Стелла Чиркова - Два берега Страница 32

— Ну вот, теперь можно жить! — гордо объявил он.

Мари расплакалась, с ужасом подумав, что слезы, кажется, становятся ее естественным состоянием.

Короче, Александр Сергеевич остался у нее на ночь, а утром Мари тихонечко выскользнула из квартиры, не закрывая дверь, и отправилась к Жанне. Жанна в этот день работала вечером, собиралась как следует выспаться, поэтому была крайне удивлена появлением кузины и ее растрепанными чувствами.

— Жанна, ты можешь меня поздравить, а заодно налить мне что-нибудь выпить, — сказала Мари и прошла в комнату не разуваясь.

— Но ты…

— Да, я. И я хочу выпить. Не думаю, что от бокала вина ребенок умрет.

Жанна поняла, что лучше не спорить, и молча подала требуемое.

— А где поздравления? — капризно спросила Мари, осушая бокал до дна.

— Я тебя поздравляю, — покорно начала Жанна, поражаясь сестре. Она стала вспоминать, была ли сама такой неадекватной во время беременности, и в итоге решила, что во всем виновата трагедия с Митей. Жанна слышала, что Митю обвиняют в воровстве, но поверить в это не могла. Следователь и другие милиционеры просто не знали Митю, не слышали, как он поет, не смотрели ему в глаза и не видели, как он обожал Мари, как нежно ухаживал за ней… Жанна краснела, вспоминая поцелуй с Митей на свадьбе, и понимала, что просто не хочет видеть правду. Хотя сомнений быть не могло.

— Да, да! Я теперь не только брошенная жена и мать потенциальной воровки, гены, знаешь ли, не обманешь, а еще и любовница мента.

— Что???

Следующий бокал Жанна машинально налила себе и осушила залпом. Мари отобрала бутылку и стала пить из горлышка. Жанна в оцепенении смотрела, как ее утонченная кузина запрокидывает бутылку жестом профессионального алкоголика в период «горения труб», и молчала.

— То, что слышала, — выдохнула Мари, — у меня ночевал Александр Сергеевич! Ха! Александр! Ха! Шурик! И я занималась с ним любовью! Ха! Сексом! Я занималась с ним сексом! Я бы даже сказала, что мы трахались! И отметила бы тот факт, что я изменила своему ненаглядному муженьку!

Жанна никогда не слышала от Мари таких слов. Она, конечно, догадывалась, что Мари выросла не в оранжерее, но чтобы кузина позволила себе непристойное выражение? С ее элегантностью, с ее ненавистью к любой вульгарности?

Мир катился куда-то под откос, проваливался в тартарары прямо на глазах, и Жанна в восемь часов утра допила бутылку, отобрав ее у Мари.

— Скажи что-нибудь, — попросила кузина.

— Но что?

— Не знаю.

Мари повысила голос, грозя сорваться в истерику:

— Что, теперь для вашего семейства я — пария? Неприкасаемая, так сказать? Дети, не дружите с тетей, она вас плохому научит? Теперь все ханжи могут кидать в меня помидорами, верно? Жена уголовника-рецидивиста, любовница мента, которая легла под следователя, едва лишь ее муженек успел удрать, обчистив квартиру. Алкоголичка, которая даже беременная не может удержаться от выпивки. И вообще совершенно неподходящая приличным людям персона для общения.

Мари поискала сигареты, собираясь демонстративно закурить и выпустить дым сестре в лицо, но сигарет не было. Она выбросила пачку за час до того, как пропал Митя — ведь она хотела стать образцовой матерью.

Жанна порывисто обняла ее.

— Глупая… ну что ты… ну прости меня… я не хотела… я просто не знаю, чем тебе помочь… давай сделаю что хочешь, только ты скажи мне, что надо сделать… я же люблю тебя, пожалуйста, не обижайся, ты самая лучшая.

Мари попросила:

— Узнай у мента телефоны и адреса тех, с кем Митя жил раньше.

— Зачем???

— Навестим, — Мари криво, нехорошо улыбнулась, — поговорим. Посмотрим, какие от него дети получаются. Может, узнаем что-нибудь. Или его самого встретим.

Жанне затея кузины не понравилась, но она решила, что это лучше круглосуточных бдений в пустой ободранной квартире, алкоголя и секса с немолодым лысеющим следователем.

— Хорошо.

— Позвони ему сейчас. Я хочу навестить всех немедленно.

Жанна подчинилась. Только она не стала будить следователя звонком, а уложила Мари на свою кровать, наскоро оделась-причесалась и поехала к кузине домой. Александра Сергеевича уже полностью одетого она застала на кухне. Он мрачно пил кофе, под его глазами лежали темные круги.

— Александр Сергее… — Жанна запнулась, поняла, как это глупо звучит в утренней обстановке.

Следователь понял и улыбнулся. Одними губами.

— Давай на «ты», без выпендрежа. Называй по имени. Если хочешь — Сашей или Шуриком, — предложил как-то многозначительно.

— Саша, Александр, вы… ты, мы тут… нам бы… Вы говорили…

Жанна окончательно смешалась, покраснела и принялась вертеть головой, ища нужные слова. Слова не находились, зато она заметила изменения в интерьере. Квартира стала походить на разгромленную, но хоть немного жилую.

— Это вы все сделали, да? — восхищенно спросила Жанна. — И все так быстро? И люстру, и полочки, и плитку?

— И еще кое-что. А твоя сестра даже спасибо мне не сказала.

Александр поднял на Жанну глаза. Девушку пронзило острой жалостью — на грани боли. Она представила, как немолодой уже мужик, запав на кузину, попытался сделать для нее что-нибудь приятное и старался изо всех сил, и как обидно ему, что Мари не оценила стараний. «Все-таки Мари — странная натура, не от мира сего. Я бы оценила. Мой за год ни одной полки не прибил, сколько я его ни упрашивала, а этот сам за несколько часов все устроил», — решила Жанна.

— Ты не обижайся на Мари, ладно? — попросила она и положила ему руку на плечо. — Мари очень хорошая. Она просто сейчас в таком состоянии, что ничего не соображает. Она наверняка тебе благодарна.

— Нет, — отрезал Александр, — я для нее просто… случайный прохожий. Она ничего не заметила и не могла заметить. Закономерно. Странно, что я так глупо влип. — Он неожиданно искренне улыбнулся. — Знаешь поговорку, что иногда с возрастом приходит мудрость, а иногда возраст приходит один? Это мой случай. Ты кофе хочешь?

— Хочу, — машинально ответила Жанна, забыв, что не любит кофе. Отказываться было как-то неудобно — Александр мог подумать, что она его не слушала.

— Она вчера расспрашивала про мою жену.

— Вы женаты? — спросила Жанна, краснея от глупости и ненужности своего вопроса.

— Уже нет. Мы в разводе. И довольно давно.

Кофе пили в тишине. Жанна потихонечку рассматривала Александра и думала, что Мари напрасно так обошлась с ним. Конечно, до Мити следователю было далеко — и внешностью, и красноречием, и манерами, но за грубоватым обращением скрывалась доброта. А доброта намного важнее умения красиво ухаживать. По крайней мере, так думала Жанна, хотя за ней никто никогда красиво не ухаживал.