Наоми Хинц - Каменная гвоздика Страница 31

Край неба стал розовым, можно было различить белые облака. Скоро встанет солнце, надо было спешить. И хотя она шла быстро, ей еще предстояло добираться до другого склона горы.

Но она остановилась, прислушиваясь. Ей показалось, что, кроме ее дыхания и поскуливания собаки, откуда-то доносится шум падающей воды. Если идти на этот звук, она скоро выйдет к водопаду. Она только посмотрит на него, а потом поспешит домой. Шум воды был уже близко, прямо перед ней. Может быть, в нескольких ярдах от нее.

Скинни лег прямо перед ней, блокировав дорожку.

— Иди! — подтолкнула она его тихонько. Но в тот же момент подумала, что, может быть, он предостерегает ее от чего-нибудь. Действие таблетки, которую ей дала Эллен, было слишком сильным, и она еще плохо соображала. Кроме того, у нее может быть нарушена координация. Как далеко еще до потока?

Она больше ничего не слышала. Со всех сторон ее закрывало что-то темное, но не очень плотное. Потом она сообразила, что ее с головой закрывают огромные листья… Она посмотрела вверх и увидела над головой высокое утреннее небо, на котором угасали бледнеющие звезды. Вдруг она поняла, что тропинка исчезла из-под ее ног, она затерялась среди этих буйных зарослей. Каролин повернулась, чтобы выйти, как ей казалось, на более высокое место и увидеть все сверху, но заросли стали совсем дикими. Она попробовала вернуться, но скоро вообще перестала ориентироваться.

Слова, сказанные когда-то давно за кухонным столом, всплыли в ее инертном сознании. Она поняла, что попала в Рододендроновый ад, но она не боялась его. У нее есть Скинни. И он обязательно выведет ее отсюда.

Она сделала еще несколько шагов, продвинулась на пару футов и остановилась, вслушиваясь в поскуливание собаки. Его хвост развевался из стороны в сторону, манил ее за собой. Она улыбнулась, когда опять различила шум падающей воды. Теперь Каролин точно знала направление, откуда шел этот звук, и энергично стала пробираться сквозь заросли.

Собака бежала рядом. Волосы рассыпались по ее спине, цеплялись за ветки, сдерживая шаг, как бы снова и снова пытались удержать ее. У нее ничего не было при себе, чтобы завязать их.

Неожиданно она остановилась, удивившись тому, что звук падающей воды слышался теперь прямо над ней. Она заплела волосы в косу и некоторое время брела в темноте наугад. Холодный серебристый свет возник прямо над ее головой. Она двигалась прямо, пока не ощутила на лице холодные капли. Темные, вечно сырые скалы окружали каскад падающей с вершины воды. На мгновение ей показалось, что она возвращается домой. Здесь царило безмятежное спокойствие остановившего свой ход времени. И еще древняя печаль жила в этом месте. Сходная с ее новой печалью, странным образом совпадая с той — давно ушедшей.

Она повернула назад. Почему-то ей стало тяжело дышать, почти невыносимо было втягивать легкими этот густой, застоявшийся, сырой воздух… Она посмотрела вверх, но туман сделал вершину невидимой для глаз. Если она поднимется, то ей придется идти по самому краю потока, иначе она не успеет вернуться до того, как все проснутся. Ей нужно срезать путь.

Справа от нее возникла узкая, не шире одной ступни, дорожка, извилисто бегущая вверх. Скинни заскулил, когда она пошла наверх. Здесь, на склонах, заросли рододендронов стали реже, зато ногам вдруг сделалось скользко, должно быть, от лишайников и сырости. Но ее затуманенное сознание отметило это только тогда, когда у нее вдруг соскочил с ноги ботинок и, оглянувшись, она увидела его глубоко внизу повисшим на старом корне, торчащем почти из отвесной стены.

Она подумала было достать его, но плоские каменные плиты заколебались под ее весом, и она решила карабкаться дальше, все время хватаясь за лозы дикого винограда. Наконец она добралась до вершины.

Солнечный свет еще не опустился на землю, но то, что открылось ее взгляду, было величественно и прекрасно. Стоило идти сюда, чтобы бросить на эту красоту прощальный взгляд.

Долина открылась перед ней с другой точки, как более глубокая и мирная складка, чем она привыкла ее видеть. Хотя она тонула в ночной мгле, можно было уже различить дома, квадратики огородов и более насыщенные, темно-зеленые пятна садов. В некоторых домах уже горели бледнеющие огни, их свет представлялся не сильнее, чем свет слабых сальных свечей, который могла видеть и Луиза.

Каролин посмотрела прямо под ноги. Сердце ее вдруг сжалось, под ее ногами расстилалась бездна. Это была черная, мрачная, ревущая отдаленно, но все равно грозно и неумолимо, клубящаяся темным туманом, ужасающая бездна. Она способна была равнодушно и бесследно поглотить жизнь любого человека, как она поглотила жизнь Луизы. Каролин решила скорее отсюда убираться.

Скинни вдруг завыл и не последовал за ней, когда она попробовала тихонько сползти вниз по другому склону горы, держась за живые стебли растений. Какие-то серенькие птички выпорхнули у нее из-под ног, когда она стала искать ногами опору. Она почувствовала, как что-то закричало ей, предостерегая: назад, назад!

Подул холодный, сырой ветер, пробирающий до костей, несмотря на свитер. Как-нибудь потом, когда водопада уже не будет, а Джейсон и Эллен уйдут из ее жизни, она, возможно, поймет, что заставило ее прийти сюда. И почему она так безропотно позволила, чтобы смерть коснулась ее лица.

«Ты не должна бояться смерти, детка», — всплыл в ее сознании голос из прошлого. Она не могла понять, что это было на самом деле. Но еще никогда в этих словах не было для нее столько правды.

Вдруг она поняла, что снова оказалась над самым обрывом, искушение стало непреодолимым, и она перегнулась через руку, заглядывая вниз. Теперь шум воды стал громче и ближе. В ней возник страх. Скинни откуда-то призывно лаял, словно твердил: вернись, вернись!

И тогда она услышала их. Далекие звуки, издевающиеся над ней, над ее тщетными усилиями спастись или спасти кого-то, переходящие в пронзительные вскрики, хотя произносимые слова взывали к любви и небесной справедливости — слова священных псалмов. Сейчас они разносились в округе, пробиваясь сквозь рев самого водопада, поднимаясь ввысь и падая вниз, окутывающие все удушающим ужасом. Она повернулась и бросилась бежать, насколько это было возможно… Острый край скалы, на который она наступила босой ногой, причинил ей нестерпимую боль, пробив кожу, она поджала ногу, глухо застонав, и только тогда поняла, что теряет равновесие…

Она покатилась вниз, попыталась ухватиться за плети винограда, но они слишком быстро мелькнули перед ее глазами, она не успела даже зажать их как следует в кулаки… И тогда она поняла, что теперь не сможет остановить падение, пока не достигнет дна…