Биверли Бирн - Огненные птицы Страница 31

– Не совсем так. Они могут быть омерзительны. Но далеко не дураки. Вот Энди, например. Он не дурак, он очень умный человек и не совершай ошибки, недооценивая его. А почему ты желаешь с ним увидеться?

– Это вопреки моим желаниям, – вкрадчиво сказал Диего. – Если бы я этого желал, то просто отправился бы в Кордову, или пригласил бы его сюда сам. Я хочу, чтобы с ним встретился ты. Коль уж ты в Мадриде, то лучше утрясти все здесь.

Марк терпеливо слушал, не давая волю своему любопытству. Ему было не впервой оказываться в подобной ситуации.

– Что утрясти?

– Понимаешь, этот молодой Эндрью у себя в Англии занялся каким-то расследованием, поисками чего-то. И эта его деятельность доставляет хлопоты одной почтенной леди, моему близкому другу.

Ага, конечно же, речь шла об очередной любовнице Диего, иначе быть не могло. И по всей вероятности, эта леди являлась единственным светлым лучом в его беспросветной унылой жизни. О ее существовании Марку было известно очень давно, уже несколько лет, да и вся их семья знала об этом. Но Диего был очень осторожен и никто здесь в Испании, включая жену Диего, ни о чем не догадывался.

– Значит, ты хочешь, чтобы я уговорил Энди прекратить эти поиски, поскольку это лишает покоя твоего близкого друга? – спросил он.

– Да.

– Это не мое дело. И он, скорее всего, так мне и скажет. Причем, в самых цветистых англо-саксонских выражениях.

– Не сомневаюсь, что именно это он тебе и скажет. Так что тебе придется быть очень жестким и настойчивым. Использовать все свое влияние старшего брата.

Марк усмехнулся.

– Как ты сам только что заявил, ты отказываешься понимать современную молодежь. Не могу обещать, что мне удастся уломать Энди.

Диего это показалось очень странным.

– Но ведь ты упомянул о его верности семейным традициям?

– Он способен проявить эту верность. Только истолкование им ее отличается от нашего с тобой.

Пожилой испанец помрачнел.

– Ладно. Но ты попытаешься?

– Конечно. Ведь ты меня об этом просишь.

Диего удовлетворенно кивнул. По крайней мере хоть здесь было все в порядке: традиции Мендоза соблюдались.

Энди тоже высказался в адрес семейных традиций Мендоза, когда братья встретились в номере Марка в отеле «Ритц», в Мадриде.

– Снова эти чертовы семейные традиции Мендоза? Чуть что, тебе сразу выкручивают руки или еще что-нибудь похуже. Что захотят, то и сделают.

– Не делай из мухи слона, мой дорогой братец, – будничным тоном сказал Марк. – Дело не в этом. Я могу понять, если ты проводишь дни, месяцы и годы, описывая то, что мне кажется чистейшим вздором, но это твой выбор и меня это не касается. А здесь ты затронул нечто такое, что задевает интересы всего нашего дома. Так что найди-ка ты себе другой объект удовлетворения собственного любопытства. Видишь ли, когда ты задаешь свои вопросы об этом парне по имени Гарри Крамер, это действует старику Диего на нервы.

– Почему это его должно задевать? Какое отношение этот Гарри Крамер имеет к нашему дому?

Энди действительно не знал, почему. Он никак не мог нащупать связь между отцом Лили и их родом. Эта ниточка, тянувшаяся в Филдинг, весьма его заинтриговала. Теперь он ждал, что ему ответит Марк, пытливо вглядываясь в его лицо в надежде отличить правду от лжи.

– Я понятия не имею, – ответил Марк.

И по нему было видно, что он действительно об этом не имел понятия.

– Я впервые о нем слышу.

– Тогда почему ты передаешь приказания Диего?

– Не приказания. Просто выполняю просьбу моего кузена и компаньона. Это относится к правилам хорошего тона, Энди. И я был бы очень доволен, если бы ты таковые продемонстрировал.

– А если не стану?

Марк безучастно пожал плечами.

– Я буду очень разочарован.

– Только и всего? Значит, ты будешь разочарован? И Диего тоже готов довольствоваться твоим разочарованием?

Старший брат был, казалось, весьма удивлен этой фразой младшего.

– Разумеется. Он просто вынужден будет довольствоваться этим. Мы ведь не гангстеры, Энди, какими ты нас себе воображаешь. Мы – порядочные люди. Да, нам всегда приходилось пробивать себе дорогу, но никаких убийств, никаких трупов в реках или бетонных блоках за нами не водилось. Мендоза – это сообщество деловых людей, не путай нас с мафией.

– Боже мой, – Энди тихо вздохнул. – Ты и правда так считаешь? Ты ведь свято веришь в то, что вы ничего общего не имеете с заурядными бандюгами, потому как у вас дворянские титулы и пышные родословные вкупе с обширными связями в самых высокопоставленных кругах… Так вот – нет. Вы просто-напросто ублюдки. Все. Может быть, тебе удается спокойненько закрывать глаза на все то, что вознесло Мендоза туда, где они находятся сейчас, но вот я не могу. И не желаю.

– Мне кажется, этот разговор затянулся, – сказал Марк. – Я всего лишь был передаточным звеном для личной просьбы и свою задачу выполнил. Могу лишь добавить, что буду очень сожалеть, если тебе вздумается игнорировать ее.

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Затем Энди встал и вышел из номера.

Улицы Мадрида были малолюдны. Это было вскоре после полудня. Наступило время сиесты, дарованное им, по мнению испанцев, самим Богом. И это устраивало Энди. Это позволяло ему спокойно размышлять, так как никто не отвлекал его. Первое, свой гнев надо спрятать поглубже, взяв его под контроль. Второе, упорядочить ход своих мыслей. Существование этой незримой нити лишь подтверждало его давнюю гипотезу – этим он уже занимался не один год. Теперь ему казалось, что нить эта, эти связи обретали гораздо более отчетливую форму: эта, теперь уже достаточно прочная ниточка тянулась непосредственно от Гарри Крамера в Суоннинг Парк. А если исходить из того, каким образом Мендоза склонны были решать свои проблемы, прослеживание этих связей могло оказаться очень опасным. И начиная с этого момента забывать об этом было нельзя. Ведь в опасности может оказаться Лили.

В нескольких милях от места, где находился Энди, в одной из мадридских квартир, уже не в своей собственной, Диего Парильес Мендоза сверлил глазами свою любовницу.

– Я сделал то, о чем ты просила, дорогая моя. А теперь ты должна мне рассказать, для чего это тебе понадобилось.

– Я не могу, – ответила она.

– А вот это… невежливо с твоей стороны. Мне казалось, у нас нет никаких секретов друг от друга.

Женщина улыбнулась. Когда она улыбалась, то становилась еще красивее.

– Между нами одни сплошные секреты и больше ничего. Так было всегда.

– Ты права. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но этот Гарри Крамер? Кто он такой? И чего это ты о нем так печешься?