Никола Марш - Единственный мужчина для Евы Страница 32

Брайс тихо выругался, крепче прижимая ее к себе:

– Ты осталась совсем одна.

Ева кивнула, вспоминая одиночество, пустоту, страх и отчаяние.

– Я замкнулась и обещала себе, что больше никогда ни с кем не позволю себе эмоциональной близости. Риск не стоит боли утраты.

Наступила неловкая тишина, и Ева осмелилась посмотреть в лицо Брайсу. Столь несвойственное ему выражение беззащитности потрясло ее.

– А как же я?

– Ты?

Приподняв пальцами ее подбородок, он заглянул ей в глаза:

– Я стою риска?

Ева растерялась. Правильно ли она понимает? Неужели он предлагает ей такую степень близости? Она нервно теребила нитки шва на потертых джинсах. Брайс накрыл ее пальцы ладонью.

– Ты не единственная, кто сторонился людей. Я страдал этим много лет.

Она заметила в его глазах боль и сожаление.

– Из-за дислексии?

Брайс кивнул:

– Всегда избегал близких отношений – ограничивался свиданиями, короткими связями. Не чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы по-настоящему сблизиться с женщиной. Мне необходимо было сначала достичь финансового успеха.

– Почему?

– Дислексия казалась мне огромным личным пороком. Конечно, в наши дни диагноз ставят рано и помогают детям преодолеть возможные негативные последствия, но меня преследовала мысль, что я просто глупее других. Даже теперь я воспринимаю это как дефект. Деньги должны были компенсировать мой недостаток.

– Все несовершенны!

– Знаю, но, принимая во внимание фригидный брак моих родителей, отсутствие любви в детстве, для меня любой предлог был хорош, чтобы избегать эмоциональной зависимости.

– Ужасно! – вздохнула Ева, теряя последнюю надежду на возможность длительных отношений с Брайсом.

– До сегодняшнего дня.

Ее надежда странным образом вновь затеплилась.

– Несколько минут назад я спросил, стою ли я риска. Может быть, после этого признания тебе легче будет ответить. – Брайс смотрел ей в глаза честно, искренне, с таким чувством, что у Евы перехватило дыхание. – Я люблю тебя и хочу настоящих близких отношений, которые пробудились у нас в этом месяце. – Он широко улыбнулся. – Мы созданы друг для друга.

Ева почувствовала, как сердце наполняется теплом и радостью. Она готова была поверить и рискнуть.

Однако чувство самосохранения слишком глубоко укрепилось в ней, пустило глубокие корни. Потеря отца и Тони отзывалась болью, но эта боль меркла перед тем, что ее ожидало в случае, если Брайс уйдет теперь, когда она открыла ему сердце. Он покинул ее однажды – что мешает ему сделать это снова?

Она глубоко вздохнула, ненавидя себя за то, что собиралась сделать. Разомкнув его объятия, она встала.

– Нет, извини, не могу.

С этими словами Ева повернулась и быстро пошла к камину. Она глотала слезы, надеясь, что сумеет подавить подступавшие рыдания.

– Я не уйду.

– Все-таки лучше уходи.

Стараясь сдержаться, она ухватилась за край камина так, что побелели пальцы.

– Никогда не уйду.

Она вздрогнула, почувствовав руку на плече, – за переживаниями Ева не заметила, как Брайс подошел близко. Она повернула к нему лицо и сбросила руку: надо закончить эту пытку.

– Уйдешь! Как только получишь следующее заманчивое предложение. Работа – твоя жизнь. Ты не сможешь без нее.

Брайс открыл рот, чтобы возразить, но Ева остановила его, подняв руку.

– Сам признался! Когда ты рассказал о дислексии, все прояснилось. Каждый шаг по карьерной лестнице означает победу над слабостью, самоутверждение, доказательство значимости тем, кто не верил в тебя. Мне это понятно, и я уважаю тебя за это. Но я не готова отдать сердце, чтобы ты нанес еще одну рану, когда умчишься покорять следующую вершину.

Засунув руки в карманы, Брайс спокойно и терпеливо выслушал ее тираду.

– Почему, ты думаешь, я рассказал тебе о дислексии?

Ева насторожилась. Если подумать, он мог ничего не говорить ей о своем прошлом, тем более что это не имело прямого отношения к настоящему.

– Не знаю.

Он вынул руки из карманов и протянул вперед ладонями вверх, как будто показывая, что ему нечего скрывать.

– Потому что доверяю тебе. Я много думал в последнее время о фанатичной преданности работе и понял: чем больше стараюсь отличиться, тем легче мне игнорировать проблему, вместо того чтобы решать ее. – Жестом он остановил Еву, готовую перебить его. – Я рассказал тебе все, чтобы ты поняла и приняла меня со всеми недостатками. Мне казалось, я нашел родственную душу. Если твое чувство ко мне хотя бы вполовину того, что испытываю я, за это стоит бороться.

Больше у Евы не было сил сдерживать себя. Слезы потоком брызнули из глаз, ослепляя, заливая стекла очков.

– Ева, дорогая.

Прежде чем она опомнилась, он обнял ее, снял и отложил в сторону очки, крепко прижал к себе. Ева уткнулась лицом ему в грудь и дала волю слезам, облегчая душу. Брайс легкими, ласковыми движениями гладил ее волосы, плечи, спину, нежно убаюкивал, стараясь успокоить.

Когда затихли последние всхлипы, она наконец подняла голову от промокшей насквозь футболки и отшатнулась, с ужасом представив, как, должно быть, выглядит: распухшее лицо, красный нос, воспаленные веки. Ева вытерла кулаком глаза:

– Не смотри, я страх как выгляжу.

– Ты выглядишь как женщина, которую я люблю.

Ева выскользнула из его объятий:

– Я не та женщина, и теперь мы оба это понимаем. Ты общительный, веселый, энергичный, я закрытая, застенчивая. Ты непоседа, всегда в движении, для меня главное стабильность и мой дом. Для тебя на первом месте работа…

– Успокойся. – Он приложил палец к ее губам, заставив замолчать. – Как раз об этом я хотел тебе сказать. Поездка в Сидней была связана именно с этим: я остаюсь в Мельбурне.

– Остаешься?

– По контракту с «Азартом погони» мне предстояло провести большую часть года в Сиднее.

– Тогда что ты делаешь здесь?

– Есть вещи поважнее бизнеса. Настало время пустить корни, и я решил обосноваться здесь. С тобой, – добавил он для ясности.

Уверенность Евы пошатнулась: неужели он предпочел ее своему драгоценному бизнесу? Чтобы принять такое решение, надо искренне полюбить. Может ли она довериться ему, несмотря на их различия, на ее печальный опыт? Ева сделала последнюю попытку отстоять свою позицию.

– Посмотри на меня хорошенько! – Она развела руки. – Уверен, что я та самая женщина, которая тебе нужна?

– Неужели ты не поняла? – Он шагнул к ней и удержал за плечи. – Знаешь, что для меня главное? Вот это. – Его рука легла ей на грудь в область сердца, согревая теплом сквозь тонкую майку. – Искренность, сострадание, жизнелюбие. Страстная и чувственная – ты нравишься мне в сексуальных нарядах, но поверь, за все время наших встреч больше всего ты тронула мое сердце в саду, когда я застал тебя врасплох в старых шортах, бесформенной майке со встрепанными, как воронье гнездо, волосами.