Эффект Грэхема - Эль Кеннеди Страница 31

— Чувак, мы победили, — говорит мне Рэнд.

Я хмуро смотрю на него.

— В смысле победили?

— Стартовый состав. Нас одиннадцать. Их девять.

Шейн продолжает просматривать список, опустив голову.

— Ну стартовый — да. Но если брать полный состав — около шестидесяти процентов действующих игроков Брайара, сорок процентов — Иствуда.

— Чувак, какая разница, кто на скамейке запасных? — Возражает Рэнд. — Иствуд доминирует на льду. Это главное. Верно, Райдер?

Я рассеянно пожимаю плечами. Сейчас я изучаю текст на своем телефоне. Дженсен сделал правильный список. Со всех сторон хороший выбор. И тот факт, что в стартовом составе наших игроков больше, показывает, что он не выбирал любимчиков.

— Я гарантирую, кому-то важно сидеть на скамейке запасных. — Партнерша Шейна по перепихону, Кара, присоединяется к разговору с кривым выражением лица. — Они, наверное, сейчас очень злы. И сечас самое неподходящее время — список прислали прямо посреди прощальной вечеринки Миллера. Жестоко.

— Миллера? — Безучастно повторяет Рэнд.

— Миллер Шулик. Который переводится. — Она бросает на нас удивленный взгляд. — Вы же знаете, что они живут примерно через пять домов отсюда, да?

— Вы, блядь, шутите. Вы, ребята, соседи? — Рэнд выглядит так, словно обнаружил вспышку герпеса на нашей улице.

— Я понятия не имел, — говорит Шейн.

— Кейс, Миллер и Джордан живут в угловом доме в конце этой улицы, — рассказывает Кара. — Ну, Миллер уже ненадолго. Он уезжает в воскресенье.

— Откуда ты все это знаешь? — Спрашивает Рэнд.

— Я встречалась с Джорданом.

— Трэгером? — Он ошеломлен.

Она кивает.

— С этим придурком? Что с тобой не так?

Она сердито смотрит на Рэнда.

— Вау. Да ты еще тот мудак.

Он игнорирует это.

Но она не ошибается. Чувак — разъяренный мудачина.

Наглядный пример:

— Думаю, нам следует пойти туда, — радостно говорит Рэнд.

— Да ладно тебе, чувак, — говорит Ник, выглядя раздраженным. — Мы не пойдем к ним домой, чтобы злорадствовать.

— Да, это подло, — соглашается его девушка.

Я удивлен, когда Беккет занимает другую позицию.

— Возможно, это не такая уж плохая идея.

— Серьезно? — Шейн уставился на него. — Ты хочешь позлорадствовать?

— Нет, очевидно, я не про эту часть. — Беккет закатывает глаза. — Я просто имею в виду, может быть, не помешает прийти с предложением мира. Принесте им ящик пива или что-нибудь еще. Попрощаться с Миллером. Это довольно дерьмово, что он переводится.

— Ты просто хочешь на вечеринку, — обвиняет Шейн.

Наш приятель ухмыляется.

— И это тоже. — Он смотрит на Кару. — Все клянутся, что вечеринки Брайара — это огонь, но я еще ни разу этого не видел.

— Занятия еще даже не начались, — протестует она. — Греческий ряд сейчас, по сути, город-призрак. Поверь мне, когда все вернутся в кампус, ты увидишь.

— Ну, а до тех пор я голосую за то, чтобы мы прошлись по улице и протянули оливковую ветвь в виде выпивки и травки, — говорит Беккет.

Все смотрят на меня. Я не знаю, что я чувствую по поводу этой непрошеной короны, которую возложили на мою голову.

— Я не принимаю решения за вас, придурки, — раздраженно говорю я, и Дарби радостно смеется. — Делайте все, что хотите.

Рэнд уже переписывается с другими нашими товарищами по команде.

— Я позову остальных парней, — говорит он.

Точно.

Потому что это звучит как отличная идея.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ДЖИДЖИ

Милый. Ты тоже хоккеист Брайара.

— Я буду скучать по тебе, Джи. — Миллер Шулик обнимает меня и кладет голову в изгиб моей шеи.

Мы в гостиной таунхауса, выбираем себе местечко на диване, пока вокруг нас разгорается вечеринка. Ну, еще не совсем разгорелась — Трэгер все еще в футболке. Как только она снимается (что часто сопровождается его ревом и ударами в грудь, как у Тарзана), это обычно означает, что пора уходить.

Хотя, возможно, сегодняшний вечер в конечном итоге будет более сдержанным. Вечеринка уже пострадала от электронного письма Чеда Дженсена. В течение последних сорока минут большинство парней жаловались на окончательный состав. По крайней мере, десять парней здесь не прошли отбор, и некоторые из них были настолько расстроены, что даже не остались. Они обняли Миллера на прощание и мрачно покинули вечеринку. Я сочувствую им.

В другом конце комнаты я замечаю Кейса, стоящего рядом с Уитни. Он держит пластиковый стаканчик, полный разбавленного пива из бочонка, и потягивает из него, пока Уитни о чем-то с ним болтает. Каждые несколько секунд его светло-голубые глаза устремляются в мою сторону.

— Оууу, я тоже буду скучать по тебе, Шу. Ты уверен на счет Миннесоты? — Я говорю ему на ухо, чтобы он мог слышать меня сквозь громкую рок-песню, доносящуюся из динамиков.

— Они выиграли “Замороженную четверку” в прошлом году. Конечно, я уверен. — Он печально пожимает плечами. — Кроме того, перемены — это хорошо. Я с нетерпением жду нового старта.

Я всегда ценила это в Миллере. Насколько он легко приспосабливается. Лично я не люблю перемены. Я предпочитаю стабильность. Как только я чувствую себя комфортно в чем-то — в месте, с человеком, с рутиной, — я хочу, чтобы это длилось вечно.

Я ненавижу, что этого никогда не происходит.

— Джи, пойдем выпьем с нами, — зовет Кейс.

Миллер поднимает меня на ноги.

— Пойдем. Мне нужно налить еще, а тебе нужно налить. — Он указывает на свой пустой стакан, затем на мои пустые руки.

Я ухмыляюсь.

Мы уворачиваемся от четырех его товарищей по команде, которые, спотыкаясь, врываются в комнату, пропахшую травкой. Вечеринка наполовину в помещении, наполовину на улице. Когда мы до этого были на улице, количество передаваемых по кругу косяков было поразительным. Но я думаю, ребятам нужно расслабиться в эти выходные, учитывая неделю, через которую Дженсен заставил их пройти.

Кейс резко отворачивается от двери, когда мы приближаемся, и сначала я думаю, что он специально поворачивается ко мне спиной. Потом я слышу шум у входной