Принц и Ника (СИ) - "Чинара" Страница 32

Подобной аудиенции я удостаивалась лишь пару раз в школе, когда получала двойки, и еще раз, объявив о нежелании продолжать карьеру юриста. — Рад, что ты поменяла свои специфические вкусы и выбрала достойного себе по статусу и положению.

— Пап, — от его слов в груди неприятно разливается тягучая, скользкая отрава… но я не хочу ругаться. Не сегодня. Пожалуйста. Поэтому кусая губу, произношу. — Мы с Эриком просто друзья. — ведь это правда.

— И так пускай и остается. — морщится он. — Ты же не хочешь меня снова разочаровать?

Задница повторяет: «Валим… и скажи отцу, чтоб впредь предохранялся», но я молчу, уверяя себя, что не предаю лучшего друга, а просто не хочу сегодня в очередной раз сориться с отцом. Эрик бы точно одобрил мое поведение. Он всегда повторяет: «Это твой отец. Мы не выбираем родителей, но, если бы не они, мы не появились бы на свет. Только за одно это они заслуживают уважения.»

Папа расценивает мое молчание по-своему и начинает рассказывать про дела компании, чего раньше тоже никогда за ним не наблюдалось. Оказывается, у него были финансовые трудности, но теперь он нашел партнеров и все улажено. Затем переключается на моих сестер и жалуется на какие-то косяки младшей. Как выясняется, не я одна могу не оправдывать ожидания….

А потом удивляет меня очередным заявлением.

— В это воскресенье наша семья приглашена на ужин к отцу Даниила. Оденься, пожалуйста, нарядно.

Пожалуйста….

*

Дарт: Я своих развез. За тобой приехать?

Читаю сообщение от Темнейшего и вижу в нем слишком много невидимых предложений. Кажется, я готова к десерту, но сегодня чрезмерно много событий, голова идет кругом. Хочется спокойно лечь, закрыть глаза и отдохнуть.

Ника: Спасибо, сама доберусь.

Проверяю другое окно телеграмма, но не обнаруживаю ни одного нового письма… Странная пустота колышется внутри… Задевает меня и усмехается… Хочется поехать к нему, поделиться с ним, рассказать ему все. Чтобы он улыбнулся и ответил: «Я же тебе говорил» и чмокнул в ухо.

Но ему не до меня… Есть «она», о которой я ничего не знаю… раздражение резко вспыхивает… Тоже мне близкий друг, ага…

Экран загорается входящим звонком.

Давид

Странно…

Троюродный брат Эрика всегда передает информацию через принца, а сейчас звонит мне в десять вечера?

— Да. — отвечаю.

— Ник, привет! Извини, что поздно… — Давид явно мнется, но все же решается произнести. — По-братски, можешь Эрика забрать?

— В смысле, Даво? Откуда?

— Мы с ребятами в караоке пошли. — возмущенно выдает мне парень, которого мы с принцем в лоб называем «редкостным треплом». — Он тоже приперся, теперь вытащить не могу!

— Эрик терпеть не может караоке… — он их за километр обходит и глаза закатывает.

— Знаю. Уже сто раз пожалел, что позвал… Мамой клянусь, такой ошибки не повторю! Он всех девчонок переманил и соло-концерт мутит!

— А почему администрация его не выкинет?

— Ну… девочкам тут все нравится… Вон… даже подружек позвали… — неопределенно поясняет Давид.

— Эрик прям поет? — это нонсенс.

— Ну…он выпил немного…много…

— Ладно, пришли адрес. Сам бы его вытащил давно…

— Не могу, — приходит обиженный ответ. — Он бодается и девушки страшно шипеть начинают, когда мы с ребятами убрать его со сцены пытаемся…

Глава 29

Стоит войти в тёмный зал караоке «Sing”, как я попадаю в женское царство визга, возбуждение наэлектризовывает собравшихся разношерстных курочек. Давиду отдать должное за чувство такта, раз смог назвать это озабоченное собрание «девчонками» … Шёпот, восторг, смешки, съёмки на телефон и влажные мечты, парящие в воздухе, Адамян, да это успех…

— Они бешенные. — с ужасом округляя глаза, шепчет встретивший меня у входа Давид. Он доходит со мной до середины и останавливается, как проводник, у которого отсутствует магия для прохода дальше. Его миссия — довести могучего богатыря, Нику Туманову, до нужной развилки и ободряюще пожелать не потерять в дальнейшем голову, сказав напоследок, — Но ты дойдешь по любому.

— Думаешь, он свободен? — долетает до меня вопрос, озвученный с придыханием. Фря с упругими соломенными локонами, маняще бултыхая своими дойками в откровенном топе и пожирая исполнителя на сцене глазами, обращается к своей напарнице по глазному преступлению.

— Кольца на пальце точно нет. — облизывает губы ее чуть менее форменная приятельница.

Воу воу, дамы, полегче…

Адамян, учти, ты мне будешь должен. Если я тебя не вытащу, тебя тут по кругу пустят… станешь певучим секси-той.

В этот момент местная ЗвИзда начинает петь новый хит, и я на секунду останавливаюсь. Поднимаю голову и застываю, наконец, увидев героя местных женских инста-хроник.

«Baby, this love

I'll never let it die…

Рафикович, зараза, а ты красиво поешь! Так плавно и трогательно… Не зря дамочки начинают, как по команде, визжать. Но бесят! Барабанные мои перепонки к такой атаке не готовы. Заткнитесь и дайте послушать!

Зараза ты, а не принц! При мне ломаешься и стесняешься, а как мини-концерт устраивать с цыпочками — пожалуйста, приходите, +1 телочка только приветствуется?!

Его любимые белые кроссовки, темно-синие джинсы и простая белая футболка. Волосы взъерошены, одной рукой держится за микрофон, вторая в некоем творческом полёте. Красивый. Трогательный. До духоты родной. И какой-то бесконечно беззащитный. Вот тебя с самого первого класса хочется от всех защищать, как так…

Если хотя бы одна курица здесь тебя тронет, я ей все волосы на теле пинцетом повыдираю. Тебе об этом знать не обязательно, зазнаешься, но факт остается фактом.

'Cause I love you for infinity

I love you for infinity….

С чувством произносит принц, и слова просачиваются внутрь меня сквозь кожу, рвут на части невидимые канаты, высвобождают что-то неведомое, когда он открывает глаза и смотрит на меня в упор. Напряжение покидает певца, черты расслабляются, и улыбка очаровательного пьянчужки появляется на лице.

— Моя Ника пришла…

Это замечание бьет хлесткой пощечиной окружающих дамочек, и они презрительно и синхронно поворачиваются на меня, оценивающе оглядывают и морщат свои напудренные носы.

Выкусите, сучки, это мой раб. С этой мыслью, выпускаю свою самую стервозную улыбку и начинаю подниматься по ступенькам.

На сцене замечаю железное ведерко, заполненное деньгами. Не знала, что в караоке можно заработать, но, согласна, любой труд должен быть вознагражден, поэтому без зазрения совести, но под недовольное шипение серпентария, забираю ведерко и, поднявшись, подхожу к принцу.

— Концерт окончен, — строго произношу, — Нам пора домой.

Пьяное тело обнимает меня или, правильнее сказать, валится на меня, отчего аж в глазах свербеть начинает. Но не от тяжести, а от многоярусного амбре. Ты в алко-ванне отмачивался, папа карло? Протрезвеешь, отвезу вас с ребятами в лес и закопаю поочередно.

— Ты мой дом. — мычит Эрик, и микрофон разносит слова по всему бару, вызывая мгновенные изменения в реакциях дам, потому что, когда мы с дышащим мне в ухо звездулей выходим, убить меня никто не пытается. И это облегчает миссию. Напротив, фряшки умилительно улыбаются вслед, всячески охают, словно я принца из лап огнедышащего дракона спасла… и взволнованно перебрасываются фразами: «тоже так хочу», «так остро…», «так трогательно…», «Они такие милые…»

Вот правы мужчины, женщины, как ни крути, а существа слегка прибамбахнутые… Что милого в том, чтобы забирать своего перебравшего друга и спасать от надвигающегося секс-рабства? Моя не понимать…

*

Новоявленная звезда отечественной эстрады сидит на скамейке и задумчиво смотрит на темную гладь Москва реки. Я, как верная, но порядком злая, жена декабриста стою рядом и жду. Еще подсчитываю выручку — тут уже в роли сутенера, потому как пару раз присвистываю, найдя банкноту в пять косарей и одну в пятьдесят евро.