Кэти Хикман - Гарем Страница 31

Для меня это большая ценность, ибо много моих книг и инструментов погубили эти невежды. Почти все пропало.

— Мне не следует принимать вашей благодарности, вы столь многому научили меня, что это я у вас в неоплатном долгу, — отвечал Пол.

— Дорогая вещь эти книги, — вставил Керью. — Но секретарь Пиндар богат, годы, проведенные в Венеции, сделали его богаче нашего посла. — И он хитро взглянул на Пола. — Он может позволить себе делать такие подарки.

— Какая прекрасная вещь. — Джамаль бережно держал в руках книгу, пальцы его любовно гладили переплет. Затем осторожно раскрыл ее и бросил взгляд на первую страницу. — О, она написана на латыни.

— Я велел переплести и перевести ее для вас в Лондоне, знал, что вам приятнее иметь оригинал. У нас в посольстве есть свой переводчик, один еврей из Испании, — продолжал Пол. — Он сделал для вас перевод.

— Мендоза? Да, я знаю его, — кивнул всезнающий Джамаль. — Он умеет трудиться. А идеи Коперникуса все еще оспариваются в вашей стране?

— Церковники не любят его, это верно. Уже много лет как он ушел в иной мир, и только сейчас его научные догадки начинают находить поддержку. Некоторые называют их «гелиоцентрической системой мироздания», другие — просто ересью.

— Вы, европейцы, — Джамаль снисходительно улыбнулся, — любите упорствовать в своих воззрениях.

— Когда я был еще мальчишкой, — вставил Керью, — меня учили, что луна сделана из сыра. Но я уже тогда гроша ломаного не дал бы за это.

— Мы не любим таких споров. — Джамаль задумчиво переворачивал страницы книги. — В Коране сказано просто: «Он создал солнце с сияющими лучами и луну; установил фазы их так, чтобы люди могли вести счет годам и знали их; Он сделал понятными свои знамения тем, кто умеет понимать». — С закрытыми глазами он повторял нараспев суры. — «В том, что ночь сменяет день, и в том, что Аллах создал в небесах и на земле, есть подлинные знамения для тех, кто умеет их читать». — Джамаль отложил том в сторону. — И означает это вот что: движение звезд и планет должно быть рассмотрено вдумчиво, чтобы раскрыть настоящую природу Вселенной.

— Это не совсем то, что говорили ulema,[31] когда разрушили вашу обсерваторию.

— Это так. Но тот печальный случай произошел давно. — Астроном не сумел подавить вздох. — Я верю, что наши труды угодны Аллаху.

И как будто торопясь поскорей закончить беседу, он встал.

— Вы хотели осмотреть мою обсерваторию? Она не роскошна теперь, но у меня есть несколько новых инструментов, на которые вам будет интересно взглянуть, Пол.

Астроном пригласил их пройти за занавес, отделявший правую половину комнаты от той, где они сидели, и подвел к еще одной узкой лестнице. Поднявшись по ней, мужчины оказались в маленьком восьмиугольном зале с окнами, выходящими на восемь сторон. Каждое окно имело свою створку, которую можно было открывать и закрывать по отдельности.

— Видите, когда на небе встает луна, я могу сразу отыскать ее, — объяснял Джамаль. — Башня эта не очень высока, конечно, но вид из нее открывается удивительный. И не только на небеса.

Высунувшись из окна, Пол мог разглядеть простиравшиеся перед ним крыши домов вокруг Галаты, гонт на них приобрел от старости серый цвет и теперь грустно поблескивал в лучах солнца. Откуда-то донесся ветром далекий крик водовоза, по грязной аллее внизу шли бок о бок две фигуры.

Они принадлежали женщинам в черных одеждах с лицами так плотно укрытыми, что разглядеть можно было только щелочки глаз.

Англичанин отвернулся от окна и, как это неизменно бывало с ним здесь, внутренне поразился суровой красоте этой комнаты. Под каждым из окон имелись простые беленые ниши, в которых Джамаль держал свои инструменты. Пол подошел и взял в руки один из них.

— Это называется астролябия, — сказал он Керью и указал на медный, испещренный сеткой линий диск с укрепленными на нем несколькими другими дисками, на каждый из которых были тщательно нанесены арабские цифры.

Джамаль приблизился к нему и, забрав инструмент из его рук, принялся объяснять:

— Этот прибор мы, астрономы, используем в разных целях. Но главное его предназначение — производить счисления с помощью небесных светил. — Зажав диск между двумя пальцами, он поднес его к глазу. — С его помощью вы можете узнать время по положению звезд и положение звезд по времени.

Джамаль взял в руки другой инструмент, меньшего диаметра медный плоский круг с выгравированной на нем и похожей на предыдущую паутиной надписей и чисел.

— А этот прибор называется квадрант. Он похож на астролябию, сложенную вчетверо. С его помощью мы производим ежедневные счисления времени. Вот посмотрите сюда. — Он указал на одну из надписей, выполненных арабской вязью. — Эта относится к широте Каира, эта для Дамаска, а вот эта для Севильи, откуда родом мои предки.

Он протянул квадрант Керью, который осторожно принял его в руки.

— Теперь я знаю, почему Пол любит приходить сюда. Инструменты! Он становится сам не свой, когда видит неизвестный прибор. А у вас здесь целая коллекция.

Положив квадрант, Керью взял в руки другое устройство, приблизительно того же размера, что астролябия, и стал придирчиво изучать его конструкцию.

— Это солнечные часы, — пояснил ему астроном.

— «Carolus Whitwell Sculpsit»,[32] — прочел вслух надпись на приборе Керью. — Ну и ну, я знаком с Чарли Уитвеллом, картографом и механиком. Его магазин расположен сразу за церковью Святого Клемента. Если б я имел хоть один пенс из каждого фунта доходов Чарли, я был бы богатым человеком.

И он продолжал придирчиво изучать солнечные часы, по краю диска которых шли выгравированные знаки зодиака и орнамент из картушей и цветов.

— Вижу, что вы находите их прекрасными, я тоже, — сказал Джамаль. — И вы правы в том, что именно любовь к инструментам впервые привела Пола ко мне, сюда. Собственно, многие из них являются его дарами. Он привозил их мне по большей части из стран Европы, и, как уже заметили ваши быстрые глаза, среди них есть и сделанные в Лондоне. Они, может быть, являются одними из лучших.

— Именно Джамаль тот человек, который научил меня пользоваться компендиумом, — заметил Пол. — Прежде, особенно в ночные часы, я не умел с ним справляться.

— А теперь вы можете счислять время по звездам так же хорошо, как мы, астрономы. — Джамаль снова обернулся к Керью. — Таковы основные инструменты, с которыми я работаю. Но не хотите ли взглянуть и на другие?

Он указал на небольшой, сделанный из меди сундучок, в котором хранились магнит, делительный циркуль, бронзовый глобус и миниатюрная армиллярная сфера.