Татьяна Тронина - Каникулы выдумщицы Страница 33

– Печальная история… – вздохнула Муся. – Давай эту книгу в библиотеку санатория отдадим, вместе с письмом? Когда вернемся…

– Обязательно вернемся! – горячо воскликнул Марат.

Они сидели над книгой, и Муся вдруг не удержалась и поцеловала его. Она знала, что выглядит ужасно – в этих дурацких штанах, в платке, сбившемся на затылок, с чумазым, перепачканным малиной лицом, но ничего не могла с собой поделать.

– Ты такой хороший, – сказала она. – А я такая дурочка…

Она имела в виду то, что позволила себе увлечься Германом, когда рядом был Марат.

– Ты вот меня утешаешь, а я боюсь, что мы можем не вернуться… – продолжила она, глядя в блестящие, «самурайские» глаза своего друга. – Поэтому я хочу сказать тебе это сейчас, пока не поздно. Я еще боюсь…

– Не бойся, Маша, я Дубровский, – вдруг сказал Марат. – Я тебя спасу…

Конечно, ее спас не Марат, а люди, которые искали их целый день, а также Фимка, принимавшая активное участие в спасательной операции, но все равно Муся была очень благодарна своему другу за то, что тот поддерживал ее своим оптимизмом.

Ближе к вечеру, когда солнце уже начинало садиться, они вдруг услышали собачий лай, раздавшийся где-то неподалеку.

– Фимка! – прошептал Марат. – Это ее голос…

– Мы здесь! – закричала Муся. – Ау, мы здесь!

Вместе с лаем были слышны и людские голоса.

– Марат! Муся!..

Через несколько минут им навстречу выскочила Фимка, радостно лая, за ней бежал Ким Кимыч и еще целая толпа людей…

Глава 10

Сеанс полного разоблачения

На следующий день кипевший и бурливший санаторий более-менее успокоился. Пропавшие дети были найдены, а Герман выведен на чистую воду. Пока искали Марата с Мусей, он действительно убеждал всех в том, что здешние места очень опасны и находиться в них никак нельзя. Ему удалось убедить многих – отдыхающие в «Медвежьем источнике» стали собираться в обратный путь…

Когда же ребята нашлись и рассказали всю правду о том, что так называемые «аномальные явления» являются делом рук человеческих, то Герман попытался смыться. Ему, разумеется, не позволили это сделать…

Экспедиция из добровольцев нашла сторожку в лесу, в которой жили двое сообщников Германа, некто Бубликов и Савраскин (Савраскина Муся уже видела, когда тот договаривался с Германом о ночной встрече).

В сторожке обнаружили несколько хитроумных приспособлений, с помощью которых эти «деятели» наводили страх на всю округу.

Во-первых, нашли нечто вроде большого фонаря, сделанного из обычного дорожного светофора, – с помощью этого устройства они изображали «огни на болоте».

– Именно это я и видела! – воскликнула Катерина, разглядывая хитроумное изобретение. – Красный, желтый и зеленый… Эх, надо было сразу догадаться!

Многие согласились с ней – разгадка ночных огоньков оказалась довольно простой, хотя испуганный человек вряд ли мог догадаться, что перед ним обычный светофор, когда эти огни мелькали в лесу, среди темных деревьев.

Иногда в сторожке возникали перебои с электричеством, и тогда в дело вступала «дудка-самогудка», тоже изобретение лесных умельцев. Дудка была сделана из тромбона, дополненного кларнетом (выяснилось, что идея ее принадлежала Савраскину, когда-то учившемуся в музыкальной школе). Звук, который извлекали из нее, поистине леденил кровь – он напоминал крик голодного вампира или обезумевшего орангутанга, в нем было что-то нечеловеческое, жуткое. Вероятно, в это изобретение Савраскин вложил всю свою нелюбовь к музыкальной школе.

Именно этот звук Муся считала криком выпи на болоте, хотя остальные – те, кто знал, как действительно кричит выпь, очень пугались его. Недаром в последнее время столько отдыхающих покинуло санаторий, однажды услышав эти звуки!

Итак, Савраскин и Бубликов создавали спецэффекты, а Герман наблюдал за реакцией людей в санатории.

– Зачем же вы придумали все это? – с гневом спросила Марь Иванна, возглавлявшая расследование. – Зачем вам понадобилось пугать людей?

Савраскин и Бубликов, два высоких, довольно грязных юноши (долгое проживание в лесу не способствовало гигиене), покаянно вздохнули. Герман только стиснул зубы и ничего не ответил.

Мусе было очень жаль его – сейчас, когда он стоял посреди толпы разгневанных людей, он выглядел настоящим мучеником.

– Я же вам уже объясняла! – выступила она вперед. – Он пишет курсовую работу по психологии и надеется на Нобелевскую премию…

– Ну уж! – язвительно фыркнул Карабурденко. – За светофор в лесу никто Нобелевской премии не даст и за этот крик Годзиллы тоже… Разве что пригласят на киностудию и попросят озвучить какой-нибудь малобюджетный фильм ужасов!

Критическое замечание писателя очень задело Германа, и он, наконец, заговорил.

– Вы не понимаете… – надменно произнес он. – Дело не в видео– или аудио-эффектах… дело в том, как реагируют на них люди, вернее, разные психологические типы людей. Такого комплексного и глубокого исследования еще никто не проводил!

Толпа рассерженно зашумела.

– Но нельзя проводить такие эксперименты без согласия людей! – возмущенно воскликнула Марь Иванна. – А вдруг у какой-нибудь старушки сердце от всех этих ужасов не выдержало бы, и она, не дай бог, преставилась бы в одночасье?!

Савраскин и Бубликов вздохнули с еще большим раскаянием, а Савраскин, как человек, когда-то близкий к искусству, даже пустил слезу – наверное, он слишком живо вообразил несчастную старушку…

– Это жертва ради науки! – гордо произнес Герман, потрясая своим блокнотом. – Вот, послушайте, что я обнаружил… «Те субъекты, которые решительно отрицают всякую возможность паранормальных явлений, при столкновении с ними внезапно теряют свои привычные представления о мире и впадают в глубокую растерянность, во время которой их неверие претерпевает кардинальную переоценку ценностей…»

Дядя Фаддей не выдержал научных терминов и заорал, засучивая рукава:

– А я вот сейчас как дам тебе в лоб! А потом переоценивай свои ценности…

– Нет-нет, – решительно остановила дворника Марь Иванна. – Никакого рукоприкладства не надо! Мы цивилизованные люди, у нас совсем другие методы…

– Он кое-что скрывает, – не выдержал Марат. – Это такой человек… Это он только говорит, что преследовал высокие цели, вроде бы все ради науки… Наш пострел везде поспел! А ты лучше скажи, – он обратился уже напрямую к Герману. – Сколько тебе заплатил Сарданапалов?

«Сарданапалов? – зашушукались в толпе. – При чем тут Габун Сарданапалов?..» Многие знали, что это самый влиятельный и богатый человек в области.