Руфь Уолкер - Мара Страница 31

— У вас не будет из-за меня неприятностей… — прошептала Мара.

Но неприятности уже начались.

На следующее утро Лео начал отрабатывать с ней номер. И хотя Мара не раз делала все упражнения по отдельности, выполнять их подряд оказалось еще тяжелее — ужасно больно, мучительно. И, как она ни старалась, Лео был недоволен. Он не хотел ни единым словом ее приободрить. Малейшая ошибка — и он тотчас говорил девушке что-нибудь очень обидное. Мара уже начинала думать, что его самого, наверное, никто никогда не хвалил.

— Ты словно корова, у которой началась пляска святого Витта! — усмехался он. — Ты прыгаешь как дрова рубишь. Нужно душу вкладывать, чтобы чувствовалась искорка, нужно легко порхать. Если, конечно, ты хочешь продемонстрировать зрителям, как тебе это тяжело, тогда корчи всякий раз такую мину, точно тебе безумно больно…

— Мне действительно больно… — пробормотала Мара, чуть дыша.

— …а когда закончишь выступление, улыбнись широко: наконец-то мой номер закончен! — чтобы все видели, какой это был тяжелый трюк. И тебе очень повезет тогда, если зрители тебя не оборжут и не потребуют назад свои денежки.

Позабыв о своем решении постоянно держать себя в руках, Мара всплылила:

— Почему вы говорите, что это легкий трюк? Он совсем не легкий!

— Для такой бездарности, как ты — конечно…

Ей очень хотелось послать его куда подальше, но вместо этого она снова принялась за упражнения, вкладывая в них, что называется, всю душу. И на этот раз у нее вышло прямо-таки превосходно.

Даже Лео — хотя Мара всегда была готова к тому, что он опять скажет какую-нибудь гадость, — покачал головой:

— Да, это уже лучше. Не могу сказать, что отлично, но все же намного лучше, чем раньше.

Черные пронзительные глаза Лео скользили по ее узким, плотно обтянутым костюмом лодыжкам и бедрам. Мара знала, о чем он сейчас думает. К тому, что он потребует в качестве платы за учебу, она тоже была уже готова.

Мара была согласна и на это. Ей пришлось пережить в жизни так много неприятных моментов, что она мужественно перенесет и еще один. Но один, только один — она уже предупредила об этом Лео.

Когда Мара, с трудом волоча ноги, вышла из амбара после репетиции, у входа ее поджидал Джоко. Он должен был бы не вписываться в окружающую обстановку в своем английском костюме и котелке, но почему-то не выглядел чудно.

— Значит, слухи оказались правдой? У тебя действительно что-то с Лео? А я-то считал тебя более разумной! — накинулся на нее лилипут.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Он просто дает мне уроки гимнастики.

— Э… и чем же ты ему платишь? Ведь этот подонок ничего не делает просто так!

Мара едва дышала после репетиции и сердиться была не в силах:

— У меня есть деньги.

Она ожидала, что Джоко ей не поверит, начнет расспрашивать подробнее, но тот только миролюбиво предложил:

— Как ты насчет завтрака? Твой единственный друг приглашает тебя.

— У меня и без тебя хватает друзей. — В голосе Мары сквозила обида.

— Ах вот как! Бедная крошка, совсем одна на свете, но не желает в этом признаваться? — проговорил он с насмешкой.

— По-моему, в цирке не принято об этом спрашивать.

— То не принято, это не принято… А я ведь очень любознательный парень.

— Да, парень ты и впрямь хоть куда…

— Надо же, ты, оказывается, способна шутить!

— Чего ж ты удивляешься? Почему бы это мне не пошутить?

— Потому что чувство юмора появляется только от хорошей, вольготной жизни. А у тебя она разве когда-нибудь была хорошей и вольготной?

Мара пожала плечами. И улыбнулась ему:

— Я наврала насчет родственников. Я росла в сиротском приюте.

— Спасибо, что сказала. Когда ты станешь звездой, я продам эти сведения репортерам за очень большие деньги.

Маре так согрели душу эти слова, что она сразу же простила ему все обидное, что он ей наговорил:

— А ты вправду думаешь, что я стану звездой?

Джоко задумался:

— Пожалуй, это возможно. Я видел тебя на последнем просмотре, видел, как ты танцуешь… Но не твои танцы более всего меня поразили, а выражение твоего лица. Чувствовалось, что ты в восторге от цирка, от зрителей, от того, что делаешь. Ты увлеченный человек, Мара, а это очень важно. Это качество называется звездным. Оно есть у меня, оно есть у Лео. Конечно, одной увлеченности мало, нужны еще способности. Расскажи-ка лучше, чем он с тобой занимается.

Джоко молча слушал, пока Мара подробно описывала ему все упражнения, которые Лео заставлял ее делать. Когда она закончила, Джоко одобрительно кивнул:

— Что ж, это неплохо. Он молодец, что дает тебе нагрузки постепенно. Видно, он все хорошо продумал, учит тебя трюкам простым, но эффектным. Сальто-мортале бывают разные, и их исполнение зависит не только от техники, но и от артистичности. Я знаю одну гимнастку, которая делает бланши весьма посредственно, но душа у нее при этом далеко не посредственная, и что ты думаешь? Она имеет бешеный успех! В тебе, мне кажется, тоже есть артистизм, и поэтому ты сможешь стать звездой. Но для этого тебе нужно научиться не только гимнастике, но и очень многому другому. Начать хотя бы с твоей речи. С ней нужно срочно что-то делать. Надо научиться говорить на хорошем, чистом английском.

Мара обдумывала его слова.

— Ты ведь научишь меня, правда? — спросила она.

— Я бы мог. Но вопрос — захочу ли я?

— Я не понимаю. Разве мы не друзья?

Джоко расхохотался:

— Шучу! Конечно же, я помогу тебе. Заниматься начнем сегодня, сразу после ужина. Что же касается гимнастики, советую обратить особое внимание на бланши. Эти трюки чертовски эффектны!

— Но я ненавижу бланши! Их жутко больно делать. Посмотри, какие у меня следы от веревки! — Она показала ему запястье.

— Это цена успеха, Мара. Думаешь, мне доставляет большое удовольствие падать на задницу, чтобы насмешить зрителей? Не думай, что все дается легко. Но в любом случае твои раны нужно подлечить. Пойдем, я отведу тебя в зверинец к доктору Макколлу. Он тебе их чем-нибудь смажет.

Мара уже знала, что доктор Макколл — цирковой ветеринар, и если артист начинал прихварывать или получал легкую травму, он обращался именно к нему, а не к городским врачам. Последние лечили циркачей крайне неохотно. Во-первых, им не нравилось, когда артисты ждут приема вместе с остальными пациентами. А во-вторых — из-за денег. Куда врач может послать цирковому артисту счет, если тот «сегодня здесь, а завтра там»?

А доктор Макколл денег брал немного — к тому же, по мнению цирковых артистов, опытный ветеринар даст сто очков вперед модным городским врачам…