Обновлённая любовь - Лорен Ашер Страница 32

— Жаль, что тебе пришлось отменить свое свидание, — лицо Рафы, может быть, и пустое, но его глаза напоминают мне два горящих уголька.

Элли улыбается.

— Не волнуйся. Мы перенесли свидание на завтра, — мой кузен издает нечеловеческий звук.

Ее карие глаза сужаются.

— Все еще борешься с болью в горле?

— Ты заболел? — спрашиваю я.

— Больше похоже на то, что меня тошнит от чуши Элеоноры, — пробормотал он себе под нос и повернулся обратно к холлу.

Я борюсь со смехом.

— Элеоноры?

— Не смей меня так называть, — она показывает на меня пальцем.

— Что это с ним? — спрашиваю я, когда Рафа оказывается вне пределов слышимости.

— Он был таким всю неделю из-за погоды, — Элли переводит взгляд с меня на Нико.

Нет ничего хуже урагана «Хиллари», влияющего на настроение моего кузена еще долгое время после их развода.

Я делаю шаг в сторону холла.

— Я лучше пойду, пока он не начал меня искать.

— Пока, Tío23! — Нико обнимает меня в последний раз, а затем протягивает руку Элли. Они возвращаются к пианино и возобновляют игру.

Рафа сидит у кухонного островка и смотрит на свой кофе так, словно тот может рассказать его судьбу.

— Ты в порядке? — я беру кофе со льдом, который он мне приготовил. Рафа, может быть, и раздражительный козел, но он изо всех сил старается делать близким приятные вещи, потому что он именно такой.

Он проводит руками по волосам, приводя в беспорядок и без того растрепанные пряди.

— Звонила Хиллари.

— Хм.

Его плечи опускаются.

— Она прилетает в Детройт и хочет увидеть Нико.

— Когда?

— В выходные во время Праздника урожая.

Мои брови поднимаются.

— Она возвращается?

— Нет.

— Шок, — после подписания документов о разводе она заказала билет в один конец в Орегон, чтобы побыть с семьей, и больше не возвращалась на озеро Вистерия. Если бы Рафа не прилетел туда, чтобы Нико смог увидеться с мамой, не уверен, что она увидела бы его хоть раз до сих пор.

— Нико очень хочет ее увидеть, — его пальцы сжались вокруг кружки.

— Сколько времени уже прошло? Четыре месяца с тех пор, как он видел ее в последний раз?

— Пять, — пробурчал он себе под нос.

— Я забыл, что она пропустила его день рождения.

— А я нет, — в его голосе звучит ненависть к себе.

— Ты должен перестать корить себя за ее неверные решения.

— Это от меня она забеременела. Кого еще винить, кроме меня?

— Ты был едва взрослым, когда все это случилось. Ты же не мог предвидеть, что все так обернется.

— Нет, но это не мешает мне чувствовать себя конченным идиотом.

Я качаю головой.

— Ты слишком строг к себе.

— Я тут подумал…

— Лучше остановись сейчас.

— Тебе это не понравится.

Пустота в моем желудке расширяется, когда я говорю:

— Тогда давай сделаем вид, что твоя идея — проигрышная и перейдем к более интересным темам, например, к ставкам на завтрашний футбольный матч. У меня есть несколько парней асфальтоукладчиков…

— Джулиан.

— Что?

Он смотрит в окно, выходящее на его сарай.

— Я подумываю о переезде.

Я дважды моргнул.

— Что ты сказал?

— Учитывая, что Хиллари живет достаточно далеко, я подумал, не будет ли в интересах Нико жить поближе к маме.

— А в твоих интересах? — Рафа всю свою жизнь прожил в пределах небольшой границы озера Вистерия, так что переезд…

Он потирает глаза тыльной стороной ладоней.

— Забудь, что я говорил.

Волна тошноты заставляет меня отодвинуть чашку с кофе.

— Ты серьезно думаешь о переезде через всю страну?

— Иногда.

Переезд Рафы и Нико был бы разрушительным для нашей семьи. Кроме мамы, они единственные близкие люди, которые у меня остались, поэтому я эгоистично не хочу, чтобы они переезжали.

Ты мог бы найти способ убедить Хиллари переехать куда-нибудь поближе, например, в Чикаго или Детро…

— Ничего не говори сейчас своей маме, — говорит он, останавливая мои мысли.

— Но что, если она переедет обратно…

— Остановись.

— Что? — я моргаю от растерянности.

— Это не та проблема, которую ты можешь решить.

— Кто сказал…

Он затыкает мне рот одним взглядом.

Я поднимаю руки вверх.

— Хорошо. Но поговори со мной, прежде чем принимать какие-либо серьезные решения.

— Справедливо, — он потирает щеку. — В любом случае, мне жаль, что я оставляю тебя работать на фестивале без меня.

Моя мама очень гордится тем, что во время Праздника урожая делится рецептом чампуррадо58 своей бабушки. И с тех пор, как мы стали достаточно взрослыми, чтобы доверить нам эту обязанность, мы с Рафой вместе работали за стендом Лопесов, чтобы порадовать маму и поделиться с посетителями нашим мексиканским горячим шоколадом.

— Жозефина сказала, что ты справишься. Заверила меня, что в этом году наш стенд будет стоять рядом со стендом Муньосов, чтобы тебе было с кем поговорить.

— Как заботливо с ее стороны, — отвечаю я ломким тоном.

— Я сказал ей то же самое, прежде чем попросил поменять его расположение.

— И?

— Она сказала, что было бы глупо отделять их стенд с бунуэлос59 от нашего стенда с чампуррадо.

Я вздохнул.

— Все в порядке.

— Может, если ты поговоришь с ней о том, что тебя не интересует Далия в таком ключе, она оставит свои попытки поженить вас.

— Зная ее, она будет воспринимать это только как вызов.

— Думаю, во всем виновата ее одержимость этими теленовеллами, — он делает глоток своего напитка.

— Я надеюсь, что она поймет, что мы с Далией не созданы друг для друга, когда она наконец-то уедет из города навсегда.

Он наклоняет голову.

— И когда это произойдет?

— Понятия не имею.

— Ты действительно думаешь, что она рассталась с Оливером?

— Я бы сказал «да», исходя из того, как она продала мне свое обручальное кольцо, прежде чем я замуровал его в бетонную могилу.

У него отвисает челюсть.

Дерьмо.

— Забудь.

— Ты, миллиардер, который считает, что поход в стейк-хаус — это расточительная роскошь, купил обручальное кольцо Далии только для того, чтобы замуровать его в бетоне?

— Во-первых, я считаю, что стейк-хаусы переоценены, когда я могу приготовить то же самое у себя дома за полцены, а во-вторых, оно того стоило.

Рафа опирается подбородком на руки.

— Даже не знаю, что на это ответить.

— Лучше промолчи.

— Сколько ты за него заплатил?

Я ему не отвечаю.

— Джулиан.

— Сотню.

— Тысяч?

Я потираю затылок.

— Да.

— Почему?

— Я хотел закопать его в бетон.

— Мне трудно поверить, что ты тот же самый человек, который пять лет уговаривал себя купить McLaren за сумму в два раза меньше той,