Джанет Дейли - Соперники Страница 32

Казалось, этот участившийся ритм был больше неподвластен им, он полностью растворился в ощущениях – чувствовал ее язык, слизывавший капельки пота над его верхней губой, зубы, вонзившиеся в плечо, когда она испустила сдавленный крик; сильные, требовательные руки на спине и ягодицах; мягкую, бесконечную податливость тела, слившегося воедино с его собственным.

Казалось, поплыл и закружился весь мир, и, чтобы она не уплыла от него вместе с этим миром, Ченс крепко сжал ее в объятиях.

Не в состоянии уснуть, Флейм сняла с себя руку Ченса и неслышно выскользнула из постели.

Она постояла, желая убедиться, что не потревожила его. Во сне его черты обрели еще большую силу, четче проявили его мужественную гордость, обычно скрытую под небрежной улыбкой. С минуту она смотрела на него, баюкая в себе воспоминание о наслаждении, заполнившем все ее существо, таком всевластном и прекрасном… Это было нечто гораздо большее, чем просто вспышка физической страсти и блаженное облегчение.

Она с трудом оторвала взгляд от его лица и чистых мужских линий мускулистого тела. У ее ног лежала белая рубашка. После недолгих колебаний она подняла ее с пола и надела, улыбаясь чересчур длинным рукавам. Потом закатала манжеты и потихоньку прошла в темную гостиную, по пути застегнув две пуговицы.

Подойдя к окну, она взглянула на ночные огни Сан-Франциско, мерцающие в чернильной темноте. Она бессознательно подняла воротничок рубашки и уткнулась в него лицом, вдыхая головокружительный запах мужского одеколона.

Сегодня перед приходом сюда у нее не было и тени нерешительности. Она хотела, чтобы он любил ее. Хотела его и не собиралась этого скрывать. Слишком долго она подавляла в себе отпущенную природой страсть.

Но она никак не ожидала, что их близость вызовет такой бурный поток чувств. И глубина этого чувства к нему немного пугала. Флейм боялась слова «любовь». Оно означало, что Ченс обладает властью над ней и способен причинить боль. Но, Боже праведный, если она больше его не увидит, как же больно ей будет тогда!

– Вот ты где! – донесся из темноты его голос, и Флейм напряглась, внезапно ощутив, что он где-то рядом.

Когда его руки легли на свободные рукава рубашки, она повернулась к нему до того, как пальцы успели сомкнуться. Его глаза светились лениво-собственническим выражением.

– Я уже начал думать, что ты мне приснилась.

– Мне не спалось.

Стоя рядом и глядя на него, она чуть не задохнулась от нежности. Когда он обнял ее за талию, она провела рукой по его твердой, мускулистой груди, вспомнив, какой он сильный… и ласковый…

– Ченс, я…

Но она не успела объяснить причину своей бессонницы.

– Страшно до смерти, да?

Пораженная тем, как точно он отгадал ее мысли, она не сопротивлялась, когда он, обхватив ее за ягодицы, притянул к себе.

– Как…

– …я догадался? – с улыбкой закончил он за нее. – Ты думаешь, это произошло только с тобой? На всякий случай напомню, что я тоже при этом присутствовал и принимал некоторое участие.

– Это уж точно! Но я не была уверена, что на тебя это так же сильно подействовало.

– Точно так же. – Он крепко обнял ее и потерся щекой и ртом о ее волосы. – Хотим мы этого или нет, но наступит завтра, Флейм. И мне надо будет уезжать.

– Я знаю. – Гордость не позволила ей теснее к нему прильнуть.

– Нам обоим предстоят одинокие ночи. И я не хочу, чтобы сегодняшняя стала одной из них.

В его голосе не было и тени насмешки, поддразнивания или подшучивания: он был абсолютно серьезен. Тронутая этой серьезностью, Флейм посмотрела на человека, с которым ей было так необыкновенно хорошо и тепло.

– Я тоже. – Теперь она не сомневалась – одинокие ночи впереди будут тяжелым испытанием на фоне волнующих воспоминаний об этой.

– Тогда пойдем обратно.

Его повелительный тон не допускал какой-нибудь романтической глупости типа с тобой хоть на край света. Вместо этого Флейм слегка повернулась в его объятиях и обняла его за талию, готовая вернуться в спальню – ее действия были красноречивее ненужных слов.

В спальне Флейм скинула с себя его рубашку и повернулась к постели.

Ченс был уже там, его длинный силуэт достигал до самого края матраца, а из-под простыни вырисовывался мужской торс – сплошные упругие мускулы и бронзовая кожа.

Она постояла с секунду, зная: он смотрит на нее, и ему нравится на нее смотреть.

Когда она приблизилась к постели, Ченс немного подвинулся и протянул ей навстречу руки. Его лицо было на расстоянии всего лишь нескольких дюймов.

Она видела, как его взгляд лениво проследил за движением собственной руки, скользнувшей по ее ребрам и обхватившей грудь, вызвав в ней уже знакомое острое желание.

Затем он задумчиво всмотрелся в ее лицо.

– Никак не могу определить, – прошептал он.

– Что? – Она провела пальцами вдоль его руки, восхищаясь твердыми мускулами.

– В тебе тут дело или во мне? С одной стороны, мне хочется навесить на тебя ярлык и объявить своей личной собственностью. – Он помолчал. – С другой – я робею. И это чувство для меня совершенно новое.

– Для меня тоже, – шепнула она.

– Флейм… – это было единственное, что он успел произнести, прежде чем впился губами в ее рот с сумасшедшей страстностью, на которую она тут же откликнулась. Ее снедал тот же голод, что и его, и она ответила на поцелуй всем своим существом.

На этот раз их близость потрясла ее своей могучей гармонией, она была подобна сильной буре, которая обрушивает потоки и оставляет после себя ощущение возрожденной жизни и свежести.

11

Церковный колокол призывал к заутрене, когда Ченс затормозил у ее крыльца. Флейм увидела сбегающего по ступенькам Эллери. Она помахала ему рукой и, не обращая внимания на его изумление, повернулась к Ченсу.

– Нет нужды провожать меня до дверей. – Она не хотела затягивать неминуемое прощание.

– Я тебе позвоню.

В этом можно было не сомневаться. Ченс никогда не бросал слов на ветер. Она это уяснила, как и многое другое.

– Если вдруг меня не застанешь, не отступайся. Где бы я ни была, я вернусь.

– Я никогда ни от чего не отступаюсь.

Он обхватил рукой ее затылок и притянул к себе. Флейм ответила на жаркий поцелуй, полный страсти и обещания счастья. Когда Ченс отнял губы, она ощутила тепло во всем теле. Блеск его темно-синих глаз был столь же красноречив, как и поцелуй.

– До скорой встречи, – тихо сказал он.

– До скорой встречи, – откликнулась она – эта фраза звучала для нее как талисман – и взялась за ручку дверцы.

Вылезая из машины, она слегка удивилась тому, что глаза у нее оставались сухими, слезы и не думали на них наворачиваться, и в груди не было никакой тяжести. И все это благодаря полнейшей уверенности в том, что встреча действительно будет скорой.