Елена Гайворонская - Наследство Страница 31

Впрочем, я почти смирился. Но тут мне попалась газета. «Бизнес ньюс». Я открыл ее, и будто получил удар ниже пояса. На меня смотрел он. «Сергей Кузнецов: российский Якокка?» – так называлась статья. Я прочел ее сотню раз. Мне даже снились эти жирные черные строки. Они ползали по мне, склизкие, омерзительные, как поганые черви. И его взгляд… Насмешливый, вызывающий… Взгляд победителя…

«После августа девяносто восьмого многие западные компании покинули Россию. «Уорнер Фуудс» немедленно этим воспользовалась, легко вытеснив немногочисленных оставшихся конкурентов, практически монополизировав российский рынок. Европейское руководство «Уорнера» призналось, что основная заслуга принадлежит одному из руководителей московского представительства Сергею Кузнецову, проделавшему путь от торгового агента до своей недавно утвержденной новой должности – генерального директора российского «Уорнера». Уже сам факт назначения уникален, поскольку до сих пор столь высокие посты занимали «экспаты» – иностранные представители компании… Господин Кузнецов давно известен как один из лучших топ-менеджеров, чей высокий рейтинг уже не вызывает сомнений в европейских деловых кругах, а российский «Уорнер» часто в шутку называют «Смит Фуудс». Поскольку английский вариант русской фамилии Кузнецов – именно «Смит»…»

Он так и не смог остановиться. И забрался так высоко… Возможно, слишком высоко для нее…

Я поехал в Москву. Сделал вид, что для бизнеса. На деле – из-за нее. Найти ее было не трудно: деньги делают почти все. Она сказала тогда, что я люблю лишь ее оболочку, что, если бы она постарела, располнела, подурнела, мне стало бы на нее плевать. В глубине души я надеялся, что это произойдет. Я хотел этого, хотел, чтобы мое наваждение прошло. Но я снова ошибся. Да, она и впрямь немного поправилась и подрезала волосы… Роскошные волосы, которые снились мне ночами… Не знаю, зачем она это сделала. Но все это не имело значения. Для меня она осталась прежней. Даже более желанной, оттого что я видел ее на расстоянии шага…

Я нанял человека, который предоставил мне распорядок ее дня, адрес места работы, номер автомобиля, имя парикмахера… Все и ничего. Он не сообщил мне главного: счастлива ли она. Сколько раз я останавливал свою, взятую напрокат, машину рядом с ее… Мне казалось даже, что я по-прежнему ощущаю запах тех духов. «Опиум»… Я мог протянуть руку и коснуться ее запястья… Я хотел ее окликнуть, но слова застревали в горле клейким удушливым комом… Нас разделяло не только затемненное стекло, но и годы мучительного отчаяния, надежд и унизительного страха. Да, я боялся. Сам не понимал, чего больше: нарушить равновесие ее жизни или услышать ответ, который поставит жирную точку вместо дурманящего многоточия…

Алекс умолк. Повисло молчание. Только шуршало море по свежепросеянному песку прирученного берега. Да откуда-то, из невидимой дали, доносились сиплые гудки редких теплоходов.

– Ты просто спятил, – убежденно сказал Али.

– Иногда я и сам так думаю, – совершенно серьезно ответил Алекс.

– Ей ты так ничего и не сказал?

Алекс покачал головой.

– Просто потрясающе. Ушам своим не верю. Как в кино. Недавно шел такой фильм…

– Прошу тебя, перестань, – страдальчески сморщился Алекс.

– Нет, в самом деле! Тебе стоило хотя бы отправить ей что-нибудь из рекламной макулатуры. Отель «Надежда»… Черт возьми, да это проймет кого угодно.

– Не знаю, имею ли я право…

– Право?! – всплеснув руками, возмущенно воскликнул Али. – О каком праве ты говоришь?! О праве любить? Будь мужчиной! Дерись за свою мечту! Пусть жизнь сама все расставит по местам…

Все это, словно на ускоренной перемотке старой, невесть откуда вытащенной кассеты, пронеслось в голове Али, когда он суетливо собирал на совок осколочные брызги воспоминаний. В другой момент он удостоился бы недовольного замечания патрона. Но сейчас тому было не до подобных мелочей. Отчего-то Али устало подумал, что управляющий совсем не изменился за эти годы. Разве что легкое серебро тронуло темные волосы. Да еще их стало чуть меньше. Только и всего… Странно еще и потому, что сам он прибавил добрый десяток кило да покупает рубашки больше на пару размеров, и под глазами по утрам частенько появляются отечные мешки, а иногда, на дождь, ноют колени… Сороковник, как ни крути. Весь день на ногах, добрая кружка пива на ночь… А вот Алексу всегда будет двадцать девять. Чуть больше, чем этой девочке. А когда-нибудь будет меньше и меньше… Десять лет назад Алекс остановил вечность. Потому что был не в силах остановить ускользающую любовь…

– Прости меня, друг… – прошептал Али, собирая осколки. – Я дал тебе плохой совет. Я был не прав. Откуда я мог знать, что все кончится так…

Из последних сил улыбаясь подошедшей клиентке, он пытался уловить, о чем говорят босс и эта девушка. Нина Кузнецова. Но они уже отошли далеко, и их слова тонули в окружающей пучине райских наслаждений…

– Эй! – окликнул его подошедший Мустафа. – Что это у тебя все из рук валится? Заболеваешь, что ль? Уж больно бледный.

– Старый стал, – угрюмо отшутился Али. – Пора на покой.

– С Касли бери пример. Ему возраст не помеха. Видел, девицу новую зацепил? Не старше двадцати пяти. Личико так себе, но ножки ничего.

– Советую воздержаться от комментариев, – промокая салфеткой проступивший пот, устало вымолвил Али. – Если, конечно, тебе дорого место. Эта девица – наша хозяйка. Леди-босс.

– Не понял… – вытаращился Мустафа. – Она что, дочь Асима?

– Хуже. Она – дочь Надежды.

– Почему вы не сообщили, что приедете? Я бы вас встретил.

– Я сама до последней минуты не была уверена, что смогу приехать сюда…

– Понимаю, – проговорил он, перехватив ее отчаянный взгляд. – Я почему-то привык думать о вас, как о ребенке.

– Во время пути собачка смогла подрасти… – Она усмехнулась.

– Вам ведь уже двадцать?

– Скоро будет двадцать два.

– Простите. – Управляющий медленно провел ладонью по редеющим волосам, в полной мере вдруг ощутив подкравшуюся старость. – Я совсем не говорю по-русски. Наверно, единственный во всем отеле…

– Не важно. Я тоже совсем не говорю по-турецки. – Она вновь попыталась улыбнуться, и на этот раз получилось намного лучше. – Английский, немецкий, французский?

– А вам какой больше нравится?

– Мне ближе английский.

– Отлично. Вы приехали отдохнуть? Хотите познакомиться с отелем? Глупый вопрос. Конечно, вы хотите познакомиться с собственным отелем…

– Прежде всего, я хочу сказать вам «спасибо». – Ее черты, резковатые, вряд ли красивые, чрезвычайно серьезные, немного размягчились. Словно остроугольный кусок льда на палящем солнце. – За то, что взвалили на себя все это…