Дарья Волкова - Большие люди Страница 31

- Восемь горшков, - довольно усмехается Гриша. - Модель опознаете?

- О, я не настолько хорошо разбираюсь в автомобилях. Предположу, что это какая-то Тойота?

- Точно. Вы молодец.

Какое-то время они едут в молчании. А потом Гриша не выдерживает:

- А вы от рождения... ну...

- Слеп? Нет. Я успел посмотреть этот мир.

Григорий проклинает себя за любопытство. Но этот человек, лишившийся зрения, но не потерявший достоинства, вызывает нешуточный интерес.

- Вам сколько лет? - вдруг спрашивает Валентин Алексеевич.

- Тридцать пять.

- В ваши годы я еще видел. Это случилось... когда мне было тридцать восемь. Когда одна жизнь кончилась. И началась другая.

Гриша не знает, что сказать. "Мне очень жаль"? Это как-то... фальшиво. И поэтому он молчит, сосредоточенно глядя на дорогу.

- Но я рад, - неожиданно продолжает Савченко, - что она у меня была. ТА жизнь. Никогда не знаешь, когда, в какой момент твоя жизнь вдруг перевернется, да так, что... Ваш брат об этом знает не понаслышке, верно?

Гриша кивает, а потом, спохватившись, добавляет словами:

- Верно. У него могла бы тоже начаться... другая жизнь. Без чего-то важного.

- Хорошо, что обошлось.

- Да, - соглашается Григорий, - хорошо.

Ну вот, наконец, они и на месте.

- Валентин Алексеевич, сколько я вам должен за консультацию?

- Нисколько. Считайте это подарком на Новый Год. Мы стоим прямо у подъезда?

- Да, - Грише не хочется спорить. - Вы... вас проводить до квартиры?

- Не вздумайте, - Савченко открывает дверь, опускает трость на землю. - На чай все равно не приглашу.

___________________

Второй курс массажа весьма отличается от первого. Сейчас у нее совершенно иное отношение к братьям, а те вопросы, которыми она задавалась во время первого курса, кажутся ей теперь ужасно смешными. А еще постоянно что-то происходит - то поездка на сервис с Григорием, то визит Савченко. Или вот, как сегодня...

Люся ждет, когда Гоша разденется. А тот вдруг резко бросает в сторону футболку и шагает ей за спину.

- Гришка, опять?!

Люся оборачивается.

- Что случилось?

- Он чуть не упал!

- Не упал же, - пожимает плечами Гриша. Но он действительно стоит, опираясь рукой о стену.

- Что происходит? - Людмила переводит взгляд с одного брата на другого.

- У него с шеей что-то! Голову повернуть не может. А если все-таки поворачивает, то головокружение. Вчера с дивана вставал... и не встал! Упал обратно.

- Не преувеличивай, - голос старшего демонстративно бодр. - Я и не хотел вставать.

- Лютик, ты можешь его посмотреть? - Гоша не обращает внимания на слова брата.

- Конечно. Вот с тобой закончу и посмотрю.

- Я, пожалуй, в офис съезжу. Посмотрю, что там и как... - Гриша, наконец, убирает ладонь со стены.

- А ну стоять! - рявкает Гоша. - Люся, сделай с ним что-нибудь! Сейчас, пока он не сбежал.

Людмила берется за спинку стула и ставит его перед собой.

- Григорий Сергеевич, прошу!

Буркнув что-то себе под нос, Гриша, тем не менее, на стул садится. А она встает позади него.

Пара нажатий ее пальцев и он шипит от боли.

- Осторожней!

- А здесь?

- И здесь! Черт, больно! Аж в глазах потемнело.

Она убирает руки с его шеи.

- Григорий, у тебя как часто приступы бывают?

Он осторожно потирает шею, но поднять на нее голову не рискует - знает, что это может кончиться головокружением и резкой болью в висках.

- Не бывает у меня никаких приступов.

Люда подтягивает еще один стул и садится напротив него. Ему деваться нечего - он хмуро смотрит ей в глаза.

- Гриш, первый раз такое?

- Ну. Не знаю, что это за хрень. Никогда такого не было.

- Эта хрень называется шейный остеохондроз.

- Раньше не было!

- Все когда-то случается в первый раз.

- Так подкрадывается старость, - "утешает" его младший, положив руку на плечо. - Люсь, ты можешь что-то с этим сделать?

Странно, но Григорий не начинает тут же протестовать. А она ожидала, что он сейчас скажет, что с ним ничего не надо делать. Видимо, хондроз его уже порядком измучил.

- Смогу, наверное, - она в задумчивости трет лоб. - Надо проколоться, препараты сосудистые пропить. Ну, и массаж. В принципе, - Люся смотрит на Георгия, - у тебя еще десять сеансов. За десять раз мы и Григорию шею на место поставим. Я немного график перекрою, чтобы мне на вас двоих времени хватило. Гош, дай мне лист бумаги.

- Что значит - проколоться? - подозрительно интересуется Гриша, пока младший выходит из комнаты.

- Уколы. Обязательно, Григорий. Без этого никуда.

Гриша молчит, а Люся пишет на принесенном листе бумаги название лекарств.

- Так, - закончив писать. - Первое - это ампулы. Упаковка - десять штук. Второе - таблетки. Пить согласно инструкции. Сегодня купите, завтра начнем. И массаж, и уколы.

- А кто уколы ставить будет? - тон у Гриши все так же подозрителен.

- Я, кто же еще, - невозмутимо пожимает плечами Люся. - Гош, раздевайся и ложись.

- А... уколы... это куда? - не унимается Григорий.

- Внутримышечно. И, кстати! Шприцы не забудьте купить, тоже десять штук. Пятерочку возьмите. И спирт обязательно.

- Что значит - внутримышечно? - Гриша упорствует.

- Это значит - в попку, сладенький, - подает голос Гоша, который устроился на столе.

- Я не буду, - Григорий резко встает со стула.

- Гриша! - Люся, едва успев начать работать, останавливается. Оборачивается к нему. - Без уколов толку мало. Они очень эффективны.

- Нет.

- Да что за детский сад!

- Лютик, ну как ты не понимаешь... Гришка стесняется тебе свою... прелесть показывать, - Гоша явно подначивает брата. - Хотя с чего бы... Гриш, Люся же там все уже видела. И ей понравилось, кстати.

Григорий хотел сказать брату многое, это видно. Даже рот открыл. Но потом вздохнул глубоко. И передумал.