Кристин Лестер - Две невесты Страница 32

Сильвия отняла ладони от лица и устремила прощальный взор туда, где умерли ее последние надежды. Берега не было видно.

Она нахмурилась и огляделась по сторонам. Должно быть, лодка просто развернулась не туда. Ведь она гребла наобум.

Но нет. Берега не было видно ниоткуда. Более того, Сильвия вообще потеряла ориентир, потому, что солнце скрылось за тучи. Небо, еще с утра подернутое серыми клокастыми облаками, буквально за пару часов оказалось затянутым вовсе. В какой-то мере это было приятно, потому что можно отдохнуть от жары.

Но не в ее случае.

С минуту она размышляла, стоит волноваться или нет.

— Чепуха! Ничего страшного!

Разве может с ней что-то случиться? Сколько раз она в детстве вот так «убегала» от родителей, а потом получала за это жуткий нагоняй? Нет, все в порядке. Сейчас выглянет солнце, станет понятно, где берег.

Сильвия встала и закатала тент. Подул прохладный ветерок, заставив ее насторожиться.

— Да нет, — пробормотала она неуверенно. — Шторма сегодня вроде бы не обещали. Хватит хандрить! Садись и греби обратно!

Но паника хитрым зверьком уже прокралась в сердце, и животный страх перед стихией заставил другие проблемы отступить на второй план.

Сильвия еще раз внимательно всмотрелась в небо, пытаясь хотя бы приблизительно определить, где больше света. Но над головой было ровное серое полотно, отражавшееся в море стальным цветом. Ветер подул сильнее. Не может быть.

Сильвия глубоко задышала. Главное — не паниковать! Сколько раз она в детстве… Сколько раз — за горизонт… Но в шторм-то никогда не попадала!

— Ой, мамочки. Помогите.

Понятно, что это глупо. Кто ее услышит? Тем более ветер усиливается, а волны качают хлипкую лодку все сильнее. Но все равно: если кого-то зовешь, значит, кто-то есть.

Значит, есть люди. Ну, хоть где-нибудь есть люди!

— Помогите!!! На помощь!!! Э-э-эй!!!

На лицо посыпались мелкие брызги. Волны стали острее, выше, и несколько капель уже упало на дно лодки. Дело плохо. Надо работать веслами, Зачем? Это — другой вопрос. Она не знает, как надо себя вести в маленькой лодке в шторм, ей никто никогда не проводил инструкцию по выживанию, но она чувствует, что так правильно. А может, и неправильно.

Руки быстро устают. Но, кажется, качает меньше. И меньше заливает водой. А еще надо… Огромная лавина окатила ее с головой, чуть не перевернув лодку. Сильвия закричала. Все напрасно: видимость делалась все слабее, а потоки брызг и ливня обрушивались на нее и оглушали, словно на голову надели толстую ватную шапку… Иногда ей мерещились какие-то голоса, но Сильвия разумно полагала, что это уже галлюцинации. Не может тут быть никаких голосов. Кто поплывет за ней в такой шторм?.. Никому она не нужна.

Море расходилось все сильнее. Лодку стало швырять от одной волны к другой, но пока она не переворачивалась, хотя была наполовину залита. Сильвия сидела, вцепившись обеими руками в борта, и таким образом сохраняла хоть какое-то равновесие.

Кажется, она что-то слышала про то, что можно перевернуть лодку и дышать, потому что под нее…

В эту секунду еще одна волна, больше всех предыдущих, накрыла ее с головой, и все погрузилось во мрак.

Она очнулась от чего-то непонятного. Было мокро и холодно. Невыносимо холодно. Кажется, ее тело куда-то волокли. Она приоткрыла один глаз, но ничего не увидела, кроме железного клепаного пола, и решила закрыть его снова. Мокро и холодно. Снова качает волной, это она тонет. Это ее опять швыряет под лодку, а там — нет воздуха, и она все равно тонет. И какой-то голос. Он что-то говорит. Очень быстро и взволнованно. Между прочим, знакомый голос. Но чей?

Сильвия снова приоткрыла глаза. На этот раз оба. Ага. Она на яхте. На той самой ненавистной яхте, где Алекс…

— Алекс.

Она хотела добавить, что ненавидит его, но не смогла.

— Сильвия! Любимая моя!

— Алекс. — Челюсти свело судорогой.

— Да, это я! Я с тобой!.. Девочка моя… Очнись! Очнись ради бога!

Зачем, интересно, он так громко кричит, если ей мокро и холодно? Мокро и холодно.

— Сильвия!

Алекс прижимал ее к себе, целовал лицо, спутанные волосы, а море шумело, раскачивая яхту все сильнее.

Она ничего не понимала.

— Ты узнаешь меня? Ты слышишь меня? — Он взял ее на руки и унес в каюту, где на них тут же обрушилась тишина.

Через несколько минут, показавшихся ему бесконечными, Сильвия открыла глаза и, судя по выражению лица, смогла оценить обстановку.

— Алекс.

— Сильвия, я чуть не умер от страха! Что ты наделала? Девочка моя любимая… Как можно?! Разве я могу тебя потерять?!

— Какого черта… — выдавила, наконец, она и скрипнула зубами, потому что челюсти снова сомкнулись, на этот раз непонятно отчего, от холода или от злости.

— Это я! Это я, ты узнаешь меня? — Он снова начал покрывать поцелуями ее лицо. — Как же хорошо, что ты цела… любимая моя.

Сильвию начал бить озноб. Говорить было практически невозможно.

— Что. Ты. Здесь. Делаешь?

Он поднес бокал с коньяком к ее губам:

— Выпей. Так будет лучше.

Она сделала глоток, но жидкость только обожгла пищевод, а теплее не стало.

— Мы приплыли за тобой. Ник там, пытается управлять. Такой шторм! Ты — безумная, если умчалась так далеко, одна…

— Холодно.

— Холодно? Сейчас. Сейчас. Вот я дурак! Сразу надо было…

Алекс начал сдергивать с нее мокрую одежду, и Сильвия в бессильной злобе закрыла глаза. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, иначе влепила бы ему сейчас увесистую затрещину! Зачем он раздевает ее?

— Холодно!!!

— Сейчас, я поменяю одежду. Ты вся мокрая… Господи, как же хорошо, что ты цела.

Алекс суетился, пытаясь укутать ее в шерстяной плед, очень колючий. Сильвия не сопротивлялась, исподтишка наблюдая за ним. Таким она его за все время их знакомства еще не видела. Он был какой-то совсем не тот. Совсем не Алекс — нахальный, самоуверенный и саркастичный. Это был какой-то другой Алекс, и Сильвия вдруг вспомнила, что в последний раз над ней так суетилась мама, когда она подхватила воспаление легких и с высоченной температурой лежала в бреду…

— Что с тобой? Сильвия, потерпи. Здесь нет запасной одежды, но, когда мы приплывем, я тебя…

Она отвернулась и вдруг тихо заплакала, вспомнив мать. Как хочется сейчас к ней! Вот кому бы она поплакалась и пожаловалась на все свои неудачи.

— Перестань, девочка моя. Любимая моя, все прошло. Все хорошо. Мы скоро вернемся на берег…

Он целовал ее щеки, скулы, губы. Невольно Сильвия стала отвечать на поцелуй: сначала нежно, потом с нарастающей страстью. Еще минута, и кровь пробежала по ее жилам горячей волной, тело отозвалось на ласки, и Сильвия притянула Алекса к себе.