Sir (ЛП) - Уолкер Н. Р. Страница 32

— Благодарю вас, — прошептал он.

— Сегодня вечеринка, — продолжил я. — Но учитывая обстоятельства, я отправлю запоздалые извинения, если вы оба не хотите присутствовать. Никаких вопросов. И я могу попросить Ефрема перенести визит. Не уверен, что ты готов к этому в дополнение ко всему, что мы уже пережили.

— Я все равно поговорю с Ефремом, — сказал Хантер. — Я думаю, это поможет.

Я улыбнулся, и Левин тоже улыбнулся, сжимая его руку.

— Думаю, точно не повредит, — сказал Хантер, опуская нижнюю губу. — М-м, я вообще-то думаю, что нам всем не помешал бы сеанс с Ефремом.

Левин приложил руку ко рту и фыркнул сквозь слезы, а я постарался не улыбнуться. Потому что мальчик был прав.

— Да, верно, Хантер. Это очень хорошая идея.

Тяжелое, угрюмое настроение немного развеялось, и Левин глубоко вздохнул.

— Мастер, я тоже хотел бы извиниться. За то, как говорил с вами за столом, грубо и неуважительно. И если мое наказание еще в силе, я не буду возражать.

Я положил руки на их колени.

— Я готов отменить, Левин. Честно говоря, то, что ты сказал, нужно было сказать. И хотя наши методы оказались неправильными, я даже рад, что мы прояснили ситуацию. Чувствую себя лучше теперь, когда мы поговорили. — Потом я посмотрел на Хантера. — И я хочу, чтобы ты знал: я никогда, никогда не стал бы хлестать или пороть Левина в приступе злости. Прости, что напугал тебя раньше. Я должен был быть внимательнее.

— Я знаю, что вы этого не сделаете, — прошептал он. — Это я точно знаю. Я просто запаниковал. Я никогда раньше не слышал, чтобы вы повышали голос, и вы упомянули, что выпорете его и… и… я...

— Ш-ш-ш, — успокаивал я. — Тебе не нужно ничего объяснять. Я понимаю. Это была моя вина. Мы все были напряжены, но это не оправдание.

— Хантер, — сказал Левин, сжимая его руку. — Я знаю, что тебе это не нравится, и у тебя есть на то свои причины. Но мне нравится флоггер, хлыст и паддл. Они помогают сфокусироваться, и иногда, когда я запутан или потерян, это действительно работает. Мастер очень хороший и никогда не бывает суров. Он специализируется на подчинении и доминировании, а не на садизме и мазохизме. Та же медаль, но стороны разные. И если он говорит, что никогда не будет использовать на тебе флоггер или кнут, ты можешь ему верить. Он никогда не злоупотребит твоим доверием. Но если мне это понадобится, и если я попрошу его, он даст мне это.

Хантер посмотрел прямо на него и кивнул.

— Хорошо.

Левин вздохнул и вытянул шею, потом размял каждое плечо. Он был выбит из колеи, не в себе. Я точно знал, что он чувствовал.

— От одной мысли... — прошептал Левин. Он вздрогнул, почувствовав себя неловко, потом посмотрел на меня умоляющим взглядом. — Мастер?

— Ты уверен, что это поможет? — спросил я. — Это достаточно интенсивно, а у тебя уже был эмоциональный срыв сегодня.

А потом то, что он сделал, поразило меня до глубины души, снесло все защитные барьеры, но еще укрепило уверенность, даже несколько взбодрило.

Саб отпустил руку Хантера и соскользнул с дивана, чтобы встать на колени передо мной: одно колено оказалось между моими, практически втиснутое между мной и диваном, и он прижался лбом к моей груди.

— Мне нужно, чтобы вы напомнили мне, кто я, — прошептал Левин. — Приведите меня в порядок, сделайте так, чтобы больше ничего не существовало. Пожалуйста. Мне очень нужно. И вам тоже.

И вам тоже...

Боже. Он был прав. Он знал, что мне нужно, как и я знал, что нужно ему. Это было одновременно и приятно, и унизительно. Я положил руку на затылок первого саба и начал нежно массировать. Левин был взволнованным, напряженным, натянутым как струна.

Ему нужно было избавиться от тревоги, и я должен был помочь.

Я взял саба за подбородок и приподнял его лицо.

— Ты уверен?

Он даже не моргнул.

— Да, Мастер.

Я поцеловал Левина.

— Поднимись наверх. Разденься догола и встань у креста. Жди меня.

Он вздрогнул, поднялся и вышел из комнаты, оставив нас с Хантером.

— Хантер, — пробормотал я, — хочу, чтобы ты смотрел. Я понимаю, что одна мысль увидеть, заставляет тебя волноваться, но думаю, что не видеть, слышать его стоны и вскрики и представлять, что я делаю с ним, будет еще хуже. Ты можешь надеть рубашку, если тебе так спокойнее, и сесть вдоль дальней стены возле двери. Если происходящее станет для тебя слишком, ты можешь встать и пойти в свою комнату. Не спрашивая. Надеюсь, это поможет: ты увидишь, что я делаю и как он реагирует. Тогда ты точно будешь знать, что я не причиняю ему вреда.

Он сглотнул.

— Хорошо, Сэр.

— Хороший мальчик. И помни, ты можешь покинуть комнату в любое время.

Он кивнул.

— Благодарю вас, Сэр.

Сэр.

Я не знал, любить это слово или ненавидеть.

Я поднялся на ноги и подал сабу руку.

— Пойдем. Левин не любит, когда заставляют ждать.

Хантер улыбнулся и протянул мне руку в ответ. Я переплел наши пальцы, что удивило его, и держал за руку всю дорогу до лестницы, где остановился.

— Ты будешь чувствовать себя комфортнее полностью одетым? — Я подумал, что, возможно, одежда, прикрывавшая спину, будет дополнительным слоем защиты, скорее ментальной, чем физической, но все же защиты.

Его брови сошлись на переносице.

— Сэр, если я не научусь доверять вам, когда полностью одет, как я cмогу доверять вам, когда голый?

У меня перехватило дыхание. Я обхватил его лицо ладонями и притянул к себе, вздыхая о том, как это правильно.

— Ты замечательный мальчик. — Я поцеловал его в лоб. — Спасибо.

Снова взяв саба за руку, я повел его в игровую комнату. Левин стоял рядом с крестом, склонив голову, голый, член наполовину затвердел, свисая между ног. Зрелище было прекрасным.

Но я не повел Хантера на место возле двери. Еще держа его за руку, я подвел мальчика к стене, где висели хлысты. Дыхание саба стало поверхностным, но мне нужно было убедить его в одном: то, через что Левин собирался пройти, не было болью.

Я пробежал пальцами по кожаному флоггеру.

— Этот флоггер для наказаний. Почувствуй, какие жесткие у него пряди, твердые и тяжелые, — сказал я.

Хантер осторожно прикоснулся к нему. Затем кивнул.

Потом я дал ему почувствовать замшевый флоггер.

— А этот мягкий и легкий. Почти как перышко. У него больше хвостов, что придает ощущение приятых укусов.

Он дотронулся и снова кивнул.

— Это любимый флоггер Левина, — объяснил я, пропуская замшевые пряди через руку. — Он предпочитает больше чувственные игры, чем физические, и это то, что я буду использовать сегодня. И вот еще, — добавил я, коснувшись твердого хлыста с замшевым наконечником. — Посмотри, он тоже мягкий на ощупь? — Хантер кивнул. — Левину это нравится. Так что ты можешь видеть — я использую только мягкие хлысты, его любимые.

Хантер снова кивнул, но, похоже, ему было не очень удобно, поэтому, все еще держа его руку, я подвел саба к сиденью у двери. Он сел, я приложил палец к его подбородку, установив прямой зрительный контакт.

— Сейчас я подготовлю Левина. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, Сэр, — ответил он.

— Хантер, значит, нам обоим все ясно... — Я сделал паузу, чтобы не торопить его. — Ты можешь покинуть комнату в любое время в течение этой сессии. Тебе не нужно стоп-слово, можешь просто выйти и отправиться к себе.

— Да, Сэр. Я смогу.

Я почти наклонился, чтобы поцеловать мальчика, но вовремя остановил себя. Вместо этого я провел большим пальцем по его нижней губе.

— Хороший мальчик.

Потом я пошел к Левину. Он ждал достаточно. Я взял его лицо в свои руки и поцеловал.

— Я попросил Хантера смотреть, чтобы он знал — я не причиню тебе вреда. Ты согласен?

— О да, Мастер, — выдохнул он.

Я улыбнулся.

— Хороший саб. Сейчас я тебя подготовлю. Хочу, чтобы ты сделал несколько глубоких вдохов, пока я возьму необходимое.

Я подошел к стене и подкатил деревянную тележку. Выбрал флоггер и хлыст, два распорных стержня с кандалами, повязку на глаза и любимую Левиным палочку для стимуляции простаты, после чего покатил тележку к первому сабу.