Кэтрин Спэнсер - Под капли дождя и слёз Страница 32

— Я это делаю для их же блага. Половина этих зданий представляет смертельную опасность. Так что, Салли, не настолько уж я занят собственной персоной.

— Я не хотела обвинять тебя в этом.

Оркестр сменил темп и заиграл что-то медленное и романтичное.

Забывшись, Джейк провел рукой вверх по ее спине.

— Нет? — спросил он. — Наверное, я неправильно понял.

Решив не поддаваться потоку уверенности, исходящему от него, она сказала:

— Ты делаешь это из своей гордыни.

— Не понимаю, о чем ты.

— Все ты понимаешь! Ты даешь волю своим рукам на глазах у всего зала только для того, чтобы потешить свое «эго».

— Ты действительно так думаешь?

— Да, — прошипела она. — Ты прекрасно знал, что я собиралась танцевать с Френсисом, но ты и мысли не можешь допустить, что уступишь другому.

Он опустил руки и отошел от нее.

— Иди к нему, если ты так считаешь. Я не буду пытаться тебя остановить, если он тот, кто тебе нужен.

Она не хотела говорить правду, но не удержалась.

— Нет… не он, — призналась она дрожащим голосом проигравшего.

— Тогда я ему сочувствую. Он совсем потерял голову от тебя. Если тебе потребуется, он отдаст обе почки. Только попроси.

— Да, а тебе на меня наплевать, ты тут же нашел мне замену.

Он снова схватил ее обеими руками.

— Ты об Урсуле? Я просто сопровождал ее на вечере. Она только что развелась с мужем.

— Из-за тебя?

— Нет, Салли. Из-за другой женщины. Но разве я не могу подставить по-дружески плечо тому, кому трудно?

— А почему Урсула так рано уехала? Тебе отказали?

— Нет, милая. В борьбу со мной вступаешь только ты. Ее позвали домой, потому что ее ребенок заболел.

— Извини. Надеюсь, что ничего серьезного.

— Объелся клубникой на десерт, насколько я знаю. Почему бы нам не сменить тему и не поговорить о нас?

— Какой смысл? Мы больше не вместе. Ты очень ясно это показал в последний раз.

— Я потерял самообладание. Я пытался посмотреть на вещи твоими глазами, Салли, но чувства, которые я старался контролировать, неожиданно выплеснулись наружу и овладели мной.

Ее внимание было настолько поглощено его словами, что она даже не заметила, как он вывел ее из зала в сад, пока ее каблуки не начали увязать в траве, и она не сбилась с такта, по спине пробежала дрожь.

— Зачем ты меня сюда привел?

— Потому что я хочу поцеловать тебя, а тебе вряд ли бы понравилось, если бы я сделал это у всех на глазах.

— Я не хочу, чтобы ты меня целовал, — сказала она.

Его губы коснулись ее губ.

— Ну, зачем так, ведь мы оба не верим в это? — Добавив как можно больше решительности в голосе, она сказала:

— Я верю. И мне очень нравится жизнь без тебя.

— Неужели? — ответил он, не удержался и слегка провел языком по ее нижней губе. — А я ненавижу свою, в которой нет тебя.

— Ты ненавидишь, Джейк, — начала горячиться она, — когда что-то идет не по-твоему. Тебе не нравится, что я не прибежала назад и не стала молить дать мне еще один шанс, исправить наши отношения.

Он скользнул руками вниз по ее рукам, запустил пальцы в струящуюся ткань, взял ее за бедра и придвинул к себе.

— Ну, скажи, что ты не скучала по этому, — сказал он, в его хриплом голосе послышалась уверенность. — Попробуй еще раз сказать мне, что можешь жить без меня.

С невероятной скоростью, горячность ее негодования переросла в прожигающий, чувственный огонь. Она обмякла в его руках, подняла лицо и со вздохом ответила на его поцелуй.

Сначала этого было достаточно. Но только сначала. Затем вдруг проснулся страшный голод, неутолимое желание.

С глухим стоном неудовлетворенности, Джейк оторвался от ее губ.

— Здесь слишком много народа, даже для меня, — пробормотал он и потянул ее вниз, на лужайку, отгороженную от посторонних глаз решеткой, сплошь увитой глицинией.

Ей следовало возмутиться, начать сопротивляться. Вместо этого, она сдалась. Трава с редкими маргаритками была такая мягкая, благоухала по-летнему.

— Не хочется испортить тебе платье, — сказал он, прижимая ее к себе и перебирая складки ткани нервными движениями пальцев. — Мне не хочется сделать тебе больно. Но, Салли, я так хочу тебя, что боюсь, не смогу удержаться.

— Наплевать на платье, — прошептала она, забыв о другой опасности.

— Зачем ты его надела… У тебя такая кожа… — У него вырвался стон, он наклонил голову, чтобы нежно прикусить кожу на ее плече. — Салли, ты специально это сделала, чтобы помучить меня?

— Да, — сказала она. Правда сама выскочила, неизвестно откуда, и поразила ее. — Я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.

Он грубовато потянул лиф ее платья. Шелк недолго сопротивлялся, затем соскользнул, обнажив ее грудь.

— Этого ты тоже хотела? — прорычал он.

— Я хотела тебя! — кричала она в агонии. — Что бы я ни делала, кем бы я ни стала, я все время возвращаюсь к тебе! Но я не верила, что ты чувствуешь то же самое.

— Я знаю. — Он поднял голову, чтобы покрыть ее лицо легкими, как крылья бабочки, поцелуями. — Прости меня. Тогда мы оба подвели друг друга, но когда ты снова отказалась быть со мной в открытую, едва мы вновь обрели друг друга… черт возьми, Салли, во второй раз я не мог этого перенести.

Она плохо понимала его сбивчивую речь и подумала: может, он слишком много выпил или между ними просто отсутствовало взаимопонимание?

— Все, чего я когда-либо хотела, это быть с тобой, Джейк.

— Тогда пойдем ко мне домой, — попросил он. — Будем заниматься любовью всю ночь.

В ужасе она оттолкнула его руку и сдвинула ноги.

— Я не могу!

— Почему? — Вопрос повис в воздухе, напряженном от страсти.

— Потому что, — ответила она, поднимаясь на ноги, — это неправильно.

Он вытянулся на траве, раскинув руки, и закрыл глаза.

— Что же это такое, мы опять вернулись на то же место?

— Да, — сказала она, стараясь не слышать усталость в его голосе. — Здесь нас могут застать, например, мой спутник.

— Возможно, это было бы к лучшему. Он бы узнал, куда могут завести его отношения с тобой.

— Это было бы ужасно, я не хочу подвергать его такому унижению.

— Другими словами, он у тебя на первом месте.

— Причем здесь он? Это касается только меня. Мне нравится, когда ко мне относятся с уважением. Мне нравится, что я могу смотреть прямо в глаза миссис Бертон и знать, что она больше не настроена ко мне враждебно.

— Она получила неопровержимые доказательства того, какую жизнь вела ее дочь у всех за спиной, и понимает, что не может обвинять тебя в аварии.

— Мне неважно, что заставило ее изменить мнение. Главное, что это произошло.