танюшка.

Пришлось признать убедительность ее аргумента и залезть в шкаф. К счастью, цветочная ваза отыскалась быстро, поэтому долго лазить по чужому шкафу не пришлось. Иван протянул вазу Танюшке, та налила в нее воды из-под крана и принялась пыхтеть над целлофановой цветочной оберткой.

— Давай я тебе помогу, — предложил Иван. Она протянула ему букет и сказала:

— А меня Таней зовут.

— Это я уже понял, — улыбнулся Иван.

Оказалось, быть нянькой для Тани совсем не страшно. А даже очень забавно. Иван до сих пор даже и не подозревал, что ему может быть комфортно в этой роли? На его счастье, эта Таня оказалась весьма общительной, здравомыслящей, а главное, не очень маленькой.

— Тебе сколько лет, Таня?

— Мне шесть. Но уже почти семь. Семь будет совсем скоро. 3 декабря. А вам сколько лет?

Иван с трудом сдержал смех.

— Двадцать девять.

— Вы еще не старый, — заключила Таня вполне серьезно и предложила: — Давайте я вазу поставлю на стол.

— Ты в школу ходишь?

— Ну да, хожу. В первый класс.

— Нравится в школе?

— Нет, не нравится. Писать заставляют. И примеры складывать.

— А ты не любишь писать и складывать примеры?

— Нет, не люблю. Я читать люблю. И рисовать. А еще журналы про Барби. У меня много. Хотите, покажу?

— Давай, — ответил Иван, сделав воодушевленное лицо.

Хотя все же рассматривать журналы про Барби веселее, чем сидеть в темном закутке на старой табуретке. И предпочтительнее, чем пить чай с незнакомой старушкой.

Он прошел вслед за Таней в комнату. Комната оказалась большой, даже очень большой. Сразу заметно было две зоны внутри этой комнаты. Одна зона — Танина, где в углу стоял небольшой раскладной диванчик, а на нем — целый взвод мягких игрушек разных цветов, размеров, видов и подвидов. Там же, рядом с диванчиком, возле окна, притулился письменный стол, над ним — полка с детскими книгами, учебниками. На столе стояла симпатичная настольная лампа в виде обезьяньей фигурки и большая глиняная копилка-слоненок, который почему-то был зеленого цвета. Смешные картинки, нарисованные определенно Таниной рукой, висели на стене, заключенные в тонкие деревянные рамки. Самым впечатляющим показался Ивану заяц, который сидел, как человек, на попе. Его огромное розовое брюхо занимало почти половину страницы, а в зубах у зайца торчала ярко-оранжевая морковка.

Оставшееся пространство комнаты было «взрослым». Еще один диван, раскладное кресло, телевизор, музыкальный центр, шкаф и бесконечные полки. На книжных полках стояли любовные романы с мускулистыми красавцами и белокурыми красавицами на обложках. С ними совершенно спокойно и незаносчиво соседствовали авторы-диссиденты и столпы русской и мировой классики в лице Толстого, Достоевского и Джона Стейнбека. Детективы перемешались с поэзией Серебряного века, писатели-фантасты — с идолами «поколения икс» и писателями-модернистами.

То же самое творилось и на полках с музыкальными дисками. Здесь было все — начиная с русского фольклора и заканчивая самым тяжелым на свете металлом. И даже несколько джазовых дисков Иван заприметил — Бенни Картер, Каунт Бейси, Гленн Миллер. Гленн Миллер был зажат между Наташей Королевой и Ладой Дэне.

Гленну можно было позавидовать. Или посочувствовать — это уж как посмотреть.

Иван стоял и смотрел на все это безобразие, почти открыв рот. С фильмами наблюдалась та же картина — фантастика, боевики, мелодрамы, ужастики и режиссеры-авангардисты. Нет, не иначе, в этой квартире проживает, как минимум, человек шесть. А то и восемь. Невозможно себе представить, чтобы у супругов Пааде были до такой степени разносторонние вкусы.

— Тань, а скажи… Скажи, у вас тут много народу живет? Я хочу сказать — у вас семья большая?

— Да нет, не очень. Я и мама. А еще Лора и Валмо. И Василий.

Иван скрипнул зубами: странная семья. Ну, Василий-то вряд ли книги читает и музыку слушает. Вспомнил про бабу Тасю и поинтересовался:

— А кто такая Валя? Она тоже здесь живет или просто в гости приходит?

Таня вдруг начала смеяться и стала очень похожей на Диану — в те моменты, когда Диана смеялась тоже.

— Валя — это не она, это он! Дяденька! Валя — это и есть Валмо, просто баба Тася называет его Валей. Но на самом деле он Валмо. Я его почти всегда называю Валмо.

— А почему ты его так называешь?

Таня помолчала некоторое время. Видимо, вопрос показался ей странным. Но долго раздумывать все же не стала.

— Потому что его так зовут. Я же уже вам сказала.

— Нет, я не это имел в виду. Почему ты его по имени называешь? Маму ведь называешь мамой, а Валмо папой не называешь. Он ведь твой папа?

Таня покачала головой:

— Нет, Валмо не папа. Он просто мамин муж. А мой папа — он давно умер. Он погиб в аварии.

— Вот как, — растерянно пробормотал Иван, жалея о том, что начал этот неприятный для девочки разговор.

— Мама думает, что я не знаю. А я один раз подслушала их разговор с Валмо и все узнала. Ну, что мой папа погиб. А мама мне говорит, что папа у меня живой, просто он далеко-далеко и не может жить с нами. Потому что взрослые иногда не могут жить вместе. Иван, а почему взрослые иногда не могут жить вместе?

Иван опешил. Нет, к такому повороту событий он был не готов. Таня сидела на краешке дивана и смотрела на него снизу вверх, пристально и с надеждой. Он молчал, потому что не знал, что сказать.

— Таня, это очень сложный вопрос… Знаешь, я не смогу тебе на него ответить. Сейчас — не смогу. Но обещаю, что подумаю и непременно отвечу. В следующий раз, когда приду к вам в гости…

— Ответишь? — Она прищурилась. Словно собиралась взять с него клятву.

— Отвечу, — пообещал Иван, потому что ничего другого ему не оставалось. Хотя он понятия не имел, придет ли в следующий раз в гости. Вполне может быть, что больше и не придет никогда.

— Ты только маме не говори, что я про папу знаю. Она расстроится.

— Не скажу, — снова пообещал Иван.

Некоторое время они помолчали. Лицо у Тани было грустным. Не зная, надо или не надо это говорить, Иван все же сказал:

— Знаешь, а у меня тоже отец умер, когда я еще совсем маленький был. Я его даже не помню. И мама меня одна воспитывала.

Таня кивнула:

— А ты правда хороший. Ты мне понравился. Я когда у мамы или у Лоры спрашиваю про разные серьезные вещи, они мне всегда говорят, что я еще маленькая про это знать. А я на самом деле никакая не маленькая. Мне скоро семь лет будет уже. Давай журналы смотреть?