Алина Политова - Любовь как биография (СИ) Страница 31

Я не пустила его к себе, и он снял квартиру недалеко от моего дома, буквально через дорогу. Постоянно выслеживал меня в «Приме». Давил мне на эмоции. Я его презирала, но в то же время было многое, что нас связывало. Иногда я поддавалась жалости и шла ночевать к нему. Наверное, это была не столько жалость, сколько желание иметь рядом близкого человека. Все-таки он был мне не чужой. Так постепенно мы снова стали жить вместе. Иногда в ночных клубах выступали с нашими номерами. Снова эти копейки, нищета. Конечно, я бросила курсы. Мы ждали весны. Султан сказал, что его родители в Майкопе отдают нам дачу, весной мы поедем туда и будем жить.

Как бы радужно он мне все ни расписывал, в Майкопе нам были не рады. Мы приехали на квартиру к его родителям. Мать-адыгейка, женщина очень строгая, сразу меня невзлюбила. Ее можно понять — скольких женщин он уже привозил вот так вот! А тут к тому же притащил совсем молодую дурочку.

Жизнь на даче не очень-то получалась, потому что там постоянно жил его отец. Здоровенный грубый мужик, он к тому же изрядно выпивал, и я, приезжая туда, часам разгребала горы мусора после его очередной попойки. Так и выходило — в квартире мать, на даче отец. А мы метались то туда, то сюда. Родители Султана не только не любили меня, но и относились с каким-то подозрением! Когда я только приехала, сестры Султана, единственные с кем у нас были нормальные отношения, дали мне имя Милана, а попросту Миля. У них было так принято, давать какое-то новое имя невестке. Так меня все и называли — Миля. Не знаю чего там недопонял отец, но однажды, в пьяном угаре, он начал орать на меня, что я интриганка и лазутчица, потому что никакая я не Миля. Он показал мне тот самый курсантский проездной, что мне делала Гера. В нем было написано «Политова Алина». Надо заметить, что в цирке у меня был псевдоним Александра Политова. И вообще Султан называл меня всегда Саша, так я ему представилась, когда мы познакомились. Он, конечно же, знал мое настоящее имя, но просто привык называть Сашей. И вот отец его нашел сей документ, где я была вовсе не Саша и не Миля, а Алина! Такая вот путаница получилась. С учетом того, что на самом деле я была не Миля, не Саша и не Алина, а Ольга… как это все объяснить старому вояке?

В такой атмосфере мы и жили. На выходных выезжали в ночной клуб в Белореченск. Там удавалось заработать рублей четыреста. На эти деньги нужно было прожить неделю, до следующих выходных. Иногда посетители оставляли Султану купюры, которые он просил для фокуса. Однажды даже кто-то оставил ему сто долларов. Я Султану предложила их раздать нашим родственникам — часть матери, часть сестре Иришке и часть племяннице Рузане. Мне так хотелось им понравиться!

У Султана была родная сестра Ирина, года на три старше меня. Он в ней души не чаял. Именно потому он в меня и влюбился — внешне я была на нее немного похожа. Впрочем, мы были очень разные с ней — она веселая, заводная, компанейская, а я вредная замкнутая бука. Иришка хорошо относилась ко мне. Ее десятилетняя дочка Рузана тоже. Еще у Султана была двоюродная сестра Саида, на год меня младше. У нее уже росла маленькая дочка по имени Зарема. Саида вышла замуж за какого-то местного крутого мужика, поэтому вся родня, особенно мамочка Султана, очень ее уважали. Мне Саида нравилась просто безумно! Очень красивая, спортивная девочка с короткой стрижкой и сияющими глазами. Я бы могла подружиться с его сестрами, но, как всегда, близость Султана делала меня какой-то аморфной и несамостоятельной. Мне кажется, я общалась со всеми людьми только через него. Вернее, он общался вместо меня со всеми окружающими людьми. Иногда, особенно если я немного выпивала, я становилась смелой и разговорчивой. Султан неизменно делал мне замечание, одергивал, говорил, что я веду себя некрасиво. И мне тут же становилось стыдно за свою активность. Проще было молчать.

На самом деле я старалась. Старалась, чтобы у нас все было хорошо. Повторяю — отношения эти для меня стали неким крестом, который я должна была нести. Я уверила себя, что это навсегда и ничего другого не будет. Моя судьба — быть с этим человеком, потому что у меня нет сил сбросить его с себя. Мы были неразлучны и наверное внешне очень близки. Через него я общалась с внешним миром. Я была слепой, а он был моей собакой-поводырем. Я это приняла.

Если отбросить обычную мою песню «меня никто там не любил» и наше обычное безденежье, то сам по себе Майкоп мне очень понравился. Маленький уютный городок, где всегда солнечно. От дачи я вообще была в восторге! Прям на ее территории располагался маленький пруд и причал со скамейками. В пруду жили рыбы и настоящие дикие черепахи! Эта дача способна была меня примирить со всеми неприятностями, с которыми я там сталкивалась. Я сажала вдоль забора фасоль и салат, испуганно визжала, когда из земли вылезал крот, а потом разглядывала его и визжала уже от восторга. С моей любовью к природе все это было так удивительно и чудесно! Султан покупал мне утят, я пыталась их вырастить, но по ночам их воровали крысы. Недалеко от дачи были участки, которые можно было себе бесплатно брать и обрабатывать. Мы с Султаном взяли себе такой и засадили его картошкой. Я обожала ковыряться в земле! Копала, окучивала. Мне трудно было собирать колорадских жуков и убивать их, но я понимала, что это необходимо, ведь они пожирали наш урожай! В платке, с лопатой, я стояла, улыбаясь солнышку и говорила про себя — какая же я принцесса, посмотрите, я же колхозница!

Пришло лето, и мы решили съездить в Сочи и попробовать там заработать денег в ночных клубах. Сказано — сделано. Сначала мы остановились в Туапсе, у очередного его друга. Попросту сели ему на шею. Для Султана, как я уже говорила, это было в порядке вещей. Я же смирилась. Из Туапсе мы двинулись в Сочи. Почти без денег, как всегда. Признаться, я готова была вести этот авантюрный образ жизни, но смириться с отсутствием денег — вот это было выше моих сил. Увы — в тот июнь Сочи не мог похвастаться туристами. Клубы почти пустовали. Мы лишь изредка находили себе работу. Но нужно было как-то жить. Видимо, путешественникам и правда помогает бог. Однажды, посреди улицы, мы встретили знакомого Султана. То ли они знали друг друга по Афгану, то ли еще откуда, не помню. Знакомого звали Сергей. Он что-то было с ногой, кажется, отсутствовала ступня, он ходил с костылями. Узнав, что нам негде жить, Сергей сказал, что снимает комнату у одного дедушки в горной деревушке, недалеко от Сочи. Позвал нас туда. Мы приехали. Очень живописное место — поселок, протянувшийся в ущелье среди гор и горных речек. Бодрый грузинский дедок нас приютил, сдав комнату на втором этаже за какие-то копейки. Я подружилась с его внучкой, девчонкой лет пятнадцати. Кроме нас у деда жили еще две молодых девицы-адыгейки. Сергей приходил лишь изредка, кажется, они просто дружили с дедом. По вечерам все мы собирались на большой веранде на первом этаже. Играли в карты, ужинали, пили вино, которым нас угощал дед. Мне бы было хорошо там, но снова между мною и «хорошо» вставала наша нищета. Так трудно есть чужой хлеб!