Обещание сердца - Скотт Эмма Страница 31

По возвращении в Нью-Йорк мой новоиспеченный свекор вложил в руку Ноя ключи и документы, сообщив, что таунхаус теперь принадлежит нам и отказ не принимается. Меня затопила радость, ведь именно в этом доме моя жизнь началась заново, а сердце забилось в полную силу после оживляющего поцелуя Ноя. Я не представляла, что мы сможем жить где-либо еще, кроме этого таунхауса.

Я боялась, что из-за долгих месяцев одиночества, когда он прятался от всего мира в этом доме, Ной будет чувствовать себя неловко или неуютно, однако он признался, что рад такому подарку. По его словам, таунхаус становился домом, когда я была рядом. Мы изменили обстановку во всех комнатах по своему вкусу и с учетом слепоты Ноя, тем самым избавившись от оставшихся демонов, а потом устроили для себя двухнедельный медовый месяц, «обновив» все уголки дома к чертовой матери.

Это тоже очень помогло.

Пока Ной переодевался в привычные спортивные штаны и футболку, я ждала в гостиной на первом этаже. Комнату, в которой я жила, когда работала здесь, мы превратили в спальню для гостей, а гостевую комнату на третьем этаже – в детскую.

Где будет жить наша малышка.

Улыбнувшись, я взяла в руки сумку, в которой лежала полученная сегодня маленькая коробочка, и повесила ее на левое плечо. Не слишком удобно, конечно, но мне не хотелось, чтобы Ной заметил ее раньше времени и поинтересовался, зачем я потащила сумку с собой на прогулку. Впрочем, он и так все скоро узнает.

Ной спускался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и я не могла отвести от него взгляда. Какой же он высокий и чертовски сексуальный! И хотя я любовалась им ежедневно вот уже три с половиной года, от его вида по-прежнему захватывало дух. Думаю, это никогда не изменится.

– У меня что-то застряло в зубах? – полюбопытствовал Ной, как обычно почувствовав на себе мой пристальный взгляд.

– Нет. Просто ты… это ты.

Он криво усмехнулся и прижался к моим губам своими отнюдь не быстро и легкомысленно. Жадный, страстный поцелуй пробудил во мне желание, которое ничуть не ослабло даже после появления в животе ребенка. Ной никогда не относился ко мне как к слабой и хрупкой беременной женщине. Никогда.

– Куда пойдем? – спросил он, раскладывая белую трость. – Просто прогуляемся? Тебе нужно отдохнуть перед завтрашней звукозаписью.

– Я ее отменила, – призналась я, окунаясь вместе с мужем в прекрасные весенние нью-йоркские сумерки. – Точнее, отложила. Я предупреждала, что такое может случиться. Каприс Паганини – сложная мелодия, и я не смогу свободно двигаться так, как нужно. – Я с нежностью взглянула на округлившийся живот. – Всего лишь перерыв в расписании, навязанный нашим маленьким созданием.

Ной издал неопределенный звук и помрачнел. Он снова задумался о том, что в будущем понадобится нашему ребенку. Глубоко внутри его укоренился страх, что он не сможет обеспечить малышку всем необходимым или, того хуже, из-за своей слепоты каким-то образом причинит ей боль или подвергнет опасности. Я не смеялась над его сомнениями. Глупо было отрицать эти проблемы. Но я совершенно не сомневалась в том, что у них с ребенком все сложится замечательно.

Мы пересекли вечно оживленную Коламбус-авеню и по короткой дорожке направились к скамейке, которую я уже привыкла считать нашей. Я сняла сумку с плеча и, опустившись на сиденье, облегченно вздохнула.

– Я помню эту скамейку, – сказал Ной, вытянув ноги и отставив в сторону белую трость. Он повернулся ко мне. – Приступ ностальгии?

– Что-то вроде того, – ответила я, сдерживая улыбку. – Помнишь, что здесь произошло?

Лицо Ноя смягчилось.

– Как будто я мог забыть. Здесь я впервые посмотрел на тебя.

– Да. И сказал, что ничего не увидел. Но ты ведь солгал, верно?

– Верно, – подтвердил он. – Я увидел тебя. Твою красоту. Я не ожидал этого… как и последовавших за этим чувств.

– Правда? Ты уже тогда что-то ко мне чувствовал? – поддразнила его. – Если не ошибаюсь, ты весьма решительно заявил, что ни хрена не видишь руками.

– Возможно, я слегка преувеличил, – кашлянув, отозвался он.

– Я так и подумала. – Я прижалась к нему, и он обнял меня одной рукой. – Но ты сказал, что не ожидал зародившихся чувств. Может быть, сейчас, три года спустя, расскажешь, что тогда почувствовал?

Ной устремил невидящий взгляд вперед, как будто собирался с мыслями.

– Ты светишься, Шарлотта. Я слышал, как об этом говорили в день нашей свадьбы. И сейчас, когда ты ждешь ребенка, свет по-прежнему с тобой. Когда я впервые ощутил руками твою красоту, то почувствовал, будто открыл совершенно новую книгу. Из тех, где достаточно прочесть лишь первые несколько страниц, чтобы понять: это отличная книга. Одна из лучших. Редкая находка, которая навсегда останется с тобой. – Ной повернулся ко мне с легкой улыбкой на губах. – Но тогда я замкнулся в себе и психовал по малейшему поводу, так что никак не мог признаться в подобном.

– О-о, – выдохнула я. Хотя мы были женаты вот уже три года и ждали ребенка, мое сердце бешено заколотилось в груди, как во время нашего первого свидания. – О, Ной.

Я шмыгнула носом и смахнула слезы. В последнее время из-за гормонов я начинала плакать по любому поводу, однако сейчас расчувствовалась по совсем другой причине. Я не думала, что это возможно, но Ной в очередной раз сумел тронуть меня до глубины души.

Он снял солнцезащитные очки и скользнул по мне взглядом карих глаз. Не говоря ни слова, я прижалась к нему. Ной нашел мои губы и подарил мне медленный, тягучий поцелуй, после чего мягко отстранился и убрал с моей щеки выбившуюся прядь волос.

Я удержала его руку.

– Как я сейчас выгляжу?

Ной прикоснулся к моим глазам, щекам, губам, с нежностью ощупал пальцами контуры лица.

– Ты выглядишь… счастливой, – прошептал он.

– Да, – выдохнула я. – Именно так. Я люблю тебя и очень с тобой счастлива. И… у меня для тебя кое-что есть.

– Правда?

– Да. – Я прикусила губу, чувствуя, как внутри меня нарастает волнение от приготовленного сюрприза. – До несчастного случая ты когда-нибудь видел современные 3D-УЗИ? Не зернистые черно-белые изображения, а те, где можно рассмотреть даже очертания и детали детского личика. Это потрясающе.

Ной кивнул.

– Кажется, я припоминаю что-то подобное. Видел давным-давно, – глухо произнес он. – Хочешь пройти его? Можно поискать, где делают подобные анализы.

Ной говорил непринужденно, но пальцы, барабанящие по спинке скамьи, выдавали его напряжение. Мое сердце мучительно сжалось. Конечно, его разрывала боль оттого, что он не может увидеть растущего внутри меня малыша. На приемах у врача Ной сжимал мою руку и постоянно спрашивал специалиста: «Ну, как она?» В первую очередь его волновало здоровье ребенка, но в то же время он чувствовал себя отрезанным от этого особенного момента, доступного УЗИ-специалисту и мне. Он не мог видеть растущую в утробе малышку, которая шевелилась и брыкалась, чье сердечко билось сильно и быстро. И от страданий Ноя мне становилось больно.

Именно поэтому сегодня утром я решилась на этот шаг.

– Ну, я уже нашла такое место и сделала новое УЗИ.

– Малышка в порядке? – поинтересовался Ной, невольно напрягшись от беспокойства. – Все хорошо?

– Да, милый, – успокоила его. – С ней все отлично. Наша дочка – красавица. И фотографии вышли просто потрясающими, очень яркими. В той клинике самое современное оборудование… и есть даже один из новых 3D-принтеров. – Я достала из сумки квадратную белую коробку, открыла ее и вытащила гипсовый слепок, который вложила в руку Ноя. – Удивительно, что в наши дни можно сделать с помощью технологий, – шепотом закончила я.

Я с замиранием сердца следила, как Ной водит по гипсу длинными пальцами, исследуя. Задержавшись в центре, он судорожно вздохнул, а затем дрожащей рукой ощупал изгиб крошечной пухлой щечки, ямочку на маленьком подбородке и два крепко зажмуренных глаза.

– Что… что это? – Он прочистил горло. – Это мой ребенок?