Ее тайна - Слава Доронина Страница 31

– Ты… Ты…

– Нормальная я. Просто таких честных, как я, не любят. Стать вещью легко, Наташа, а вот быть незаменимым человеком и равным партнёром для такого мужчины, как Динар, непросто. Катина при своих красоте и интеллекте лишь зацепила его, но удержать не смогла. И я теперь понимаю почему. Но ты… Есть в тебе что-то. Просто, когда он вскоре исчезнет с радаров, не забывай, что люди не меняются. Там внутри всё мертво и давно пустота. Он Ладу любил, а её смерть что-то в нём сломала. Навсегда. Хотя какая-то часть всё же ещё жива, судя по тому, что я сегодня увидела. – Карина отворачивается, а у меня от её слов горечь разливается по венам.

Динар спускается вниз через пятнадцать минут. Забирается на переднее сиденье и просит водителя отвезти нас в отель. Он спокоен, на лице нет ни одной эмоции, хотя от него так и веет напряжением и злостью.

Я всё ещё прокручиваю в голове слова Карины. Пусть отчасти она права, но в чём-то я с ней совершенно не согласна. Динар не мертвец. Но есть вещи, которые ты никогда не сможешь забыть и смириться с ними, как бы ни пытался. Для меня такой навсегда останется та ночь, когда люди Ворошилова издевались над Максом. В тот момент внутри как будто что-то сломалось, пошатнулась вера в людей и произошло резкая переоценка ценностей. Я это понимаю, как и то, что теперь меня ещё сильнее затягивает в чёрный омут и я хочу быть рядом с Динаром.

– Ну что? Как погуляли, девочки? – спрашивает Динар спустя десять минут молчаливой езды. Приоткрыв окно, затягивается сигаретой. – Куда же подевалось ваше кокетство и улыбки? – нагло усмехается он. – Ну с Кариной, в общем-то, я не удивлён. За Артура обратка прилетела. Ожидаемо. Не в первый раз. А ты, Наташа? – спрашивает, не поворачивая головы. – Та история в клубе ничему тебя не научила? Хочешь, чтобы я без конца морду бил за тебя людям? Или будешь уже включать мозги и не станешь давать зелёный свет всяким мудилам, которые мечтают залезть к тебе в трусы? Обижать тебя я не хочу. Поэтому придётся страдать твоим интересам. Я доходчиво объяснил, что провоцировать меня больше не стоит?

Я не знаю, что ему ответить, поэтому молчу. Надеюсь, с Максом до побоищ не дойдёт. Иначе я себе этого не прощу.

До отеля мы доезжаем за двадцать минут. Карина, как расчётливая стерва, и тут всё предусмотрела. Слилась сразу же, оставив нас одних. Мы поднимаемся с Асадовым в лифте на нужный этаж и подходим к нашему номеру. Он всё время молчит, и это сильно давит на меня. Я опускаю глаза и замечаю сбитые костяшки на его руках, чувствуя укол совести.

Быстро захожу внутрь, когда он открывает дверь, и намереваюсь сбежать в свою комнату, но Динар останавливает меня за руку.

– Не так быстро, – раздаётся его глухой и низкий голос. – Ты взяла курс не на ту дверь. Кое-кто сегодня проштрафился и сейчас будет отрабатывать свои косяки.

– Ты про себя? Потому что меня никто не обижал. Я ничего ужасного не совершила. И не просила тебя ломать Феликсу пальцы.

– Феликсу? – наступает Асадов. – Ты даже имя его запомнила? Говоришь, тебя никто не обидел? А вот меня очень задело, когда прикоснулись к моему. Будем считать, что я получил психологическую травму, и сейчас ты очень постараешься, чтобы я забыл об этом инциденте. В спальню. В мою, – уточняет он.

Когда он вот так смотрит, и я понимаю, что за этим последует, становится плевать на Катину и то, что у них там было, а чего не было. И на все слова Карины тоже. Я испытываю ломку и боль, что Асадов стоит рядом, но не касается меня, хотя глазами уже чуть ли не трахает. Он всё ещё злится. Это я тоже чувствую, но даже это не останавливает меня от упрямого и гневного:

– Не пойду.

Динар довольно усмехается. Медлит несколько секунд, а затем вжимает меня в стену и целует. Глубоко, без прелюдий и намёка на нежность, почти по-звериному, с жадностью. Слышится треск ткани, и его рука сжимает мою грудь, посылая горячие импульсы вниз живота. Влажная дорожка движется «на юг», и он до боли покусывает соски зубами, срывая с моих губ протяжный стон. Задирает подол платья и оглаживает руками бёдра. Снова впивается в рот, будто собираясь выпить меня до дна, иссушить своей жаждой, и я сдаюсь. Дрожу в его руках, и с языка срываются непристойности и мольбы взять меня, снова сделать своей. Пальцы торопливо расстёгивают пуговицы на его рубашке, и, когда я кладу ладони на его грудь, он негромко выдыхает мне в рот. Слышу, как он возится с ремнём. Отодвинув полоску моего белья в сторону, Динар закидывает мою ногу себе на бедро, и горячая головка упирается в промежность, но не входит. Он дразнит. Водит членом по моим влажным складкам, и это безумно приятно, но хочется большего. Хочется почувствовать его внутри. Прямо сейчас. Я требовательно вцепляюсь пальцами в его плечи с такой силой, что он шипит от боли.

– Пока не скажешь, буду мучить…

Понимание, что именно я должна произнести, медленно пробивается в затуманенный мозг.

– Твоя, – шепчу в его губы и стону от наслаждения, когда он входит в меня глубоким толчком.

Сегодня всё ощущается даже острее, чем вчера, почти без боли. Она есть, но такая приятная, на грани. Я обнимаю широкие плечи и кусаю его нижнюю губу. Меня разрывает на части, когда чувствую, как напрягается низ живота от его движений, а мышцы влагалища сжимают его член. Мир разлетается на осколки, я таю в его руках, пока он толкается в меня ещё глубже и резко выходит, прижимаясь лбом к моему плечу. Дышит тяжело и часто, в унисон с моим дыханием.

– Мне кажется, я знаю, как помочь тебе стать чуточку покладистее. Вытрахать всю дурь из твоей головы.

Я кайфую от его голоса и силы. От запаха и всех чувств, которые он вызывает.

Динар отстраняется, но моё тело такое слабое, ноги не держат, и я едва не оседаю на пол. Асадов замечает это и вжимает меня плечом в стену с лёгкой усмешкой на губах. Поправляет брюки на своих бёдрах, подхватывает на руки