Почти родные - Слава Доронина Страница 31

26 глава

С какими-то моральными установками сложно прощаться, независимо от того, сколько тебе лет. В десять я расширяла границы и проверяла реакцию взрослых на свои глупые выходки. В пятнадцать казалось, что повзрослела — захотелось гулять с подругами. В девятнадцать делаю все возможное, чтобы стать центром внимания Ковалёва. И плевать, что этим я могу причинить боль близким людям. В одном мы очень похожи с Андреем. Он такой же эгоист, как я.

Стоит выйти за пределы дома, как тут же накрывает осознанием, что все, обратной дороги нет. Я увязла в своих чувствах к Андрею. Может, я импульсивная, слишком упрямая и себялюбивая, но зато точно знаю, чего хочу.

С этими мыслями включаю музыку в машине на всю громкость. Пытаюсь заглушить голос разума и яркие картинки возвращения родителей. Представляю их недоумение, когда они узнают о нашей связи с Ковалёвым. Мама обязательно поддержит и не будет против наших отношений с Андреем, а вот как отреагирует отец — понятия не имею. Старший брат точно покрутит у виска.

Долгое время Эрик был мне вместо лучшей подруги, именно ему я плакалась в жилетку, какой Андрей невыносимый, ужасный и как я Ковалёва терпеть не могу. Да, так не могу, что теперь не знаю, как дожить до вечера, чтобы с ним увидеться.

Доезжаю до института и пишу Ярославу, что можем встретиться в кафе после пар, — как раз будет окно перед съемкой, — а потом гуглю информацию о чемпионате Андрея. До соревнований две с небольшим недели. Родители возвращаются примерно в те же даты. За это время я планирую свести Ковалёва с ума. В прямом и переносном смысле этого слова. Ни о какой Натали и их контракте он больше думать не сможет. Только обо мне.

Пары пролетают незаметно, хотя хотелось бы, чтобы тянулись подольше. Встреча с Яром назначена на три, я опаздываю почти на двадцать минут. Специально.

У китайцев есть поговорка: «Когда вы заставляете кого-то ждать вас, тем самым вы даете ему время вспомнить все ваши недостатки». Вряд ли поможет, но я собираюсь сказать Ярославу все как есть: встретила парня и влюбилась. Опущу, что влюбилась в почти родного человека. Такие подробности Ярославу знать ни к чему.

— Я уже думал, ты не приедешь. — Ярослав приподнимается со стула, когда я подхожу к нему. — На звонки не отвечаешь, на сообщения тоже. Домой к тебе приезжал, но твой ненавистный братец даже на порог меня не пустил. Полагаю, из вредности. Ты как-то говорила, что у вас давняя вражда. Наверное, поэтому?

— Мы с Андреем не брат и сестра, — говорю я и тут же жалею о сказанном.

Выдаю себя с головой! Особенно учитывая, зачем пришла. Хотя кто поверит, что мы с Андреем вместе? Правильно, никто. Мне и самой до сих пор с трудом верится.

— Как самочувствие? — интересуется Ярослав.

— Уже лучше. Спасибо.

Гордеев подзывает официанта и заказывает мое любимое латте. Вроде бы мелочи, а столько знает обо мне… В отличие от Андрея. Он, наоборот, выучил все, что я терпеть не могу. Не удивлюсь, если у Ковалёва где-нибудь есть список всего этого, и по мере моего взросления он пополнялся новыми пунктами. Иначе как объяснить, что на каждый день рождения я получала в подарок то, что на дух не переносила?

— Я ненадолго. У меня скоро съемка, — слегка улыбаюсь.

— Не успела выйти с больничного, как снова в работу. С головой. В этом вся ты. Наверное, поэтому я не переживал за тебя, когда ты отказалась поехать со мной в другую страну.

Чувствую себя не в своей тарелке. Осознаю, что не обязана испытывать вину, но тем не менее испытываю ее.

Я не очень люблю говорить на эту тему. Было и было. Делаю паузу, собираясь с духом.

— Пока тебя не было, много изменилось в моей жизни. Возможно, ты тоже пробовал с кем-то встречаться. Так вот, я тоже. И мне понравилось. Сейчас я не одна.

Глупо, очень глупо говорить такие вещи, после того как неделю назад активно давала понять Яру, что готова на романтическое продолжение.

Гордеев закусывает губу и смотрит на меня. Громко цокает языком. Выглядит расстроенным.

— Я его знаю? — спрашивает наконец.

— Нет, — вру, не моргнув глазом.

Если Яр когда-либо и узнает о нас с Андреем, то не от меня.

— Ясно…

Официант приносит заказ. Я опускаю глаза к чашке. Пауза затягивается.

— Я на следующей неделе улетаю, — продолжает Яр. — Хочу закончить дела на старом месте и буду переводиться в Россию. Насовсем.

Еще вчера я проводила время с Андреем, он стал моим первым мужчиной. Чувства к Ковалёву очень сильные, но и с Ярославом у нас было много общего. Особенно взаимопонимания.

— Даже спрашивать не буду, в чем причина резкого изменения твоих планов по возвращению в Россию.

— Зря. Я тогда до последнего надеялся, что ты согласишься на мое предложение, но ты отказалась. Мой перевод — это ради тебя.

Слова Ярослава режут по живому. Сказать можно все что угодно, а на деле Гордеев поставил перед фактом, что нашел себе работу за границей, и улетел без меня. Наше общение сошло на нет, и сейчас я не знаю, как все обстоит в действительности. Может, Яр специально так говорит, зная, какая я эмоциональная и отзывчивая? Тем не менее, ничего со мной опять не обсуждает. Разве так делают?

— Сожалею, что так получилось. Пока я не готова ответить тебе взаимностью. Никогда не просила менять планы ради меня, ты это делаешь по своей инициативе. — Беру телефон и смотрю на время. — Извини. Мне уже пора. — Поднимаюсь на ноги.

— Я позвоню тебе на днях?

— Да, — соглашаюсь я, точно зная, что, пока Ковалёв не улетит, не отвечу на звонок Яра.

Из кафе ухожу с тяжелым сердцем. Долго сижу в своей ласточке на парковке. Наблюдаю, как Яр выходит из заведения и идет к машине. Вообще-то я заготовила красивую речь, чтобы нормально закончить общение с Гордеевым, а в итоге обошлась несколькими сухими фразами. В этом вся я. Почему не получается быть открытой, когда того требует ситуация?

Уведомление в телефоне заставляет отвлечься от грустных мыслей. Через полчаса съемка, нельзя опаздывать.