Джудит Майкл - Обманы Страница 32

— Вы представляли ее дважды? Зачитывали ее статьи и книги по исследовательским методам? Зачитывали отзывы других биохимиков? — Гарт кивнул. — Следовательно, вы выполнили все формальности. И одиннадцать против девяти проголосовали за отказ миссис Гудман от кафедры, не пожелав, таким образом, видеть ее на факультете. Гарт, вы же знаете, предоставление кафедры — это как женитьба: преподаватель получает пожизненную работу, его принимают в профессиональную семью навеки. И в нем следует быть совершенно уверенным.

— Или в ней.

— Мне говорили, — продолжил Вебстер, не обращая внимания на вставку, — что публикации у нее жидковаты, а книга не блещет новизной подхода. Наибольший энтузиазм в ее поддержку, насколько я знаю, проявляют студенты. Что, конечно же, ничего не решает. Дорогой вы мой, никто не пользовался такой популярностью у студентов, как вы, но никогда вы бы не попали на кафедру, если бы ваши труды и опыт работы не были первокласснеишими сами по себе. И мы гордимся, что вы среди нас. И студенты вас по-прежнему любят, и преподаватели. Да что там говорить, вы бы и меня могли подсидеть, будь у вас побольше амбиций.

К моему счастью, — сердечно рассмеялся он, — вы предпочитаете свою лабораторию. Короче, я очень рад, что мы с вами побеседовали. Очень жаль, что миссис Гудман придется уйти, но она найдет себе другое место, а мы и без нее справимся. Очень рад, что вы зашли, Гарт.

Гарт не шелохнулся, когда Вебстер поднялся со своего места, разгоняя завесу дыма, чтобы проводить его до двери.

— Присядьте, пожалуйста, Билл, — спокойно сказал он. Вебстер заколебался, нахмурился и сел.

— Вивьен разбирается в биохимии не хуже, — сказал Гарт, — чем кто бы то ни было на кафедре. И труды у нее не жиденькие, а доскональнейшие. Да, новизной она не блещет, а кто у нас на кафедре блещет? Большая часть профессорско-преподавательского состава, с которым я, по вашему утверждению, состою в каком-то таинственном браке, проводит время за пережевыванием старых идей, а, не гоняясь за новыми. Правда же заключается в том, что Вивьен зарубили, потому что она женщина.

— Ну, знаете ли, как вам только не стыдно, мальчик мой. Вам прекрасно известно, что я не перевариваю предрассудков. Уж меня в этом не обвинишь. Миссис Гудман прошла стандартную процедуру, как любой преподаватель, и против нее проголосовало большинство. А я не собираюсь никому предоставлять кафедру исключительно из-за того, что это женщина, невзирая на качество ее работы…

— Я уже говорил, что работа ее вполне удовлетворительна.

— Вы так говорите. А другие…

— То же самое подтверждают независимые оценки из других университетов.

— Но наш совет, Гарт, ученый совет, в который вы сами входите, так проголосовал. Как я могу что-то изменить? Сам я, конечно, не читал работ миссис Гудман, но опыт подсказывает мне, что тот, на ком держится дом, муж, двое детей, не может трудиться с такой же стопроцентной отдачей, как мужчина. И это не критика; я встречался с миссис Гудман, она привлекательна и, видимо, умна. Но мы должны учитывать, что она ограничена во времени. А у нас — долг перед наукой. Гарт старался не повышать голоса.

— Билл, одиннадцать мужчин могли проголосовать против повышения женщины, которая такой же, как и они, ученый, а преподаватель — лучше, чем они. И я не хочу прикрываться соблюденными формальностями. Я оставлю заявление о пересмотре вашего решения. — Он протянул папку. — Здесь особое мнение меньшинства, подписанное девятью из нас. К нему приложен список женщин, которым было отказано от кафедры на протяжении последних двенадцати лет, вместе с их послужным научным списком. Я все это оставлю у вас, а через неделю зайду, и мы еще раз поговорим.

Вебстер молчал.

— Знаете, Гарт, я не смогу с этим ознакомиться. Мне очень жаль, но завтра я уезжаю в командировку. Гарт отдернул руку с папкой.

— В таком случае я вынужден буду отнести все документы проректору. Билл, поймите меня правильно.

— Гарт, да какая вас муха укусила?! Что вы изображаете из себя ковбоя на белом коне? Уж не хотите ли вы сказать, что у вас с этой дамочкой что-то есть? Вы же себя дураком выставите, если обратитесь через мою голову. А если дойдет до склоки, то я против вас такие силы выдвину, что вам не поздоровится.

Гарт встал, возвышаясь над деканом. Взгляд его, пылая, но голос оставался спокойным.

— Вы назвали меня ковбоем, дураком, лжецом и обвинили в связи — и все это в течение минуты. Это вам даром не пройдет, рекордсмен. Приятной поездки, Билл. Вебстер ахнул, но Гарта уже и след простыл — он гордо шел по коридору, спустился по лестнице, потом прошествовал по другому коридору и вошел в кабинет. В углу за рабочим столом он нашел свою теннисную ракетку, схватил ее и шмякнул по невидимому мячу. «Дурак проклятый!! Осел! Кичится своим тупым упрямством!»

— Ой, простите, — раздался смущенный голос. Он обернулся и увидел покрасневшую Риту Макмиллан, старшекурсницу, пришедшую на двухчасовой семинар по генетике.

Он усмехнулся и положил ракетку.

— Спускаю пары. Чем могу быть полезен, Рита? Садитесь. Я не опасен. Она села на краешек стула.

— Я насчет… дипломной работы.

— Вы решили писать работу вместо экзаменов?

— Я просто… ну… вроде как боюсь, что если… ведь на экзамене можно переволноваться, правда? Он кивнул и подумал: «Интересно, почему студенты так часто утверждение подают в форме вопроса? Будто не уверены, именно ли это собирались сказать».

— А теперь у меня возникли трудности и с работой…

— Так сдайте экзамены. Это же на ваш выбор. На глазах девушки навернулись слезы.

— По-моему, у меня ни то ни другое не выйдет.

— То есть вы хотите отложить все до осени?

— Нет, тогда у меня точно уже не получится, и родители… — Слезы покатились крупными каплями, и она принялась утирать их платочком.

Гарт нахмурился:

— Так чего же вы в таком случае хотите? Она пристально посмотрела на него сквозь слезы.

— Помните, как мы, бывало, за кофе обсуждали мы исследовательский проект? Я часто об этом вспоминаю.. Знаете, мне, по-моему, лучше в жизни не было, чем теми вечерами… И еще в тот раз, помните, когда мы пили чай в студенческом союзе? Мы все говорили и говорили, и я так поняла, что нравлюсь вам, и… ну, знаете, мне вроде как девчонки сказали… знаете, не с нашей кафедры, а… ну, короче, мы ведь могли бы еще за кофе посидеть, только я имею в виду, что в этот раз у меня… и мы могли бы… то есть, я могла бы… ну, показать вам свою работу, а? То есть я ее еще не доделала, но, может, вы могли бы… ну, типа троечки мне за нее, чтобы я могла закончить и… ну, не смотрите же вы на меня так!

Вся ярость, скопившаяся в Гарте при посещении кабинета декана, взорвалась в нем.