Разрывая душу - Наталья Семенова Страница 31

Слава 02.39:

Закрываю глаза и вижу, как быстро пульсирует венка на твоей шее, а при определённых усилиях можно почувствовать аромат твоих духов (по крайней мере, я хорошо запомнил их запах) и пальцы до сих пор хорошо помнят тепло твоего тела. Ты сделала меня чёртовым романтиком!)) Не стыдно?)) И бросила на произвол судьбе…

Слава 03.12:

А теперь серьёзно. Я помешен на тебе — признаю. И ты признай, что я тебе нравлюсь. Не будь трусихой) А, если есть веские причины, по которым мы не должны общаться — жду их письменного изложения. На меньшее не согласен. Потому что чувствую… В общем, я уже не раз говорил, что чувствую. Будь смелой, Злата. Я в тебя верю))

Злата 05.04:

Простое общение. Я согласна.

Я проснулась в холодном поту. Неужели, я, правда, написала ему, что согласна на общение? Кажется, ночью я была настолько измотана и в тоже время напряжена, как натянутая струна, что соображала с трудом… Его слова, словно последний, решающий удар огромной кувалды, которая рассыпала в прах стену моего отрицания. Может, успею удалить? Может, он ещё не прочёл?

Я быстро потянулась к телефону, который тут же заиграл звонком входящего вызова.

— И-и-и-и, — заголосила мне в ухо Вася, не дожидаясь моего ответа, — я мчу, детка! На всех парах! Я, кстати, уже заколебалась ждать, когда ты соизволишь меня позвать. И, если, вдруг, ночью ты писала, находить в бессознательном состоянии, я не сверну с намеченного пути! Так и знай!

— Правильно-правильно! — заверещала в ответ я, мгновенно потеряв остатки сонливости. — Путь, что надо!

— Знаю, — довольно хмыкнула подруга. — Буду у тебя через долгих часов пять, проведённых в копании стука колёс по рельсам. Ты знала, что люди в электричках обладают той же любовью к варёным яйцам, как и люди в поездах? Но не суть. Что за пометка “sos”? Что-то случилось?

— Ничего серьёзного. Или, наоборот… Расскажу при встрече.

— Ты меня пугаешь. Но, да, лучше поговорить лично, когда — наконец-то! — появилась возможность! Божечки, я вся горю!

— Тебя встретить? Где?

— На вокзале, Голди. На вокзале. Время пришлю в смс. Ты приедешь за мной на своём дорогом, розовом лимузине? Пожалуйста-пожалуйста!

— У меня нет розового лимузина! — рассмеялась я.

— Жаль. Ладно, любая другая, крутая тачка тоже сойдёт, раз выбирать не приходится.

— Боже, я невероятно счастлива…

— Да, моя золотая! Я тоже! До встречи. I love you-u-u!

— Me too!

Я отложила телефон и сладко потянулась, довольно улыбаясь. Стало невероятно легко на душе. Пусть читает. Ведь, я имею полное право поступать так, как желает моё сердце…

Спустя четыре часа я была взвинчена до чёртиков. Накрутила себя так, что стучали зубы. Я волновалась, как… Кажется, я впервые так волновалась! Ну, если не брать в расчёт свой “первый раз”… Увидеть её вживую… Спустя столько лет… Боже! Это нереальность, которая вот-вот станет реальностью! И это… Это безумно круто! Почти так же, как безумно страшно…

Я стояла у машины, напротив гомонящего здания вокзала, кусала губы и нервно постукивала ногой… Какая она вне экрана моего ноутбука?

Живая! Боже! Она живая! Настоящая!

Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я увидела знакомое лицо, в обрамлении светлых волос и с радостной улыбкой на губах. Она остановилась на секунду, словно волновалась неменьше меня, а затем, расправив плечи, бойко направилась ко мне, не переставая улыбаться. Остановилась на расстоянии метра и, плюхнув спортивную сумку к своим ногам, подняла очки, оценивающе разглядывая машину.

— Хаммер, — кивнула самой себе. — Тоже не плохо, — а затем несмелый взгляд перешёл на меня, поражая своим живым блеском так, что сердце ёкнуло. — Привет.

— Привет, — тихо выдохнула я и нервно дернула ручку двери, приглашая её садиться. — Поехали?

— Да, — кажется, подавив лёгкое удивление, кивнула она и забралась в машину.

Я захлопнула за ней дверь и быстро заняла место с другой стороны, затем кивнув водителю в зеркало заднего вида, чтобы он ехал.

Первое время мы молчали. Я изо всех сил пыталась избавиться от напряжения, плотной, липкой тканью приставшего к коже. Вася тоже нервничала, я поняла это по тому, как она настойчиво, раз за разом, накручивала на палец торчащие из джинсовой юбки волокна. Затем, она начала болтать о том, как доехала. Говорила много. О всяких пустяках. Но это было лучше, чем натянутое молчание. Боже! Не представляла, что будет так тяжело…

Дорога до квартиры тоже прошла в молчании, но тут уж виной был немой восторг Васи — она осматривала привычную мне обстановку в вестибюле, в лифте, затем в коридоре огромными глазами-блюдцами, в которых плескался океан любопытства и восхищения.

А когда я открыла дверь, пропуская её внутрь, она подытожила свои впечатления одним ёмким:

— Вау…

Я прошла вперёд, не зная куда себя деть и что делать дальше. Я чувствовала себя настоящим ребёнком, которому в компанию привели другого такого и наказали вести себя хорошо и любезно, но не сообщили что конкретно делать.

— Что-нибудь хочешь? Чай, кофе?

Вася кинула сумку на пол и поймала мой взгляд:

— Хочу, Голди. Я хочу тебя обнять.

Что-то внутри меня лопнуло от такой знакомой интонации родного голоса, и я кинулась в раскрытые объятья подруги. Мы одинаково крепко прижимали к себе друг друга, а уже через секунду ревели навзрыд, сотрясаясь всем телом.

Водоворот эмоций волнения, неверия, ожидания накрыл своим неистовством, освобождая, отпуская из своих тисков. Теперь, когда родная душа, наконец, рядом, в твоих руках, можно расслабится, отдавшись целиком переполнявшему сердце счастью.

Через минуты три горестно-сладких рыданий мы почти одновременно начали ржать — ей богу — как кони. А затем Вася вновь лаконично подытожила:

— Дуры.

Продолжая посмеиваться, мы отстранились друг от друга, вытирая сопли и лукаво переглянулись.

— Располагайся, — предложила я. — А я пока сделаю чай.

— Чай, — фыркнула она. — Я привезла с собой кое-что покрепче.

Она присела у свой сумки и выудила оттуда бутылку вина, хитро улыбнувшись, демонстрируя её мне.

— Тогда я достану бокалы, — закатила я глаза и направилась к шкафчикам.

Через три часа и на сухо пустую бутылку напитка Вася знала всё то, что случилось со мной за время обретённой свободы. Конечно, она возмущалась, что я зажала от неё событие, переведшее мою жизнь на новый уровень. Выудила все подробности, поохала, и была искренне рада за меня. Не обошлось без пошлых подколов — Вася, такая Вася. И она точно так же, как и я была глубоко поражена откровением Яра. И очень-очень хотела с ним познакомиться. Славу увидеть ей хотелось не меньше. И она меня не осуждала. Она приняла