Барбара Фритти - О любви не говори Страница 31

Алекс мысленно представил себе водопад и с сожалением подумал, что никакое, даже самое красочное описание не передаст и тысячной доли его красоты и величия. Кстати, и камера тоже не справилась с этой задачей. Наверное, природа все же не терпит статики, и есть вещи, которые невозможно перенести на мертвую пленку.

– Звучит заманчиво! – вздохнула Джулия. – А куда вы отправитесь в свою следующую поездку?

– Пока еще не знаю. Я только что вернулся после шестинедельной командировки в Южную Америку. Трудная была поездка, жара, долгие перелеты, да и всякие болезненные истории, о которых… – Он оборвал себя на полуслове. С чего это он вдруг так разболтался? Нет, так нельзя! Чем сильнее он начнет привязываться к девушке, тем сложнее все станет опять же для него. До сих пор он предпочитал в отношениях с женщинами простые схемы.

– Что за болезненные истории? – вцепилась Джулия мертвой хваткой в его последние слова.

– Мне бы не хотелось вспоминать об этом сейчас.

– Нет уж! Сказали «А», говорите и «Б». Разве можно обрывать рассказ на середине фразы?

– Все можно, Джулия! Да и сама история не для слабонервных. Не стоит таким, как вы, знать о всяких мерзостях.

– Что значит «таким, как вы»? – внутренне напряглась Джулия.

– Красивым, чистым девушкам, не испорченным реалиями нашего времени.

– Вы ошибаетесь, Алекс! Мне тоже пришлось уже многое повидать в жизни. На моих глазах умирала мама. Я знаю, что такое смерть и что такое боль.

– Все так, – согласился Алекс, – и все же иногда приходится сталкиваться с такими проявлениями бесчеловечности, что просто волосы на голове дыбом встают. Нищета, насилие, жестокость – все это порой просто не укладывается в твоем сознании. Как такое можно переносить? Как можно жить в таких условиях? Иногда я даже начинаю думать, что проку от моей профессии никакой. В самом деле! Ты начинаешь снимать человека, и в этот момент ему сносят башку. Веселенький опыт, да?

«Быть может, хоть сейчас она отстанет от меня с подробностями», – подумал он, увидев шок на лице Джулии.

Но девушка оказалась упрямой.

– И когда это случилось? – тихо спросила она.

– В прошлом году.

– Представляю, как вам было тяжело! – воскликнула она. В ее голосе было столько сочувствия, что впервые за долгие месяцы Алексу вдруг захотелось поделиться с ней тем страшным опытом, который ему пришлось пережить.

– Да, непросто, – начал он. – Но я успокаивал себя тем, что, по крайней мере, я снял эту женщину, снял картину ее гибели, и, следовательно, ее смерть не пройдет незамеченной, как сотни тысяч других смертей. Потому что я был там и все видел своими глазами. Вот такой рациональный подход к случившемуся. Зато я не сошел с ума!

Джулия долго не отводила от него глаз. Она просто сидела и молчала, но Алексу показалось, что в эти минуты она читает все то, что накопилось в его душе.

– Но и боль ведь никуда не делась! – тихо проронила она. – А кто была эта женщина?

– Просто женщина, которая прибежала ко мне за помощью. – Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь прогнать от себя страшные картины воспоминаний. – Помню ее черные как уголь глаза, полные дикого ужаса. Она уже знала, что за ней гонится муж, который обвинял ее в прелюбодеянии. А на самом деле ее просто изнасиловал кто-то из местных. – Алекс замолчал, собираясь с силами. – Наверное, мне надо было вмешаться. Во всяком случае, я должен был заметить, когда возник муж. А я в этот момент возился с фотокамерой, настраивал фокус, и все такое, потом навел камеру на нее, и в этот момент раздался выстрел. Аккуратная маленькая дырочка во лбу, похожая издали на красивую родинку. Она рухнула на землю с открытыми глазами, и эти глаза продолжали смотреть на меня. Они все еще просили о помощи! – Алекс почувствовал позывы к тошноте. – Ну вот! Остается утешать себя лишь тем, что кадр получился отменным.

– И это очень важно! – неожиданно твердо сказала ему Джулия. – Ваша фотография придала смысл и жизни этой несчастной, и ее смерти. Вы словно высветили момент вопиющей несправедливости и жестокости, которыми полнится наш мир. Это благородная миссия!

– Вот только не надо делать из меня героя! – воскликнул он протестующе. – Я думал в ту минуту только о себе и о своей работе… Вместо того, чтобы помочь ей. А я сделал выбор в пользу фотографии и никогда не прощу себе этого выбора. Получается, что за стеклами фотообъективов я не могу разглядеть живого человека. Для меня кадр превыше всего, будто мне мало всех этих наград и премий.

– Вот видите! Значит, гибель женщины изменила и вас, и ваше мировоззрение. А разве этого мало?

– Лучше бы она его не меняла! Проще было бы жить! – Он поднялся с кресла. – Схожу на кухню за пивом. Будете?

– Обязательно!

Алекс замешкался на кухне, пытаясь обрести душевное равновесие. Он злился на себя за то, что вдруг разоткровенничался с Джулией, совершенно не типичная для него вещь, но странным образом, излив душу, он почувствовал, что ему вдруг полегчало. Он взял из холодильника две банки пива, открыл их и снова пошел в гостиную. Джулия ходила по комнате и разглядывала фотографии на стенах.

– И это тоже ваша работа? – спросила она, беря банку с пивом, и показала на фотографию, запечатлевшую цветущий сад.

– Да. А что вас удивляет?

– Просто я не думала, что вы большой любитель цветов.

– Бывают и у меня моменты просветления! – улыбнулся он. – К слову, все эти снимки были сделаны еще в годы моей учебы в университете. Я еще только-только учился, как правильно пользоваться камерой. А когда я перебрался сюда, то подумал, что надо же как-то декорировать стены, и выбрал именно эти фотографии. Решил, что они придутся по вкусу женщинам, которые станут меня навещать.

Она улыбнулась, по достоинству оценив его шутку, и напряженная атмосфера как-то разрядилась сама собой.

– Вот сейчас я понимаю, каким образом вы заманиваете к себе женщин! – поддержала она шутливый тон. – Вы приглашаете их полюбоваться своими прекрасными работами.

– Ну, так высоко я бы не посмел их оценить!

– Готова поспорить, что именно в таких выражениях вы и рассказываете прекрасным дамам о своих фотографиях.

– Пусть будет по-вашему! – миролюбиво согласился с девушкой Алекс и отхлебнул из банки. – Однако вернемся к нашим баранам, Джулия! Расскажите мне поподробнее о визите репортерки.

– Она оказалась очень настойчивой дамой. Все домогалась у меня интервью. Я, разумеется, ответила отказом, но, думаю, придется все же ей что-то сказать. Вопрос лишь в том, что сказать. Если честно, я даже не знаю, что дальше делать. Может, у вас имеются стоящие мысли на сей счет?