Юлия Климова - Счастье на тонких ножках Страница 31

– Ты стала другой, – сказал он, закончив повествование на тему житья-бытья семейства Ланье.

– Поумнела, – кивнула я. – Лоб увеличился в два раза, потому что голова опухла от мозгов.

Убрав волосы назад, я продемонстрировала свой лоб.

– Да, увеличился значительно, – усмехнулся Тим. – Еще год, и ты вернешься домой… Решила, куда поступать будешь?

– Полагаешь, бабушка разрешит мне сделать выбор? – хитро прищурившись, спросила я.

– Полагаю, не разрешит.

– Вот поэтому я и не трачу время на мысли об этом.

– Вполне разумно, – иронично одобрил Тим и отвел глаза в сторону. Мы немного посидели молча, а затем он вытянул ноги и сказал: – А я – балбес, окончил только техникум, а дальше учиться некогда.

– Ну и нормально, – пожала я плечом. – А сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Еще не старый, – широко улыбнулась я.

Тим хмыкнул, повернул голову и легко предложил:

– А давай сходим куда-нибудь…

– Через год! – засмеялась я. – Когда я вернусь домой навсегда.

– Ладно. Мороженое любишь? Готов накормить тебя мороженым.

Забавно было планировать такую встречу, вроде не по-настоящему, но она обязательно должна состояться. Можно ее ждать, а можно и не ждать.

– Договорились, – ответила я и деловито протянула руку, желая скрепить уговор.

Рука Тима оказалась сильной и жесткой, я это почувствовала, хотя мою ладонь он сжал бережно.

Глава 10

Я возвращаюсь в мир Ланье и узнаю, что браки совершаются вовсе не на небесах, а в комнате моей бабушки

С опозданием на миллион лет у меня появились почти нормальные грудь и бедра, далеко не такие пышные, как хотелось бы, но все же… Теперь я походила на женскую особь богомола или инопланетянина, чему бесконечно радовалась. Когда прозвенел последний звонок, утихли прощания и чемодан был собран, я ощутила горечь и блаженство одновременно. Свобода. В воздухе пахло свободой, новыми устремлениями и свершениями, но позади оставалась хорошая часть моей жизни.

– Надо же, – скривила губы Кора, оглядев меня с головы до ног, – кто бы мог подумать… Тебя тут сливками и сметаной кормили, что ли?

За последние полгода (а именно столько мы не виделись) я набрала только два килограмма, при моем росте и худобе это был смешной вес, но он, похоже, сразу бросался в глаза.

«Капустой!» – чуть не брякнула я в ответ, вспомнив байку о том, что если употреблять капусту в больших количествах, то грудь приобретет весьма внушительные размеры. Соня Курочкина однажды съела два кочана, надеясь на быстрый результат, но после этого вовсе не сменила лифчик, а просидела двое суток в туалете.

Кора смотрела на меня не слишком-то добро, мы обе понимали, что я возвращаюсь навсегда, и упечь меня куда-нибудь далеко и надолго больше не получится. Хотя я бы не отказалась еще пару лет побыть подальше от чужого сердцу дома Ланье. Но теперь этот дом должен был стать мне родным. Пусть так.

Эдита Павловна встретила меня с довольной улыбкой. Школьные успехи ее давно не удивляли и не слишком интересовали (отличные оценки воспринимались как должное), но я сама произвела на нее особое впечатление. Она перестала видеть во мне долговязую деревенскую девочку и вдруг разом осознала, что прошло три года, и мне уже восемнадцать с хвостиком.

– Анастасия, – царственно произнесла Эдита Павловна. – Ты стала весьма интересной девушкой, боюсь, очень скоро мне придется принимать сватов и отваживать женихов, – ее зелено-болотные глаза сначала заискрились смехом, а затем погасли. Бабушка прищурилась и добавила: – Надеюсь, ты собираешься получать образование и дальше.

– Да, я бы хотела.

– Тогда новость, которую я сообщу, будет для тебя приятной, – она немного помолчала. – Ты зачислена в университет. Экономический факультет. Подробности позже…

В моей душе ничего не екнуло, не оборвалось, не взмыло в небо, не запрыгало, не заплакало – я предполагала, что этот вопрос решится именно таким образом. Правда, к экзаменам я морально готовилась, но Эдита Павловна (волевым решением и наверняка финансами) их упразднила.

– Хорошо, – стойко приняла я следующий приговор.

– Затем, я надеюсь, ты получишь второе высшее образование.

– Конечно.

«Нет проблем!..»

До ужина меня «приводили в порядок» – бабушка поручила Коре отвезти меня в салон (волосы ей показались слишком длинными, ногти, впрочем, тоже…), а затем в магазин. Тетя покупала мне только серую, черную или белую одежду и усмехалась, когда я протягивала руку к чему-нибудь яркому. «Деревню из тебя, как я погляжу, за три года так и не выдавили», – говорила она, небрежно листая вешалки. Сама Кора любила красные, бордовые, густо-зеленые кофты, и, надо сказать, они ей шли и очень хорошо гармонировали с черными волосами.

На ужин я отправилась в приподнятом настроении, хотя понимала: далеко не все рады моему возвращению. Нина Филипповна улыбнулась, Лера фыркнула и закатила глаза к потолку, Кора сделала вид, будто я тень, падающая от мимо пролетающей мухи. Эдита Павловна пребывала в задумчивости, а Семен Германович на пару секунд замер с протянутой к хлебу рукой, потом скользнул взглядом по моей фигуре, отвернулся и нервно скомкал салфетку. Этот взгляд оставил неприятный осадок в душе, но размышлять над этим совершенно не хотелось – голод урчал в животе.

– Ты стала взрослой, Анастасия, – торжественно произнесла Эдита Павловна, поднимая бокал с белым вином. – И, я надеюсь, ты осознаешь это. Я возлагаю на тебя большие надежды.

– Мне, между прочим, в апреле тоже исполнилось восемнадцать, – вставила Лера. – И я тоже хочу, чтобы на меня возлагали надежды.

– Для начала научись нормально себя вести, – отрезала Эдита Павловна. – За этот год ты извинялась за свое поведение более пятидесяти раз.

Лера обиженно сжала губы и уткнулась в тарелку.

«Пожалуй, теперь она меня вообще возненавидит», – подумала я.

Бабушка действительно «драла с меня три шкуры», завышала планку, расписывала мое будущее чуть ли не по дням, подчеркивала перспективы. И это несмотря на то, что приличную часть своей жизни я провела в деревне, где не обучалась манерам, зато лазила по деревьям и ела без помощи ножа (а часто и вилки). Лера же выросла здесь, на глазах, и, по сути, должна была претендовать на первое место… Но Эдита Павловна никогда не говорила о ней так, как обо мне.

– Мама, ты слишком строга, – произнесла Кора, защищая дочь.

– Нет. У Леры в голове одни гулянки и мужчины, – с раздражением ответила бабушка. – Ты разбаловала ее. – Она посмотрела на меня, отложила в сторону салфетку, неожиданно поднялась и произнесла: – Анастасия, пойдем со мной.

Вроде только за стол сели…