Аглая Оболенская - Исполни волю мою Страница 32

Аня обрадовалась и такому результату. Похвалила себя за то, что узнала у вахтёра имя-отчество махагона. Теперь надо разведать, как зовут того врача с толстыми линзами. Имя его черной вязью красовалось на позолоченной табличке кабинета. Смирнитский Андрей Валентинович. Он узнал её сразу. Вскользь глянул поверх бумаг и снова погрузился в чтение:

— Чем обязан?

Аня растерялась, усомнившись в силе и надобности каких-либо аргументов. Этот человек внушал ей священный трепет.

— Меня зовут Анна…

— Приятно, но не скажу чтобы очень.

— Я хочу у вас работать.

Молчание. Не забыл вчерашний обман.

— Меня прислали из отдела кадров.

Немая пауза.

— Я вам подхожу в качестве санитарки.

— А чем вы думаете здесь занимаются санитарки?

Ура, в обороне пробита брешь…

— Тем же, чем хорошие хозяйки у себя дома.

Впервые он посмотрел на неё с любопытством:

— По вашему выходит — они выносят горшки из-под членов семьи. Ставят клизьмы и бреют лобки?

— Это не главное в их работе…

— Что же главное?

Аня пыталась разглядеть за роговой оправой добрые глаза.

— Главное — поддержка, внимание и забота… — она изо всех сил старалась избежать штампов.

— Всё это хорошо, Анна, — он назвал её по имени! Маленькая, но серьёзная победа. — Меня интересует вот что: ещё вчера вы не подозревали о нашем существовании. Зашли случайно, а выйти не можете до сих пор? Почему вы здесь?

Аня задумалась. Как бы ему это объяснить подоходчивее?

— Я всегда обходила стороной детские дома и приёмники для животных. По той же самой причине. Всем не поможешь, не усыновишь, не приручишь, говорила я себе, а если так, то стоит ли вообще связываться? Сюда, и правда, зашла случайно… Но мнение моё поменялось в корне. Знаете, что я сейчас думаю? Если я помогу жить кому-то, одному-двум, нескольким — уже какая-то от меня польза. Вы понимаете?

Доктор кивнул. Его глаза из-под толстых линз улыбались. Рот оставался серьёзным, а глаза морщинились в улыбке.

— У меня есть на руках все документы. Кой-какие теоретические знания. И я не наркоманка, в смысле доступа к обезболивающим лекарствам. Вам проверить легче лёгкого — один звонок, или простой осмотр…

Дверь кабинета распахнулась и на полкорпуса просунулась фигура медсестры. Она кивнула Ане как своей и негромко спросила:

— Андрей Валентинович! Кошенкин просит увеличить дозу морфия. Опять боли. И двух часов не прошло, как вкололи!

Доктор встал из-за стола, Аня поднялась вслед за ним.

— Я сейчас подойду к нему, Рая. Идите, Анна, — он снял очки, потёр пальцами глаза, заставив девушку нервничать, — идите в кадры оформляться. Халат на вас, боюсь не подберём, ушивать прийдётся. Ну, это дело третье. Идите же, пока не передумал!

Дома Аня с аппетитом съела все яства, которые Ленка не успела выбросить. Кажется, это их совместное произведение с Марком. А он куда-то уехал на неделю и не услышит от неё слов благодарности. "Анка, может ты ревнуешь? Глупо…" Но не безосновательно. На его месте она обратила бы внимание именно на Лену, а себя любимую обежала бы стороной в радиусе километра! "Ладно, ты на своём месте, и хватит лирики. Займись делом — включай мозги. Ты нужна Белозёрцевым… Что мы имеем?" Аня постаралась восстановить в памяти историю, рассказанную подругой. Она никогда не видела второго Эмминого мужа, отца дяди Бори. Он умер ещё до их с Еленой рождения от аневризмы сердца после второго инфаркта. Был партийцем до мозга костей и разногласия у Эммы со старшей дочерью возникли как раз на этой почве. С тётей Варей Ане тоже познакомиться не довелось — та жила в далёком ските на Архангельщине. Скит — это старообрядческое поселение. По древнерусской литературе она проходила "Житие протопопа Аввакума" и сделала вывод, что старообрядцы — люди упрямые, готовые за веру гореть синим пламенем. Сжигали себя целыми деревнями и деяние сие старец Аввакум величал подвигом. Аня пошарила рукой на холодильнике и достала оттуда колоду карт. С гадальными картинками ей легче думалось.

Эмму нарекла червонной дамой и положила в центре стола. Нисколько не удивилась, что на сердце её лёг туз пик. Правда остриём вниз, а это выигрыш во времени. По правую руку — король червонный. За неимением мужа — сын. Всё так… В голове и под ногами хлопоты, суета — то, что мама зовёт "семерением". Аня сняла следующую карту, волнуясь и держа рубашкой кверху, переворачивать не спешила. От неё во многом зависит исход и это может быть всё, что угодно: письмо, казённый дом, разговор или свидание. Но ни то, ни другое, ни третье не выпало на кон. Слева, у сердца, комфортно расположилась бубновая дама. Задача усложнялась. Кто это? Тётя Варя, Елена, она сама или вообще чужая женщина? " Когда узнаю — Эмма спасена! Но когда? Катастрофически мало времени…"

Под бубновой дамой обычно принято подразумевать молодую незамужнюю девушку. Цвет волос Аней не учитывался, потому что дам она рассматривала по возрастным и социальным признакам. Червонная — замужняя, крестовая — средних лет и побывавшая в браке. Непросто было определиться с пиковой. Традиционно она считалась роковой злодейкой, дьяволом в юбке. Аня не подходила к ней столь категорично и, если по соседству присутствовали родные пики или черви, принимала её за добрую старушку. Помощницу и советчицу в любовных делах. А вот бубновой даме порою не доверяла больше других, узрев коварные замыслы рядом с пиками, ревность и зависть возле треф. Сейчас на эту мадам делалась ставка в игре за жизнь. Если Эмма позволяет ей оказывать на себя влияние, значит принимает за свою. Они знакомы между собой — это точно. Червонный туз… Не просто знакомы — состоят в родстве. Семёрка пик — а внешне не похожи… Или внутренне? Ну и ну! Десятка червей указывла на невинность дамы. Девственница? Неужели Ленку следует из списка претенденток исключить?

От сквозняка громко хлопнула входная дверь, слетел на пол пиковый туз, а на пороге возникла "искушенная недевственница". Зацепившись ладошками за косяки и пару раз отжавшись, она втянула носом воздух. Почувствовав запах еды, удовлетворённо хмыкнула:

— Ела! Небось удалось то, что задумала. Или вхолостую аппетит разыгрался?!

— Всё было очень вкусно, спасибо.

— Было. Вчера. Сто раз тебе говорила: подогревать вредно, есть нужно свежую пищу. С пылу, с жару.

Аня махнула рукой:

— Лен, давай лекции потом. Не занудствуй! Сейчас я решаю твою задачку…

Подруга села напротив и с интересом заглянула в карты:

— Ну и?…

— Круг сужается. Только что я вычеркнула тебя.

— За что, Анюта? Чем я так провинилась?